— Почему нет? Это же правда.
— Отец, хочешь совет?
— Смотря какой.
— Отпусти её. Она явно приняла однозначное решение.
— Это она тебе сказала?
— Да.
— Не могу, Джейн. Я слишком её люблю. Крииз.
— Ты самому себе делаешь больно.
— Я до сих пор верю, что мы можем снова быть вместе. Я не отпущу её без борьбы.
— Ладно, мне пора, деньги кончаются. Отец, не пропадай там. Аккуратнее.
— Джейн. Ты ещё здесь?
— Да. Быстрее, что там?
— Тебе понравился сегодняшний ужин?
На долгую секунду устанавливается молчание. Театральная пауза, и он наносит следующий удар. В его глазу слеза, когда он произносит:
— Ты смеялась над каждой его шуткой?
Ком в горле, когда он кладёт трубку. Ей будет о чём подумать. Сука!
Калеб в одиночестве стоит в прихожей. Штаны на лодыжках. Колени полусогнуты, чтобы ослабить давление. Теперь он знает, что дети во вражеском лагере, и чувствует себя совсем покинутым. Кай сука, что так с ним обошлась! Любящая, тесная семья, где всё под контролем. Будущее аккуратно расписано, и в нём они живут долго и счастливо. А она всё пустила на хуй. Калеб понимает, как же ему повезло, что есть работа, за которой он может забыть о проблемах. Без интеллектуального напряжения, которого требует работа, он бы как пить дать сошёл с ума.
Симфония Малера на полной громкости, пока Калеб обдумывает текущее состояние дел. Он бы пошёл в котельную и поработал над тоннелем, но В.М. Рис устроил вечеринку Ассоциации Учителей и Родителей. Не стоит идти туда, рискуя быть замеченным. Майор Перкинс будет там охранять кабинет, а заодно и тешить свой конец. Без квартплаты. Везучий ублюдок. Калеб сказал ему, что если тот заскучает, может раскрасить пару страниц в Национальном Учебном Плане. Курпал и Газале помощь будет не лишней, чтобы документ был готов к понедельнику. Он подумал, что милый бледно-жёлтый подойдёт. Чтобы сочетался с полосками на спине Риса.
Калеб всё глубже и глубже погружается в мрачное отчаяние. Малеровское настроение выдавливает слёзы. Он сидит, смотрит на пылающие угли, рядом — пустые бутылки.
Ему отчаянно нужна женщина рядом. Здорово бы Анжела Уайт, но она уехала на курсы выходного дня. По крайней мере, так она ответила, когда он ей звонил. Калеб глотает последний Крышняк и пытается вспомнить, что сказал Эррол. Не может.
В языках пламени танцует тело. Обнажённое, колышется в огне. Прекрасная девушка. Молодая, наверно лет шестнадцати. Гибкие, плавные движения. Манит его к себе. Знойная искусительница, как они есть. Потихоньку он начинает различать лицо. О Боже! Он её знает. Линда Коулс! Вот кто! Калеб вздёргивает себя на непослушные ноги и бредёт к сосновой двери. Он сделал её сам, ножом «Стэнли». Цвет усилен светлой краской под дуб. Выходит в прихожую. Находит куртку и достаёт визитку. Ту, которые она использует только для бизнеса. Набирает номер и слушает гудки. Отвечает голос.
— «Ласковое Касание». Чем могу вам помочь?
— Могу я поговорить с Карен?
Приходится использовать её псевдоним. Девочка шарит фишку. Избегает налогов.
— Кто звонит?
— Мистер Дак. [Представьте, что в русский «массажный салон» позвонит товарищ, и представится «Чумовоз» или «Трахов». Эффект получится сходным. (прим. пер.)]
— Нет, это моя фамилия. Скажите ей, что я звоню.
