Он попытался представить, как выглядит ружие.
Шесть трубочек, выстроенных в одну линию. В каждой – свинцовая пробка и заряд порошка № 1. Подаются в ружие, как стрелы – в арбалет. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы вставить еще шесть…
Но он же в ловушке! Из башни есть только один выход!
«Да, может, мы сидим здесь, у него на виду, и он стреляет в нас свинцовыми пробками, но он – в ловушке!»
Хрипя и нервно попукивая, Гаспод неуклюже бежал через Тени и вдруг увидел то, от чего сердце его провалилось еще глубже, – стаю собак впереди.
Он с трудом протиснулся сквозь лес лап.
Но Ангва оказалась в безвыходном положении, со всех сторон ее окружили зубастые пасти.
Лай прекратился. Два крупных пса отошли в сторону, и вперед изящно выступил Большой Фидо.
– Итак, – сказал он, – оказывается, мы тут имеем дело вовсе не с собакой. Быть может, со шпионом? Всегда есть враги. Всегда и везде. Они выглядят как собаки, но внутри совсем не собаки. Что ты замышляла?
В ответ Ангва лишь зарычала.
«О боги, – подумал Гаспод. – Может, конечно, ей удастся уложить пару-другую противников, но это же уличные псы».
Он прополз под парой собак и вышел в центр круга. Большой Фидо перевел на него свои налитые кровью глазки.
– Ага, и Гаспод с ней, – заметил он. – Следовало догадаться.
– Оставь ее в покое, – велел Гаспод.
– О? Неужели ради нее ты готов сразиться со всеми нами?
– У меня есть Сила, – ответил Гаспод. – И я применю ее, ты это знаешь.
– У меня нет времени! – рявкнула Ангва.
– Ты не посмеешь, – усмехнулся Большой Фидо.
– Я это сделаю.
– Лапа каждой собаки будет обращена против тебя.
– У меня есть Сила, у меня. А вы уходите, все.
– Чо за сила-то, в натуре? – поинтересовался Крутой, из пасти у него капала слюна.
– Большой Фидо знает, – ответил Гаспод. – Он изучил ее. А теперь мы уходим отсюда, понятно? Медленно и красиво.
Собаки посмотрели на Большого Фидо.
– Взять их, – приказал он.
Ангва оскалилась.
Собаки медлили.
– У волка челюсти в четыре раза сильнее, чем у любой собаки, – заметил Гаспод. – Причем у обычного волка.
– Да что с вами такое? – рявкнул Большой Фидо. – Вы же стая! Никакой пощады! Взять их!
Но стая, как и говорила Ангва, так не действует. Стая – это объединение свободных особей. Стая набрасывается не потому, что ей так приказали, стая набрасывается потому, что каждая особь решила наброситься.
Два крупных пса припали к земле…
Ангва водила головой из стороны в сторону в ожидании первой атаки.
Один пес стал рыть землю лапой…
Гаспод глубоко вздохнул и пошевелил челюстью…
Псы бросились вперед.
– СИДЕТЬ! – рявкнул Гаспод на вполне сносном человеческом языке.
Команда разнеслась по всему переулку, и пятьдесят процентов животных беспрекословно повиновались. Большая часть этих пятидесяти процентов пришлась за задние ряды. Те же псы, которые уже взлетели в воздух, вдруг почувствовали, что предательские лапы перестали их слушаться…
– ПЛОХАЯ СОБАКА!
…И тут всех накрыло ужасное чувство стыда, заставившее собак машинально съежиться. Не совсем разумный поступок, когда ты уже оторвался от земли.
Озадаченные псы градом посыпались на мостовую. Гаспод кинул на Ангву многозначительный взгляд:
– Я же говорил, у меня есть Сила. А теперь бежим!
Собаки не похожи на кошек, которые терпят людей только до тех пор, пока кто-нибудь не изобретет консервный нож, которым можно работать лапой. Собак создали люди, они взяли волков и наделили их человеческими чертами: ненужной разумностью, именами, желанием принадлежать кому-то и болезненным комплексом неполноценности. Всем собакам снятся волчьи сны, а мечтают они о том, чтобы хорошенько покусать своего Создателя. Каждая собака в глубине души понимает, что она Плохая Собака…
Яростное тявканье Большого Фидо разрушило чары:
– Взять их!
Ангва понеслась по булыжной мостовой. В конце переулка стояла повозка, а за ней высилась стена.
– Не сюда! – взвизгнул Гаспод.
Собаки толпой бросились за ними. Ангва запрыгнула на повозку.
– Я не смогу! – крикнул Гаспод. – Только не с моими лапами!
Она спрыгнула на землю, схватила его за шиворот и снова вскочила на повозку. С нее она взлетела на крышу сарая, потом на выступ и, наконец, сбросив лапами несколько черепиц, на крышу дома.
– У меня кружится голова!
– Жаткнишь!
Ангва пробежала по коньку и перепрыгнула переулок, тяжело упав на какую-то соломенную крышу.
– А-аргх!
– Жаткнишь!
Но собаки не думали отставать. Переулки в Тенях были не особенно широкими.
Внизу мелькнул очередной узкий проход.
Гаспод болтался в мощных челюстях вервольфа.
– Они все еще бегут за нами!
Гаспод закрыл глаза и почувствовал, как напряглись мышцы Ангвы.
– О нет! Только не через улицу Паточной Шахты!
За безумным ускорением наступила тишина. Гаспод поплотнее зажмурился…
…И Ангва приземлилась. Ее когти заскользили по мокрой крыше. Вниз полетела черепица, и в следующее мгновение она взлетела на конек.
– Можешь меня отпустить, – сказал Гаспод. – Сейчас, немедленно! Вот и они!
Бежавшие первыми собаки появились на крыше противоположного дома, увидели пропасть и попытались развернуться. Когти заскользили по черепице.
Ангва повернулась и перевела дыхание. Во время бегства она старалась не дышать. Потому что в первые секунды вдохнула достаточно Гаспода.
Они услышали разгневанное тявканье Большого Фидо:
– Трусы! Здесь не больше двадцати футов! Для волка – раз плюнуть!
Собаки с сомнением во взглядах оценили расстояние. Иногда наступает такой момент, когда любому псу нужно успокоиться и задать себе вопрос: а какому виду я все-таки принадлежу?
– Это просто! Я покажу вам! Смотрите!
Большой Фидо отошел назад, остановился, повернулся, разбежался и… прыгнул.
В траектории его полета не было дуги. Маленький пудель летел сквозь пространство, подгоняемый не мышцами, а исключительно тем огнем, что пылал в его душе.
Передние лапы коснулись черепицы, на мгновение зацепились, а потом сорвались и заскользили по гладкой поверхности. В полной тишине Большой Фидо перевалился через край крыши…