Пия смотрела на прекрасные звезды, а Виктор целовал и ласкал ее, и его сильные руки гладили ее бедра, пока он низким голосом рисовал перед девушкой картины далекого прошлого. Пия прислонилась к нему спиной и закинула руки ему на шею, полностью предоставив в его владение свою грудь.

— Еще, — прошептала она. — Расскажи что-нибудь еще.

— Я тебе расскажу историю моего любимого созвездия. — Рука Виктора на мгновение оторвалась от тела Пии, чтобы показать на несколько звезд, знакомых ей.

— Это Млечный Путь и Южный Крест, — сказала она.

— Присмотрись получше, — предложил Виктор.

Его умные руки скользнули девушке под свитер и обхватили ее груди. Она не смогла сдержать стон и почувствовала, как он снова улыбнулся, не отрывая губ от ее кожи.

— В Древнем мире эту группу звезд знали как созвездие Кентавра. Эти звезды — душа Хирона.

Пальцы Виктора легонько коснулись чувствительных затвердевших сосков.

— Он был одним из самых талантливых учителей, когда-либо живших на земле, и чтобы почтить его, могучий Зевс поместил душу кентавра среди звезд.

Пия была восхищена и полностью покорена Виктором. Он как будто сотворил для нее особый мифический мир, наполненный магией его низкого голоса и страстью его теплых прикосновений. Пия чувствовала себя томной и очень-очень сексуальной. Она обернулась, чтобы посмотреть на него. Глаза Виктора пылали желанием, а руки продолжали интимно ласкать ее тело, как будто пожарный хотел запомнить каждую его линию.

— Твои истории прекрасны, — едва дыша, сказала Пия.

— Я хочу разделить с тобой мой мир, — ответил он.

— Мне нравится, как ты смотришь на этот мир.

Пия коснулась лица Виктора и осторожно провела большим пальцем по нижней губе, думая о том, как его губы касались ее тела. Потом она опустила руку к его груди и прижала ладонь к сердцу Виктора. Она чувствовала, как сильно и ровно билось это сердце, и прислонилась к большому теплому телу.

— Мне хочется, чтобы ты еще и увидела мой мир собственными глазами. Мне хочется, чтобы ты всегда была со мной, — тихо произнес он, наклоняясь и прижимаясь губами к ее губам, и охватившее Пию желание мгновенно выгнало из ее ума все мысли о звездах и вечности.

Прервав наконец поцелуй, они еще долго молча смотрели друг другу в глаза. Пия снова коснулась щеки Виктора.

— Ты сказал, я могу сегодня вечером пожелать что угодно?

— Да.

— Так вот... я желаю тебя.

Глава двадцать третья

Спальня Пии, решил Вулкан, похожа на саму девушку. Она мягкая и уютная — и точно такая же, какой он видел ее в ту ночь, когда наблюдал за Пией с помощью огненной нити, следя, как маленькая смертная доставляет себе наслаждение. От этого воспоминания его мужское естество напряглось еще сильнее, и кровь, уже и без того горячо бившаяся в венах, будто бы вся собралась в чреслах.

Они оба не разговаривали с того момента, как Пия сказала, что хочет его. Виктор снова жадно поцеловал ее. Она прервала поцелуй, но лишь для того, чтобы взять его за руку и повести в спальню. И теперь Пия двигалась по комнате, зажигая свечи цвета луны, которые сразу же наполнили воздух сладким ароматом гардении. Вулкан наблюдал за ней с томлением.

Потом Пия встала перед ним, ее локоны падали на плечи. Они поблескивали в свете маленьких огоньков свечек, и казалось, что девушка одета в прозрачную вуаль мерцающих волос. Вулкану страстно хотелось погрузить пальцы в эти волосы, притянуть Пию к себе... Должно быть, он бессознательно качнулся к ней, потому что она прошептала нечто такое, что тут же вынудило его замереть в неподвижности.

— Я хочу сама раздеть тебя...

У Вулкана все отчаянно сжалось внутри при мысли, что Пия увидит его обнаженным. Рассудком он понимал, что в его ноге нет ничего ужасного. Она просто немножко кривая, и это гораздо более заметно, когда он ходит. Но многие сотни лет жизни научили его, что даже это едва заметное несовершенство служит причиной бесконечных насмешек.

— Но если... если ты не хочешь, чтобы я...

Вулкан поспешно прижал палец к губам девушки. Его колебания из-за собственной внутренней беззащитности заставили поколебаться новую, едва расцветшую уверенность Пии, а Вулкану было совершенно невыносимо видеть в ее глазах смущение и тень сомнения.

— Я очень хочу, чтобы ты меня раздела. Но я боюсь, что моя нога может тебя напугать и оттолкнуть, — честно ответил он.

Пия снова коснулась его щеки и нежно провела пальцем по губам, точно так же, как тогда, когда сказала, что желает его.

— Даже и не думай об этом. Я хочу тебя. Именно тебя, а не какую-то безупречную версию.

Никто и никогда не говорил Вулкану подобного. Потеряв дар речи, он смог только кивнуть в знак согласия. И Пия первым делом потянула за его свитер.

— Ты слишком высокий. Придется тебе наклониться, иначе я не смогу стянуть с тебя эту штуку.

Ее легкая, нежная улыбка едва не довела бога огня до обморока. Он обнял девушку — коротко и яростно, а потом наклонился, чтобы она могла снять с него свитер. Под ним на Вулкане была темная рубашка с длинными рукавами, в том стиле, который, похоже, был весьма популярен в этом мире. Пия начала расстегивать длинный ряд маленьких пуговиц. Вулкану хотелось одним мощным рывком избавиться от рубашки, прижать девушку к обнаженной груди... но это было бы совсем некстати и непохоже на него. И тут бог огня удивленно вздохнул. Все, что он делал этим вечером, было непохоже на него, совершенно ему не свойственно! И Вулкан сильным, уверенным жестом сорвал мешавшую ему рубашку и стремительно обнял Пию.

Она застонала и пылко ответила на его поцелуй, прижав ладони к его спине. От ее прикосновения кожа Вулкана стала вдруг сверхчувствительной, и он содрогнулся под лаской ее пальцев.

Потом ее беспокойные руки двинулись вниз, отыскав застежку брюк, которые, как узнал бог огня благодаря Интернету, назывались джинсами. Он крепко, очень крепко поцеловал Пию, когда она просунула руку к его восставшему естеству, в то время как другая ее рука занималась пуговкой над «молнией». Пия подняла голову и посмотрела в глаза богу огня. Ее губы изгибались в улыбке, и она была в этот момент очень похожа на нимфу. Вулкан улыбнулся в ответ, радуясь, что уверенность и насмешливость вернулись в ее взгляд.

— Мне нравится, что ты уже наготове...

Румянец залил щеки девушки оттого, что она сказала нечто не совсем пристойное, и Вулкан едва не расхохотался.

— Это все из-за тебя! Стоит мне подумать о тебе — и я уже полон желания.

— Это хорошо, — тихо откликнулась Пия.

Она расстегнула наконец его джинсы, выпустив на свободу мужское естество бога огня. И снова вскинула голову и посмотрела в глаза Вулкану, только на этот раз в ее взгляде отчетливо читалось изумление.