Гораздо более любопытные взаимоотношения стали складываться у него с госпожой старшим менеджером. Талльской претило не то, что молодой человек отхватил такой куш, но то, что этот паренек так ловко задвинул ее на место, отстояв вполне законное право работать с денежными клиентами. Для самолюбивой девушки на сержантской должности подобный подвиг подчиненного мог восприниматься как вызов. И Ольга этот вызов приняла. Необходимо было новобранца обуздать и заставить ходить по струнке. Талльская знала, что сделать это необходимо, но пока не знала как.
Кстати сказать, попытка отлучить Апухтина от заказа имела для Ольги свой резон. Нет, она не собиралась присвоить заказ себе и нагреть руки на чужом везении. Все обстояло гораздо проще: заказ этот пришелся бы очень кстати, если бы передать его Роберту Мастеркову. С точки зрения карьеры такая экспроприация ничуть не повредила бы новичку, а Мастеркова избавила бы от неприятного разговора с руководством о неудовлетворительных результатах.
Но Борис ничего не знал о столь благородных мотивах и полагал, что предприимчивая дамочка просто-напросто пыталась обвести его вокруг пальца, присвоив себе добычу и лавры. Подобное коварство возмутило молодого человека. Вместо того чтобы помогать ему, эта пигалица сначала зажимает его талант, ссылаясь на какие-то бредовые неписаные правила, а теперь еще нахально грабит среди бела дня!
Менеджер Апухтин отстоял свои права, но для морального удовлетворения этого было недостаточно. Он жаждал мести. Не вендетты до победного конца, но возможности сделать ответный ход, утереть этот маленький птичий нос, чтобы он не задирался слишком высоко и не прицеливался впредь клюнуть чужой каравай.
С тактикой молодой человек определился быстро. Борис чтил студенческий кодекс чести и не собирался закладывать своего патрона вышестоящему начальству, тем паче что предсказать реакцию оного сложно: мало ли какие взаимоотношения у высшего командного звена со средним! Отпадал вариант и с местью Ольге Талльской как гражданскому лицу — Борис считал себя каким-никаким джентльменом и не собирался выяснять отношения с дамой. Нет, он избрал путь единственно верный: отыграться на поприще профессиональном. План был по-мальчишески прост и вполне вписывался в главную стратегическую линию: побить все рекорды менеджеров зала, стараясь при этом захватывать все наиболее крупные и выгодные заказы, возглавить рейтинг менеджеров с максимальным отрывом и оттуда, с вершины, показать этой пигалице, что он на самом деле лучший, что она недооценила его в профессиональном плане, что напрасно сомневалась в его способностях... Язык ей показать, рожицу состроить: вот я какой! Вот что могу! А кроме того, захватывая выгодные заказы, он сумеет порядком позлить ее, лишив неправедных барышей. Вполне достойная месть. Око за око, ни больше ни меньше.
И Борис ринулся в бой.
Он бросался к входящим клиентам, радушно приветствуя их, предлагая помощь, и тут же оглушал их потоком информации, запудривал мозги советами и выписывал им счет, прежде чем они успевали осмыслить все услышанное. Говорил Борис быстро, по существу и редко обрабатывал посетителя дольше десяти минут, делая исключения лишь для тех, чей аппетит превышал пятьдесят тысяч баксов. Закончив с одним клиентом, он тут же отправлялся на поиски другого. Не все счета оплачивались, кое-кто из этих посетителей больше не появлялся в фирме. Но, с одной стороны, такой поточный метод позволял менеджеру Апухтину обрабатывать ежедневно до пятидесяти потенциальных покупателей, а с другой стороны, эти клиенты уже точно не доставались никому из коллег, а значит, и мадемуазель Талльская не имела с них ни гроша.
