– Это у нас Костя. Рядом с тобой – Дима.
– Мне до лампочки, кого как зовут. Хоть Бим и Бом.
– Не скажи, Витя, не скажи. Всегда полезно знать имена тех, с кем придется какое-то время пожить под одной крышей. Ты ведь останешься здесь, Хижняк, не понял разве до сих пор?
– Не понял…
– Объясняю. Я воссоединю вашу маленькую семью, и вы поживете тут до тех пор, пока Антон Хантер не выполнит заказ Филиппа Воропаева.
– То есть, пока Кирилл Дорохов живой, мы никуда отсюда не выйдем?
– Не самые худшие условия, кстати, – заметил Логинов. – И – да, ты прав. Пока Дорохов жив, вы поживете здесь под присмотром. Одного тебя изолировать нет смысла. Похоже, ты захочешь исполнить такой же трюк, как Хантер в Одинцово. А Марина – хороший стимул. Конечно, мы можем договориться и она поедет домой. Только придется все время держать ее под наблюдением, не спускать глаз, она ведь глупостей может наделать. А это хлопотно. Потому удобнее, когда под рукой вы оба. Детали позже обсудим…
Хижняк не мог отвести глаз от красной точки в центре Марининого лба.
– А если Хантер никогда не убьет Дорохова?
– Мы с тобой знаем, что Антон – человек слова. И если он взял заказ, то выполнит его. Мне, вообще-то, показалось, что Хантер попробует достать Дорохова тут, в Киеве. За каким-то чертом его ведь сюда понесло, а в Москве его лучше охраняют… Ладно, это, в конце концов, Хантера дело. Но, думаю, если не этими днями в Киеве, то дней через пять в Москве его таки уберут.
– И ваша служба, которая опасна и трудна, мешать не станет?
– Как мы можем помешать известному наемному убийце сделать свое грязное дело, если даже не имеем информации о готовящемся покушении? – деланно удивился Логинов. – Конечно, убийцу начнут активно искать. Только Антона Хантера уже давно ищут… Не мы одни о него ломаем зубы, так что пускай этим все-таки Интерпол занимается.
– Вот так вот, значит?
– Вот так! – Логинов развел руками. – Витя, я тебе честно скажу: ты – находка. И фанатик: так вцепился в Хантера, что хрен оторвешь… Только если дело не касается тебя лично, надо просто уметь останавливаться. Я же говорил – все, Хижняк, свободен, дальше мы сами. Не послушался. Непослушный он у вас, Марина…
– И меня решили вывести из дела физически, – ровным голосом проговорил Виктор.
– Другой бы спорил, а я не буду! Не хочу оправдываться, придумывать причины разные… Устал я от тебя, Хижняк, понимаешь? Дал бы в Чечне себя убить, Марину бы твою никто пальцем не тронул. Чего ты добивался, понять не могу!
– Тебе свистнули, что моего трупа там, в ущелье, нет, и ты, Коля, просчитал, что я появлюсь обязательно? Ты не думал, что я твою подставу просчитаю?
– У тебя хватило ума вычислить Хантера в Варшаве и Косово. У тебя хватило куража остаться живым в Чечне. Как я могу после всего этого допустить, что ты не просчитал, кто и зачем отправил тебя к абрекам на съедение? Да, я так просто об этом говорю! – Логинов в который раз картинно развел руками. – На самом деле, Хижняк, ты никто. Нормальный крутой мужик, только по сути – ноль. За тобой никто не стоит, и, если ты когда-нибудь попробуешь устроить что-то типа разоблачения методов спецслужб, или как там это называется на языке прессы, тебя не прикроют. У тебя, – Николай для убедительности ткнул в сторону Виктора стволом, – не выйдет ни фига. Вот так. Ну, все прояснили?
Красная точка все еще оставалась в центре лба женщины. Марина поежилась, ей давно было неуютно.
– Не-а. – Теперь Хижняк повернулся к Логинову всем корпусом.
– Что-то еще не ясно?
– Ага. Так, мелочь. Для чего все это? Смысл какой?
– Не понял…
– Кому и зачем нужно, чтобы Хантер выполнил заказ? Еще недавно ты говорил мне совершенно другое.
– Времена меняются, Витек. – Логинов ухмыльнулся. – Причем чем дальше, тем быстрее.
– И не только времена.
Когда Хижняк произносил эту фразу, он уже видел, как красная точка вдруг резко подпрыгнула, переместившись со лба Марины и на какой-то миг исчезнув с поля зрения, а потом появилась на лбу того, кого Логинов назвал Димой, а Виктор окрестил про себя Пиджаком.
Из всех четверых только он и сам Хижняк расположились так, чтобы Марина стояла перед ними. Потому Дима-Пиджак оказался единственным из троих, увидевшим странные маневры красной точки. Но она приклеилась к его лицу прежде, чем он успел что-либо сказать.
Теперь это заметил уже и Логинов.
Только уже ничего нельзя было изменить.
Выстрела никто не услышал – со звоном разлетелось стекло, и пуля, пробившая его снаружи, попала Диме точно между глазом и переносицей.
Брызнула кровь. Парень даже не вскрикнул – неуклюже, мешком рухнул на пол. А красная точка уже плясала на лице Николая Логинова.
Хантер добрался до места на полчаса раньше Хижняка.
Так они условились, время Антон определил для себя сам. Ему должно было хватить тридцати минут на разведку и принятие решения. Как будет действовать, не сказал. Это трудно растолковать, пока не прояснишь ситуацию на месте.
Но оба знали: Хижняк, которого ждали, входит в дом.
А Хантер, которого не ждали, появится потом.
…Еще вчера, посмотрев добытое видео, он не только своими глазами убедился, что это профессионально сработанная подделка, но даже догадался, откуда взяли его изображение для монтажа. На видео Хантер, бросавший что-то в цилиндрическую урну, был одет в комбинезон – тот самый, который он натянул в московском офисном центре, преображаясь в сотрудника тамошнего паркинга. Тогда, в феврале, он только появился в Москве, собираясь исполнить финансиста Бориса Раевского.
Вот, значит, как его узнали. Хантер отругал себя за неосторожность, но ведь он и впрямь не допускал, что в сортире могут стоять скрытые камеры наблюдения. Видео сконструировали где-то в недрах спецслужб, а там, вне всяких сомнений, держат умельцев, способных наложить одно изображение на другое. Как тут – в картинку, снятую с такой же камеры в торговом центре, вмонтировали фрагмент, на котором он избавляется от лишнего мусора. Торговый центр действительно взорвали, были жертвы, среди них – дети, и кому-то нужно было повесить этот теракт на Антона Хантера.
Хижняк слушал его внимательно, только, похоже, не особо верил. И Хантер его понимал: в сложившейся ситуации ему, пленнику, выгоднее убедить Виктора в своей непричастности к убийству детей. Ведь именно этот факт заставил Хижняка выйти на охоту.
Как понял Антон, гибель детей и его к ней причастность – единственная серьезная мотивация, заставившая этого человека действовать. В разговоре Хижняк обмолвился: на самом деле у него не было ни желания, ни причин включаться в погоню. Он не собирался помогать ни своим, ни тем более чужим силовым структурам. У Виктора, как успел убедиться Хантер, с силовиками давний конфликт, свои личные счеты. И ловить вместе с ними киллера, пусть и такого класса, каким он себя считает без ложной скромности, у Виктора просто нет видимой причины.