– Да, конечно, – странным голосом сказала Нина, – это очень разумная мысль – заказывать билеты по телефону. Ты сэкономишь уйму времени!
«Хорошо же! – мстительно подумал я. – Тебе будет доказано, скептик ты этакий!»
Я подошел к телефону и набрал номер. Занято. Набрал еще раз. Снова занято. Что ж, это бывает. Видимо, не только один я уже догадался, как это рационально – заказывать билеты по телефону. Позвонив еще раз десять, я решил взять себя в руки.
– Ты почему так швыряешь трубку? – невинным голосом спросила Нина. – Неужели туда трудно дозвониться?
Я ничего не ответил и продолжал звонить. Это было нелегкое испытание для моей нервной системы, но решение сэкономить свое время осталось непоколебимым. Через пятьдесят минут я услышал длинный гудок и с торжеством взглянул на Нину.
– Мне два билета до Симферополя…
После короткого, но тяжелого объяснения обнаружилось, что я попал в трест похоронного обслуживания. Досадная ошибка. Я снова завертел диск. Нина сидела рядом, читала книгу и изредка меня подбадривала.
– Ты звони, – говорила она. – Валентина Ивановна мне рассказывала, что она лично знакома с женщиной, подруга которой однажды туда дозвонилась. Она сэкономила уйму драгоценного времени.
Посвистывая и делая вид, что это для меня разновидность культурного отдыха, я продолжал судорожно вертеть диск. Наконец – я не поверил своим ушам – слышу слова:
– Бюро заказов!
Я заказал билеты и с чудовищным облегчением повесил трубку.
– Видишь, как все просто, – бодро сказал я, – за час сорок минут сделано то, на что могло уйти три часа. Хорошо, что в четверг у тебя отгул, никуда не уходи, домой принесут билеты.
– Ты хорошо знаешь, – сказала Нина, – что мы с Таней в четверг берем детей и едем на экскурсию в Архангельское. Дети этого ждут, их обманывать нельзя. Сиди дома сам.
Вот тебе и на! Я пошел кланяться соседке, но она уезжала на дачу. Пришлось отпрашиваться с работы и сидеть дома. Что ж, и дома можно трудиться. Я сел за стол и решил писать. Но это оказалось труднее, чем я думал. По лестнице у нас ходят много людей, и ко всем шагам я прислушивался с волнением, понятным только влюбленному. До вечера я не написал и двух строк. Зато от напряженного прислушивания голова разбухла и гудела, как линия высоковольтных передач. Меня утешало лишь сознание того, что стоять в очереди за билетами не придется, не говоря уже об экономии времени на поездку к вокзалу и обратно.
Посыльный все же пришел. Для своего визита он выбрал именно те три минуты, в течение которых я бегал за эскимо. Из почтового ящика я извлек записку: «Ввиду того, что вас дома не оказалось, приходите за билетами на вокзал к кассе номер 12».
Нина застала меня в состоянии тихого бешенства. Как человек тактичный, она не уточняла подробностей и удалилась в соседнюю комнату.
Пока я вспоминал эту грустную историю, машина остановилась. Николай высунул голову и тупо прочитал вслух объявление:
– «ДОРОГА РЕМОНТИРУЕТСЯ. ОБЪЕЗД»…
Километров пять мы тряслись обратно, подпрыгивая на ухабах и заполняя проклятьями каждую встречную яму. Выскочив на старую дорогу, Николай начал наверстывать упущенное и погнал машину с такой скоростью, что она, казалось, вот-вот оторвется от земли. Однако нужно отдать моему другу должное. Хотя он попал в жестокий цейтнот, но все равно – по неписаному дорожному закону – остановился около маленького автобуса, у которого копошилось несколько людей. На автобусе белела надпись: «Киностудия». Место было благодатное, и киношники охотно снимали здесь и тайгу, и степь. Мы вышли, поздоровались и предложили свою помощь. Нас поблагодарили и от помощи отказались.
– Что снимаете? – поинтересовался Николай.
– Натурные съемки, – отрывисто ответил сухощавый человек с усиками и в берете. – Фильм «Я здесь живу».
– Экранизация повести или оригинальный сценарий? – поинтересовался Николай. – Сколько метров отсняли?
Человек в берете показал нам свою невыразительную спину. Мы залезли в машину и двинулись дальше.
– Я иногда жалею, что в свое время не пошел по киноделу, – разглагольствовал Николай. – Кино всегда привлекало меня.
– Ты имеешь в виду кинозвезд? – спросил я.
– Подумаешь, звезды! – фыркнул Николай. – Я сам кинозвезда первой величины!
Буду объективен: Николай действительно снимался в кино, в картине «Адмирал Нахимов». Вместе со мной. Роли у нас были довольно ответственные: мы играли убитых турецких солдат.
Николай резко затормозил машину перед двумя молоденькими колхозницами в платочках.
– Подвезете, дяденьки? Нам до Лесной Глуши, если можно…
Николай, который на моих глазах превращался в волокиту, выскочил и элегантно распахнул дверцу. Девушки впорхнули в машину и о чем-то зашептались. Николай, косясь в зеркало, разглаживал волосы, поправлял воротничок рубашки и распрямлял плечи. Девушки были хороши собой, и по лицу Николая я видел, что он сейчас начнет знакомиться.
– Кто вы будете, красавицы? – спросил он. – Доярки, да?
– А как вы угадали? – хором спросили девушки. Николай самодовольно улыбнулся:
– Я, красавицы, все насквозь вижу. Профессия такая!
– А кто вы, дяденька? – с уважением спросила девушка в красном платочке, которую я про себя назвал Красной Шапочкой.
Николай прокашлялся и покосился на меня. Я кивнул, как бы говоря: «Ври, черт с тобой!»
– Режиссер я, красавицы, – сообщил Николай. – Фильм снимаю. Кино, понимаете?
– О-о! – почтительно воскликнули девушки.
– В конце года посмотрите, – продолжал лгун. – «Я здесь живу» называется, из жизни колхозного села.
– Это о нас с тобой, – громко шепнула одна девушка другой. – А вы, наверное, всех артистов знаете? Даже Любовь Орлову, да?
– Любовь Петровну? – Николай усмехнулся. – На прошлой неделе вместе чай пили. Она была, Изольда Извицкая, Алеша был еще…
– Какой Алеша? – восхищенно прошептали сзади.
– Баталов. Быстрицкая была и другие. Тоже заслуженные.
На заднем сиденье послышались вздохи.
– А Джину Лоллобриджиду вы видели?
– Джину? – Николай рассмеялся. – Сто раз! Я ее после фестиваля по Москве водил, мороженым кормил. Шесть эскимо подряд съела!
Машина въехала в село. С дороги разлетались куры, лениво лаяли собаки.
– Товарищ режиссер, – застенчиво сказала Красная Шапочка, – а как будет ваша фамилия?
Николай торжествующе взглянул на меня: «Вот оно, сладкое бремя славы!»
– Мою фамилию, милые, – величаво сказал он, – вы прочтете в титрах, когда будете смотреть картину «Я здесь живу». А как вас зовут?
– Остановите, пожалуйста, нам здесь, – попросила Красная Шапочка. – А наши имена вы должны знать, дорогой маэстро, ведь мы играем в этой картине главные роли! Привет Любови Петровне, Алеше и Джине Лоллобриджиде!