— Вы отличную штуку проделали ради своей подруги.
Низкий голос отвлек Венеру от размышлений. Перед ней стоял мужчина, одетый в нечто такое, что, уверенно решила богиня любви, должно было изображать форму древнеримского офицера. Правда, смертный забыл о бляхе, и вообще это было... Но, несмотря на то что богиня сразу отметила все неточные и неэстетичные детали костюма, она была очарована длинными сильными ногами, широкими плечами и чувственными губами, изгибавшимися в веселой улыбке под полумаской. Потом она прочитала имя на беджике и не смогла сдержать улыбку.
— Извини, бог огня, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Об отрыжке. Ты ведь нарочно это сделала, чтобы тот парень, Зорро, пригласил вместо тебя твою подругу, да?
Венера перевела взгляд с прекрасных чувственных губ на прорези в красной маске, повязанной поверх густых темных волос, — и увидела голубые глаза... Те самые глаза...
Богиня любви вздрогнула всем мгновенно загоревшимся телом. Перед ней стоял Гриффин!
Прежде чем заговорить, Венера оглянулась на танцевальную площадку. К счастью, Пия была спиной к ней. Она должна велеть ему уйти, пока Пия его не узнала. Венера посмотрела на Гриффина. Он наблюдал за ней с таким блеском в голубых глазах, что даже красная маска не могла скрыть того, что он — хищник, а Венера — его жертва...
Мужчины никогда вот так не смотрели на богиню любви. Они всегда выказывали куда больше уважения, больше страха, больше поклонения. С его стороны это выглядело неподобающе. И в то же время ужасно возбуждало.
Венера намеренно продолжала хранить молчание. Она лишь откинула длинные волосы за плечи. А потом сделала глоток мартини. Она ожидала, что Гриффин использует то, что заменяет мужчинам дамские уловки, то есть разразится бесконечным монологом, с помощью которых мужчины скрывают даже легкие признаки смущения. И его притягательность сразу ослабеет.
Но он не стал ничего говорить. Он просто смотрел на нее немигающим взглядом, терпеливо, уверенно.
— Ты неплохо понимаешь женщин, — сказала она наконец.
— Это потому, что у меня четыре сестры. Но ты не ответила на мой вопрос.
— Да, не ответила. Четыре сестры — а сколько братьев?
— Ни одного. Только сестры.
Венера улыбнулась.
— И ты — самый старший?
— К несчастью.
От его тона Венера рассмеялась, и, как будто в ответ на ее смех, «Brick House» мягко перешел в новую мелодию, в очаровательную песню про Бейкер-стрит. Венера видела, как за спиной Гриффина Пия с решительным выражением на мило разгоревшемся лице начала прокладывать себе путь к их столику, хотя мужчина, с которым она до этого танцевала, пытался уговорить ее остаться с ним.
— Идем, моя богиня. Тебе нужно подышать свежим воздухом...
Гриффин подхватил богиню любви под локоть и, прежде чем она успела хоть как-то возразить против столь бесцеремонного обращения или самонадеянности, с которой он называл ее «моя» богиня, увлек прочь из зала.
Венера оглянулась и поймала удивленный взгляд Пии, быстро дала ей понять жестом, что собирается выйти наружу, и даже обмахнулась рукой, как будто ей было чрезвычайно жарко. И еще успела показать Пии, чтобы она продолжала танцевать. Партнер Пии видел этот обмен взглядами и жестами и тут же воспользовался подвернувшейся возможностью, взяв девушку за руку и вернув на танцевальную площадку, в то время как Гриффин выводил Венеру через парадную дверь ресторана.
Вечер был тихим и прохладным, в небе висела прекрасная полная луна. Высокие железные обогреватели в форме деревьев выбрасывали волны теплого воздуха, овевавшие кованые столики и стулья, установленные вдоль тротуара перед рестораном Лолы. Большой наружный очаг наполнял воздух запахом соснового дыма. Затейливо подстриженные живые деревья были украшены маленькими фонариками, бросавшими волшебный свет сквозь по-зимнему обнаженные ветки. Звучавшая в зале музыка была здесь хорошо слышна, и на тротуаре танцевали несколько пар в маскарадных костюмах. Все выглядело чудесно и романтично, и Венера очень остро ощущала близость мужчины, который продолжал держать ее за руку. Но по правде говоря, она не очень-то и стремилась освободиться, хотя это было скорее (очень твердо объяснила она себе) из-за удивления, что к ней прикоснулись без позволения, чем оттого, что она чувствовала влечение к Гриффину.
Конечно, ей нужно было выдернуть руку из его пальцев. Из его теплой мускулистой ладони.
— Вот сюда, — сказал Гриффин.
Не дав Венере ни единого шанса ускользнуть, он подвел ее к свободному столику, выдвинул для богини стул и лишь тогда отпустил ее руку, чтобы она могла сесть.
— Итак, объясни мне. Почему ты хотела, чтобы вместо тебя пошла танцевать Пия? — спросил он, сев напротив Венеры.
— Ты узнал Пию?
Венере и самой было противно, что она вдруг ощутила укол ревности. Глупо. Очень глупо. В конце концов, она ведь намеревалась этим вечером свести Пию как раз вот с этим мужчиной...
— Конечно узнал. Как только я увидел тебя, я понял, что она должна быть рядом. Вы вдвоем были у Лолы на днях, а позавчера вместе делали покупки.
— Да, ты очень наблюдателен...
И Венера заставила себя добавить явную ложь:
— И ты весьма заинтересовался моей хорошей подругой Пией.
Но он и не думал смотреть на Пию там, на танцевальной площадке. Все его внимание было откровенно, хищно сосредоточено только на ней самой...
— Значит, нам надо вернуться внутрь, чтобы вы с Пией могли...
Она умолкла, потому что его ладонь накрыла ее руку.
— Меня совершенно не интересует твоя маленькая подружка.
— Нет? — У Венеры пересохло во рту.
— Нет. — Большой палец Гриффина мягко очертил круг на нежной коже руки Венеры. — И я рад, что ты так ловко управилась с этим Зорро. Иначе пришлось бы ломиться к тебе сквозь всю танцующую толпу, а мне бы очень этого не хотелось. Могли возникнуть неприятности.
Кожу Венеры слегка покалывало там, где касался Гриффин. Она осторожно высвободила руку.
— Я сегодня не хочу танцевать, — резко произнесла она.
— Почему же?
Его ничуть не задело, что богиня отстранилась от него. Он просто снова неторопливо, уверенно улыбнулся.
Венера открыла рот, чтобы дерзко ответить Гриффину, но вдруг поняла, что не может произнести ни слова... ее словно заворожил взгляд мужчины. А потом ее как будто что-то ударило прямо в живот. «Он ведь и в самом деле представления не имеет, что я — богиня любви. Он соблазняет меня, как соблазнял бы любую смертную женщину». Эта мысль так ошеломила Венеру, что она нечаянно сболтнула правду.
— Очень важно, чтобы моя подруга сегодня насладилась вниманием. А когда я танцую, я обычно сразу привлекаю к себе все взгляды, в особенности мужские, так что я подумала, что лучше мне вообще не выходить на танцевальную площадку.