Юра Повар.
Контакт получен от Логинова. Значит, подстава – на сто процентов инициатива московского Коли. Тот послал Хижняка в Чечню, уже зная, что обратно он вряд ли вернется. Потому и билет на поезд до Грозного в один конец.
Зачем Логинов это сделал?
Вот у него и спросим!
Нога наткнулась на флягу, ее отшвырнул Муса. Догадываясь, что там может плескаться, Хижняк поднял ее, свинтил пробку. Шибануло знакомым сивушным духом, но запах не слишком хорошего, однако настоящего виски от запаха какой-нибудь чачи Виктор, хоть и бросивший пить несколько лет назад, все же отличить мог.
Ничего себе живут «горные братья».
Виски…
Не осуждая себя, даже не пытаясь сдержать руку, хотя и зная о последствиях, Хижняк поднес флягу к губам, запрокинул голову, сделал два больших глотка.
Пробрало сразу. По телу прозмеилась хорошо знакомая дрожь, вспыхнули, тут же погаснув, искры, но на этом все как-то сразу закончилось. Голова по-прежнему оставалась ясной, сознание – четким. Контуры сумрачного ущелья не расплывались, землю не качнуло.
Постояв немного, Хижняк третьим глотком опустошил флягу, приобретя от этого какую-то дополнительную уверенность, затем швырнул ее, стараясь добросить до ручья, однако безуспешно.
Ладно. Больше в горах взять выпивку негде.
А это – перегорит…
Две купюры по сто евро Виктор сунул себе в нагрудный карман. Поискал еще – и таки надыбал среди белых бумажных прямоугольников еще четыре настоящие купюры. Две по сотне и две по пятьдесят – пожадничали «кукловоды», но ведь все равно деньгам пропадать, хотя и эти наверняка казенные. Сунув деньги в карман, Хижняк вдруг подумал: «А что, если Логинов с этим Поваром просто решили замылить выкуп и потому спровоцировали пальбу? Может, они даже не знали, что вместо Хантера приведут никому не нужного милиционера?» Простой расчет: чеченцы увидят «куклу» и положат тут же, на месте, и Антона, и Виктора – все проблемы сразу решены.
Чечня – очень удобное место для захоронения проблем.
За спиной послышались стон и шевеление. Хижняк резко обернулся, в голове мелькнуло: он же без оружия сейчас… Но это подал признаки жизни Коста: видно, выстрел Виктора оказался хоть и прицельным, но не смертельным для чеченца. Опасности тяжело раненный не представлял, и Хижняк прошел мимо, подобрал автомат, пистолет Чекаева, пошарив, нашел запасную обойму в его кармане, разрядил «калаш» Аслана, перезарядил его рожком свой. Еще раз посмотрел на Косту, наткнулся в уже окончательно наступивших сумерках на блеск его взгляда.
Чеченец снова не сдержал стона.
Интересно, он ждет, что его сейчас добьют, – или как? Тогда пускай поджидает кого-то другого, Хижняк не добивал раненых, даже если противник был редкостным гадом. Он только махнул ему, то ли ободряюще, то ли на прощание, – пусть сам понимает как хочет. И если хочет что-то понять.
Сунув пистолет за ремень, перехватив автомат здоровой рукой, Виктор, прихрамывая, направился к выходу из ущелья. Он двигался туда, откуда пришел, – вряд ли Повар его дожидается. Хижняк не надеялся найти там его машину. Ему нужно выбираться из горных ловушек, он фиксировал обратную дорогу, как у него это получится – другой вопрос.
Поравнявшись с выходом, Виктор услышал впереди себя, в темноте, уже совсем поглотившей го́ры, шум приближающейся машины. Она ехала неспешно, как того требовала горная дорога после захода солнца. Но Хижняк знал – дорога эта ведет сюда, другой нет, а это значит, что кто-то направляется в ущелье и этот «кто-то» не друг, в горной Чечне у него нет друзей.
Быстро сориентировавшись, Виктор укрылся за ближайшим валуном, распластался, прижался к земле, осторожно поднял голову. Почти сразу же вынырнул свет фар, освещая путь машине Юрия Повара – ее Хижняк узнал сразу. Первый порыв – открыть огонь и свести счеты, не задавая лишних вопросов. Но сразу же эту мысль сменила другая, более практичная: выпотрошить Повара на месте, узнать, за каким чертом его подставили, а уже потом… Об это самое «потом» Хижняк сразу споткнулся, тут же стукнуло – ведь он, Юра Повар, все-таки обождал какое-то время, а после зачем-то приехал сюда. Ясно, для чего: посмотреть, как тут дела, все ли получилось так, как планировалось. И конечно же, доложиться выше , по начальству.
Машина остановилась. Повар вышел. Фары не погасил, зато зажег мощный фонарик. Так и двинул в ущелье.
Стоявшая совсем рядом машина, наверняка с ключами в замке зажигания, казалась лакомой добычей. Все лучше выбираться на колесах. Однако Хижняк сдержался: в темноте по незнакомой горной дороге далеко не заедешь, к тому же у Повара стопудово есть связь с Логиновым, он срубит не только то, что Виктор уцелел, но и куда он направился дальше. А это плохо.
Конечно, Повар не найдет труп Хижняка среди остальных. И обязательно сообщит об этом Логинову. Только при таком раскладе Виктор получал преимущество: никто не знает, куда он подевался. В конце концов, его могли забрать с собой оставшиеся в живых чеченцы. Или он мог затеряться в горах, свалиться в темноте со скалы, расшибить себе башку… Так или иначе, Хижняк выигрывает время, что более важно, чем застрелить предателя Повара.
Из ущелья ахнуло – там стреляли, и Виктор не сомневался: Повар добил раненого Косту. Через короткое время – еще один выстрел. Или контрольный, или же там очнулся кто-то еще. Затем снова воцарилась тишина.
Звуки шагов по камням.
Хижняк вжался в землю.
Полоска света над головой. Хлопнула дверь. Заурчал мотор.
Медленно развернувшись, машина двинулась обратно, и, когда гул мотора стих, Хижняк поднялся, удивляясь своему спокойствию. Ведь, казалось бы, та сравнительно небольшая, хотя все равно бронебойная для него, завязанного, доза крепкого алкоголя должна была побудить к чему-то деструктивному. Но, видимо, в его ситуации виски произвело обратный эффект – придало мысли ясность и равновесие.
Виктор раздумал идти в ночь.
Он решил поискать место, подходящее если не для полноценного ночлега, то хотя бы для отдыха.
Плана дальнейших действий у него пока не было.
– Моя фамилия – Логинов, зовут Николай.
Он появился после обеда, без предупреждения, Марина раньше никогда не видела этого человека, но стоило ему заговорить, поняла сразу: гость откуда-то из России. Первое, что пришло в голову, – Москва.
И сразу же – Виктор .
Она знала, что Хижняк подался в российскую столицу. С тех пор прошло почти три недели, и вот как «здрасьте» появляется незнакомец, говорящий по-русски так, как в Киеве и вообще в Украине не говорят. Это был правильный русский язык, такой она слышала много раз в Крыму от туристов из сопредельного государства, еще – по телевизору, в выпусках российских новостей. Обычно Марина Покровская старалась их игнорировать, но, как только Хижняк улетел, нет-нет да и переключала телевизор на российский канал, боясь или ожидая услышать что-то из ряда вон выходящее, – ее мужчина мастер создавать подобные ситуации и давать пищу для таких, с оттенком чрезвычайности, новостей.