– Действительно, трудно. – Кепке поправил рукой волнистые волосы и пристально посмотрел на командира: – Ты много сумел узнать о Кроужеке.
Шеель посмотрел на своего помощника удивленно:
– А как же иначе? Ведь нам предстоит иметь с ним дело. Мы должны знать о клиенте как можно больше.
– Можешь назвать источник информации?
– Вся информация исходит от Координатора.
– А он точно знает, что Кроужек собирается лезть в горы? – продолжал спрашивать Кепке.
– На сто процентов, Хорст, на сто процентов. Координатор еще ни разу не ошибся в выборе клиента, и все дела прошли удачно. Верю – так будет и на этот раз. Хотя дело уникальное и сложное.
– Координатор с нами в доле?
– Как всегда. Хотя… – командир чуть подумал, – в этот раз его доля намного превзойдет нашу.
– Хорошо. – Кепке ударил ладонями по коленям. – Меня интересует охрана вице-премьера. Понимаешь? Охрана вице-премьера. Она остается охраной вице-премьера как в пустыне Сахара, так и в горах Непала.
– Именно поэтому мы беремся за эту работу. Взять вице-премьера в Праге не представляется возможным. Вот если бы Кроужека нужно было просто убрать, то я сделал бы это один. Но он нужен нам живым и невредимым. Специфика этого дела заключается в следующем: мы возьмем заложника, с него же будем требовать выкуп – без вторых и третьих лиц. Будем трясти его, как яблоню, пока последнее яблоко не упадет. Здесь главное – его личные счета в банках Швейцарии, Англии. У Кроужека есть, конечно, личная охрана, он платит телохранителям из собственных средств. Что касается Непала, то охраны там наберется не больше десяти человек. Плюс восемь альпинистов.
– Почему так мало?
– Потому что премьер лезет в горы нелегально. Точнее – инкогнито, – поправился Шеель. – Ни один журналист не будет знать, где отдыхает вице-премьер. И это наш плюс.
– Заявку на восхождение он подал?
– Да, – покивал капитан. – Заявка правительству Непала на восхождение на гору Кангбахен была послана в виде доверительного, но секретного письма. На это время будут только две альпинистские группы, которым дано разрешение подняться в район Канченджанги. Это собственно группа Мирослава Кроужека и одиннадцать российских альпинистов, которые вот-вот прибудут на место, и правительство Непала не в силах расторгнуть с ними договор.
– Вернее, забрать назад данное им обещание.
– Конечно, ты прав. Здесь я вижу полную конфиденциальность. А более безопасного места не найти. Единственная проблема для охранников – это сами горы, с ледопадами и снежными лавинами, с ущельями и трещинами. Но тут, как говорится, дело техники, желание, воля самого вице-премьера.
Шеель быстрым шагом прошелся по комнате и вернулся на место. Но не сел в кресло, а стал рядом, поставив на сиденье ногу. Опершись рукой о колено, продолжил:
– Понимаешь, Хорст, тут складывается такая ситуация, когда, по сути дела, десять охранников равны десяти тысячам, и они же равны нулю. Они ничего не смогут сделать, если случится оползень и погребет под собой вице-премьера, не смогут помочь, если их шеф сорвется с полукилометровой высоты и разобьется о скалы. В горах, где практически никого нет, охранники окажутся в роли статистов и носильщиков. Это преувеличение, конечно, но приблизительно так оно и есть.
– Я согласен с тобой. Но статисты будут вооружены.
– Не больше нашего. Думающих профессионалов там два-три человека. А опытных альпинистов в составе самой бригады телохранителей практически нет.
– Ты забываешь о спецслужбах самого Непала.
– Как раз о них-то я и хотел сказать. В личных переговорах с королем Мирослав Кроужек во избежание огласки и утечки информации просил не ставить в известность еще кого-либо, в том числе и спецслужбы Непала. Просьба, конечно, лишь бы сказать: ясно, что непальские спецслужбы так или иначе поставят в известность. По согласованию между шефом охраны Кроужека и начальником штаба внутренних войск Непала, непальское спецподразделение проводит чехов до населенного пункта Гхунзу, недалеко от которого будет разбит базовый лагерь.
– Я думаю, непальский король не в восторге от затеи чешского вице-премьера.
– Согласен с тобой. Но вице-премьер есть вице-премьер, я думаю, он смог предложить взамен пустых хлопот что-то серьезное. Во всяком случае, король согласился.
– И все же это риск. Огромный риск с нашей стороны. – Кепке пристально вгляделся в командира: «Ну, Ларс, я жду от тебя главный довод – почему ты так рьяно взялся за эту работу».
Капитан понял товарища.
– Это и мой шанс тоже, – тихо сказал он. – Это моя гора, Хорст.
– Разве ты забыл, чем обернулась однажды твоя прихоть, страсть к горам? Четыре года назад мы на семь месяцев лишились руководства. Это время ты провел за решеткой. Тебе понравились московские застенки или ты снова вступил в партию?
– Я беспартийный, – абсолютно серьезно ответил Шеель.
«Ты безмозглый», – покачал головой Хорст.
Он с минуту молчал.
– Кто в курсе похода Кроужека – об этом ты не спрашивал у Координатора?
– В курсе только президент Чехии, семья вице-премьера, его пресс-секретарь и… мы. – Ларс рассмеялся.
Наверное, для Кепке настал тот момент, когда можно задать один из главных вопросов. Во всяком случае, для него самого.
– Я, судя по вашей с Координатором информированности, думаю, что Координатор – начальник личной охраны Кроужека.
Шеель замолчал, забыв, казалось, о затронутой Кепке щекотливой теме, единой и непорочной связи – капитан и Координатор.
– Ты встретишься с Координатором, Хорст. Он тоже полезет в горы. А сейчас позови сюда Фитца, Крамера, Вестервалле и Майера. – Он снова сел в кресло. – Тебе, Хорст, предстоит нелегкая задача, ты возьмешь на себя покупку снаряжения. Пойдут девять человек. Из них опытных альпинистов только ты да я. Правда, Мартин когда-то баловался в Гиндукуше. Поэтому нам необходим хотя бы еще один альпинист со стороны, желательно скалолаз. Подбором кандидатуры я займусь лично. Йохан и Вестервалле будут отрабатывать варианты отхода с вице-премьером. Наверное, это будет граница с Китаем.
Йохан Фитц всегда избегал смотреть в глаза собеседнику, даже если этим собеседником был турок. Фитц, состоявший когда-то инструктором в курдской группировке, совершал удачные набеги на военные базы турок с иракской территории. В отряде Шееля он третий год – ровно с того дня, когда бежал из зала суда. Его судили за убийство беженца из африканской страны. Фитц успел ответить на вопрос прокурора, по какой причине завязалась ссора между Йоханом Фитцем и африканцем, в результате которой последний был убит. Последней фразой чернокожего была: «Я из Баварии». Фитц парировал: «Посмотри на себя в луже. Это я из Баварии, а ты – из Зимбабве». И застрелил его из «вальтера» времен Второй мировой войны.