Значительная часть рабочего времени менеджера уходила на составление так называемых наряд-заказов: оснований к счету, где указывался точный перечень оборудования, деталей и комплектующих, которые продавались каждому клиенту. Скажем, клиент покупал датский морозильный шкаф. Казалось бы, пиши: «Шкаф датский — 1 шт.», ан нет! Шкаф мог продаваться с замком или без, с передней панелькой красного, белого, черного или серебристого цветов, ручка могла быть стандартной, в форме бутылки, в виде медвежонка. Так что в стандартном виде наряд-заказ на самый простой шкаф состоял из четырех строк. А уж если дело доходило до сборной мебели — у-у! — там могло и странички не хватить: каждый болтик, каждую шайбочку, крючок, прокладку необходимо учесть и вписать. Цена детальки может быть копеечной, но без винтика или заглушки не соберешь прилавка. Так что любая ошибка при составлении списка неминуемо приведет к скандалу. Представляете себе «радость» покупателя, который прилетит в свой Анадырь с бонеттой за девять штук грина и обнаружит — она не работает, и не работает из-за того, что в сборочном комплекте не хватает маленькой прокладочки из патентованного материала ценой «ноль-ноль-одна условная единица»?
Словом, ошибки в составлении наряд-заказа могли обойтись невнимательному клерку чересчур дорого, и менеджеры корпели над ними, проверяя и перепроверяя все по двадцать раз.
Борис поступал проще. Он забирал бланки с собой и спокойно, попивая чаек, заполнял их дома, вдали от гула и суеты выставочного зала, не тратя на эту рутину бесценного рабочего времени. Кстати, он не выполнял ее механически. Изучив внимательно схему сборки основных видов оборудования, он быстро обнаружил некоторые несложные закономерности и составил для себя маленькие таблички-шпаргалки, позволявшие сэкономить довольно много времени и застраховаться от ошибок при счете. Так что за пару вечерних часов он, не напрягаясь, заполнял все бланки, собранные за день.
Обычно менеджеры, не занятые клиентом, тусовались в баре, попивая бесплатный кофеек, и, разложив для конспирации каталоги, болтая о том о сем. Охота на клиента начиналась лишь после того, как «цель» входила в зал. Вошедших окидывали оценивающим взглядом и делали выводы, после которых или подходили к посетителю самостоятельно, или плелись к нему навстречу после внушения, полученного от старшего менеджера.
Понятно, что, если встречать приходящих в фирму до дверей зала, можно не опасаться проворных конкурентов. Борис был не прочь организовать подобную засаду. Но как осуществить этот перехват? Встать у дверей? Скорее всего, в тот же день госпожа Талльская заметила бы этот пикет и нашла бы предлог, чтобы расчистить путь посетителям.
Апухтин поступил хитрее.
У дверей зала стоял стол, за которым дежурил милиционер. У «Конторы» не было своей службы безопасности, ее охраняли омоновцы. Что делать этому одинокому вахтеру в бронежилете? Сидеть целый день и плевать в потолок? Бандиты на фирму нападать не спешили, и, поскольку от дежурящего не требовалось даже спрашивать у входящих документы или обращать внимание на подозрительные личности, полезных занятий просто не находилось. Как правило, милиционеры читали газеты или разгадывали кроссворды. Чаще даже второе, ибо, отгадав слово, можно было для очистки совести глянуть по сторонам.
Так вот, Борис начал изображать явную заинтересованность в разгадывании кроссвордов. Он даже снабжал часовых сборниками и претендовал лишь на роль помощника, хотя с его эрудицией мог бы дать любому из стражей сто очков форы. Бориса интересовал не кроссворд. Сидя с невинным видом на столе дежурного и болтая ногой в начищенном ботинке, менеджер Апухтин прекрасно видел коридор, по которому проходили в зал посетители. У него всегда было как минимум двадцать секунд, чтобы рассмотреть идущего по коридору человека и убедиться, что следом не идет кто-то более интересный. Минимум двадцать секунд форы для принятия решения и как минимум десять метров форы, чтобы оказаться рядом с этим клиентом раньше других: раньше менеджеров, сидящих в баре, до которого от входной двери ровно пятнадцать шагов.