— Иди на хуй! Ты прикалываешься! [На суде владелец массажного салопа «Ласковое Касание» мистер Патрик О’Хайли отрицал, что нанимал на работу Линду Коулс или Карен. Он признал, что прежде встречался с мистером Даком. Первый раз, когда мистер Дак в пьяном виде заявился в салон и потребовал куриной тикки с рисом. Второй раз, когда он купил автомагнитолу «Накамичи» CD 701 у мистера Дака на распродаже из багажника в Школе Уоллискот в поддержку его «Книги в помощь сиротам».]
Он слышит на заднем фоне голоса. Смех, потом она подходит к трубке. Он объясняет ей свою проблему, а она отвечает, что работает. Ей не разрешат сейчас уйти. Она потеряет кучу денег и, вероятно, работу. Калеб слышит собственные слова, что заплатит ей по высшему разряду. Пусть будет двадцать фунтов сверху. Всё это противозаконно, он знает, но сегодня вечером ему так погано, что риск его не пугает. На заднем фоне снова приглушённые голоса, и снова она говорит.
— Такси оплатишь?
— Без вопросов.
— Тогда хорошо, милый. Скоро буду.
Калеб возвращается на кухню за каплями с магией вуду. Пару в штаны на удачу. Он едва помнит, как идёт к двери, и там стоит прекрасная Линда. Юное видение невинности. Улыбается, в чёрном виниловом плаще. В тёмных глазах мерцает любовь, и вспышка зубов знаменует её приветствие. Он приглашает её войти и закрывает дверь. Поворачивается и прижимает её к себе. Они обнимаются словно целую вечность. В полной тишине. Он ищет тепла человеческого тела. Дружбу, запах, прикосновение. Она ищет денег, которые он заплатит. И такси домой. Линда всегда деловая женщина, она первая нарушает очарование.
— Ну что, перейдём к делу, солнышко?
— Хочешь выпить?
— С удовольствием. Убьём двух зайцев одним выстрелом.
Калеб находит выпивку и стаканы. Возвращается в прихожую, где стоит Линда. Обнажённая. Виниловый плащ лежит у её ног. Она стягивает ленту с волос. Даёт им мягко упасть на плечи, потом медленно поднимается по лестнице. Тут же останавливается, сгибается в талии, и, глядя между своих ног, обращается к нему.
— Как тебе зрелище?
Её руки и ноги широко разведены. До краёв лестницы. Сердце Калеба дико колотится при виде круглой тугой задницы. Пушок лобковых волос виднеется из-за верхней части бёдер. У него перехватывает дыхание. Он не может справляться с соблазном. Не может ждать. Дрожит. Ставит стаканы и бутылку и лезет к ней, подержать и потискать. Как же ему хочется! Сердце скачет, как форель. Пальцы ощупывают округлости и отправляются ниже. Вот она у него в руках. Мягкая, как грудка фазана. Тёплая и влажная. Он нежно массирует вход в Вольво, пока пальцы не проскальзывают внутрь. Линда блаженно стонет от растущего возбуждения, откидывает назад голову и выгибает спину. Хватается за верхнюю ступеньку и заползает вверх, ложится лицом вниз, и только ноги свисают на лестницу.
— Приступайте, сэр, если таково ваше желание.
Конечно, желание таково. Он с распахнутым ртом уставился в молочно-белый тоннель. Широко распахнутый. Зовущий как следует её выебать. Так, словно её ещё никогда не ебали. Опасно балансируя на одной ноге, он стягивает штаны. Держится за перила. В нормальных условиях несложная задача. Хоть каждый день так раздевайся. Но сейчас условия далеки от нормальных. В голове его шумит от вида её пизды. Руки трясутся от желания ухватить как следует, и он не может стянуть штаны с хуя. Не может быть, чтобы тот был таким большим! Когда он потом рассказал эту историю доктору Бенефилд на одной из еженедельных встреч, она подыграла ему. Решила, что это очень забавно. Предположила, что возможно вес его раздутого фаллоса вынудил его потерять равновесие и пасть так низко. Спиной вперёд. Вверх тормашками. Приземлиться в мусор в прихожей. И Калеб готов был согласиться с ней. Серьёзно.