Но прекрасный день все не наступал и не наступал, птицы сидели на моем носу, как на жердочке, прохожие показывали на меня пальцами и сердились, когда я случайно колола их своим носом, да к тому же в таком длинном носу то и дело заводился насморк.
Тогда сосед дядя Миша устроил мне на носу пугало. Как в огороде, только поменьше. На голове у пугала была шапочка с помпончиком. А вместо головы — старый мячик с нарисованным лицом. Пугало смотрело на меня и улыбалось. От ветра оно смешно дрыгало руками, и птицы больше ко мне на нос не садились.
Мы с пугалом подружились. Мне было жалко, что оно мерзнет на ветру, и я укутывала его своим шарфом. Нас с пугалом часто фотографировали в газетах и снимали в кино. А однажды нас с пугалом пригласили выступать в цирке. Тут я немножко заволновалась. Ведь я никогда раньше в цирке не выступала. Я ночью даже долго заснуть не могла. Но пугало смотрело на меня так весело, что я перестала волноваться. А наоборот — с нетерпением стала дожидаться утра, чтобы выступать в цирке в красивом блестящем платье. Я мечтала, мечтала об этом и заснула.
Утром я открыла глаза, посмотрела вперед и ничего не увидела. То есть, наоборот, все увидела, кроме своего пугала. Я стала трогать свой нос. А он оказался вовсе и не длинным, а самым обыкновенным носом.
Тогда я посмотрела в окно и увидела, что за окном стоит совершенно прекрасный день.
Когда я училась в школе, после восьмого класса надо было сдавать экзамены. Ну, кому хочется сдавать экзамены? Никому. И поэтому, как только наступила весна и зацвела черемуха, все в нашем классе тут же стали ломать руки, ноги, выворачивать шеи, разбивать головы, два мальчика сморчками отравились, а одна девочка даже двоих детей родила, только чтобы экзамены не сдавать.
Правда, она была второгодница.
Я, конечно, тоже не хотела сдавать экзамены. Особенно по алгебре и геометрии. Мало того что я ничего не понимала в этих науках. Я еще очень боялась учительницы. Ее звали Джульетта Гамлетов-на. Между собой мы называли ее Котлета Омлетовна. Она была довольно сердитая. К тому же во рту у нее торчало всего два зуба. Зато железных! А на носу росла большая бородавка с тремя кудрявыми волосами.
Вот учителя по русскому я совсем не боялась. Я хорошо училась по русскому. Только я не любила, когда учитель гладит меня по голове, потому что на руках у него совсем не было пальцев.
Ну, английский — вообще ерунда. Англичанка нас никогда не мучила. У нее была аллергия на школьников. Она входила в класс и начинала чихать до упаду. Когда она падала, мы по очереди делали ей искусственное дыхание. У нас даже специальное расписание дежурств было составлено. Дежурные по искусственному дыханию.
Ну вот. Когда мы с моим одноклассником и лучшим другом Алешей спохватились, что надо освобождаться от экзаменов, все больницы уже были заняты восьмиклассниками.
И вот однажды в нашем восьмом «А» было собрание. А Алеша, как всегда, спал. И вдруг ему приснилось что-то страшное, он закричал, замахал руками, случайно заехал в ухо Ирке Беликовой, вскочил и говорит:
— Нет!!! Не может Круглов быть командиром класса! Он в детстве котят мучил, я с ним в одном детском саду был, я знаю. И вообще! Вот вы, Котлета Омлетовна! Разве может наш советский учитель иметь во рту всего два зуба, да и то железных?!
У учительницы алгебры-геометрии даже бородавка на носу позеленела.
Я ему шепчу:
— Ты что, Алексей, свихнулся?
А он мне:
— Папа сказал, что, если всем правду говорить, в сумасшедший дом посадят, экзамены сдавать не надо!
Тем временем учительница приосанилась и говорит:
— Вот, Алексей, если ты такой храбрый и мужественный, всем правду говоришь, ты и будешь командиром класса. Сдавай хорошо экзамены, ты теперь для всех пример.
Ха-ха-ха.
И вдруг учительница меня спрашивает:
— А что это ты там все пишешь?
Я говорю:
— Стихи. О любви. Посвященные учителю биологии. Не верите? Вот.
И прочла стихи:
Поскорей мне расскажи,
Как размножаются ежи…
У учительницы чуть два железных зуба не вывалились.
— Это же сумасшедшая девчонка! — завопила она. — На собрании класса писать такие неприличные стихи! Про учителя биологии! Да тебя просто в сумасшедший дом упрятать надо! Ну-ка, немедленно к директору!
И повела меня к директору.
А директор у нас был очень хороший. Он был очень маленького роста, ну вот прямо как гномик. Ну, серьезно — с кошку величиной. И чтобы наябедничать ему, как я плохо себя веду, учительнице пришлось взять его на руки.
Вот держит она директора на руках и говорит:
— Евгений Николаевич, она на собрании класса стихи про любовь пишет. Давайте отправим ее в сумасшедший дом.
А директор добрым голосом говорит:
— Про любовь — это хорошо. Значит, нормальная, здоровая девочка. Не надо ее в сумасшедший дом. Вы, Джульетта Гамлетовна, всегда ко мне со всякой ерундой. Давайте-ка вот я лучше вас поцелую.
Я же говорю, что директор школы у нас хороший был. Обожал целоваться. Это специально для него на лестницах, в коридорах и туалетах низко-низко (чтобы он, маленький, прочитать мог) висели таблички «ЦЕЛОВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО!»
Когда я была маленькая, у меня был сосед по парте Алеша. Очень хороший и воспитанный. Его ко мне специально посадили, чтобы я от него набиралась хорошести. А оказалось, что он умеет шевелить ушами! Я тут же от него научилась. А он научился от меня сворачивать язык трубочкой. И мы стали гримасничать, кривляться и просто строить друг другу рожи. Так здорово было! Но однажды на уроке музыки учительница случайно увидела, какие мы строим рожи, и так испугалась, что взвизгнула, подпрыгнула и убежала из класса прямо в Америку, где и живет до сих пор.
Так наш класс и не выучил красивую песню «Ночь сизокрылая, мямл, мямл, мямл…».
Однажды к нам в класс зашел директор школы. Увидел меня и спрашивает:
— А это что за рыжая девочка?
— Что вы! — ему говорят. — Это же Ксюша Д.
(Потому что у нас в классе было еще две Ксюши, одна по фамилии на букву «Л», а другая — на «Ы».)
— А-а, — говорит директор. — Смотри, Ксюша Д., веди себя хорошо, а то скоро к нам в школу придет комиссия.
После уроков мы с Алешей пошли к нему в гости и поссорились. Сейчас уже даже не помню из-за чего. Из-за какой-то ерунды. Но Алеша так рассердился, что надел мне на голову кастрюлю с вареньем, которое только что сварила его бабушка. Хорошо еще, что варенье успело немножко остыть. Все волосы у меня на голове склеились, и меня решили обрить налысо. Но одна знакомая тетенька посоветовала вымыть мне голову смесью из кефира, керосина, лимонада и воды из аквариума. Так и сделали. Волосы расклеились, но вместо рыжих стали совершенно зелеными. В школе все удивились, но потом привыкли.