Дверь не открылась. Почему они ее заперли? Конечно, сегодня суббота, и все же... Пожарные депо никогда не закрываются. А может, у них тоже есть выходные? Но они ведь приезжали к ней сегодня утром. Да и пожары случаются семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. Так что на самом деле здесь не может быть закрыто. А если она подошла не к той двери? Пия стояла перед парадным входом в старомодное кирпичное здание, покусывая губы и оглядываясь по сторонам. Может, ей просто оставить здесь тарелку с печеньем? Оно завернуто в алюминиевую фольгу, ничего с ним не случится. А она напишет коротенькую записку за подписью Хлои, так что они там сразу поймут, от кого это, и не станут думать, что печенье отравлено или еще что-то в этом роде. Интересно, а пожарные вообще боятся, что их отравят таким образом? Наверное, это глупая мысль.
Пия еще немного потопталась на месте.
Это было как раз то, о чем снова и снова говорила ей Стаей. Уж сама-то Стаей не стояла бы здесь в нерешительности, терзаясь миллионом вопросов. Стаей пошла бы искать другой вход или еще что-нибудь в этом роде. Но кого Пия пытается одурачить? Пожарные сразу бы увидели прекрасную блондинку через окно и уже бы выскочили ей навстречу, не заставив ждать. Ох, черт... а что, если они наблюдают за ней прямо сейчас?!
— Мэм?
Дверь распахнулась, и вышел один из тех парней, что несли лестницу к дереву, чтобы снять Хлою.
— О, привет! Дверь была заперта,
— Да, мэм. Она всегда заперта. Вам нужно было позвонить вон в тот звонок.
— А... — промычала Пия.
Она залилась краской, увидев наконец маленькую табличку над кнопкой дверного звонка: «Пожалуйста, позвоните!»
— Я принесла вот это Гриффину, в благодарность за то, что он снял мою собаку с дерева, — пробормотала она, протягивая пожарному тарелку.
— Эй, да вы ведь та самая леди, у которой скотчтерьер лазает по деревьям! — рассмеялся молодой человек.
— Ну да, это я.
— Входите, входите! Я позову капитана.
Он придержал дверь, пропуская Пию, предложил ей сесть на скамейку в маленьком фойе, похожем на простую прихожую. Пия села, стараясь не слишком откровенно оглядываться вокруг. Примерно в десяти футах перед ней открывался арочный проход, выводивший в гараж, где стояли большие пожарные грузовики. Пие были хорошо видны гладкий цементный пол и передний бампер ближайшей машины. Справа полукруглая стойка отгораживала нечто вроде маленького узла связи, битком набитого многоканальными телефонами и радиооборудованием. Человек, сидевший там, коротко кивнул Пие и тут же снова уткнулся в книгу. Пия заметила, что это последний роман Кристофера Мура.
— Мне нравятся книги Криса Мура, — сказала она, предлагая тем самым немножко поболтать.
Пожарный глянул на нее поверх книги и хмыкнул.
— Я считаю, он пишет очень смешно.
— Да, — согласился пожарный, на этот раз даже не посмотрев на Пию.
— Мой любимый роман — «Кровопийцы-маньяки», но и «Агнец» мне тоже очень нравится, — сообщила Пия.
Ей это было слишком хорошо знакомо. Она будет вести вежливую беседу, а он станет издавать разные звуки, делая вид, что слушает. Мужчины всегда так поступали. У Пии на этот счет была своя теория: мужчины слушают только по-настоящему красивых женщин... и даже тогда они в основном только пытаются слушать, потому что у них тут же начинает работать воображение и они представляют себе разные картины... А с женщинами вполне ординарными, вроде нее, они даже не стараются изобразить, что слушают.
— Да, — рассеянно произнес пожарный, подтверждая верность ее теории.
В очередной раз.
Пия вздохнула и снова принялась покусывать губы — но вдруг замерла. Она присмотрелась к пожарному. Он ведь и сам-то выглядел весьма посредственно. Довольно молодой, ближе к тридцати, чем к двадцати, то есть на год-другой помоложе ее самой. У него были неопределенно-каштановые волосы, весьма обычное лицо и тело. Конечно, на нем была форма пожарного — темно-синяя футболка с золотым логотипом пожарного департамента Талсы, темно-синие штаны... и это, пожалуй, добавляло ему интересности. Но и только. Этот парень был чрезвычайно средним. Как и сама Пия. И вдруг ей стало наплевать на то, что он думает, будто может игнорировать ее. Что вообще все думают, что могут ее не замечать.
— И... э-э... Крис Мур отличный рассказчик, — сказала она. — Когда я читаю его книги, я просто умираю со смеху.
— Да-да, — откликнулся парень.
— Интересно, а есть ли вообще что-то такое, что тебя интересует?
Пия сдавленно вздохнула, как Хлоя, когда собирается залаять. Ее взгляд метнулся от бесконечно посредственного парня ко входу в гараж, где стоял Гриффин, сложив руки на груди и с усмешкой глядя на Пию.
— Интересует что? — спросил парень за стойкой.
— Ничего, милый мой, — ответил Гриффин, продолжая улыбаться Пие. — Не думай об этом.
Пия судорожно сглотнула и изо всех сил пожелала, чтобы ее лицо не залилось краской. Она ведь краснела вся целиком, становясь ярко-розовой... вот если бы только ее щеки очаровательно розовели...
— Я просто... э-э...
Пия замолчала. Что, собственно, она могла сказать? «Я просто решила немного пошутить, потому что ваш коллега самым бесцеремонным образом не замечал меня»? Нет, это не годится. Пия подняла тарелку с печеньем, словно делая подношение в храме бога «Забудьте Ту Глупость Которую Я Только Что Сказала».
— Я принесла вам печенья. В благодарность.
Гриффин слегка наморщил лоб, и Пия поняла, что он не помнит, кто она такая. О, черт побери все на свете! Ведь прошло всего три с половиной часа после того, как он снял Хлою с дерева, а он уже успел все забыть! В четвертый раз. Отлично. Вот уж полное и вполне характерное позорище. Надо было просто оставить здесь эту дурацкую тарелку с глупой запиской и уйти и танцевальный класс до того, как...
— Ну да, конечно, — сказал наконец Гриффин, и смущение исчезло с его лица. — Вы моя соседка. У вас скотчтерьер Хлоя, которая считает себя кошкой.
Он немного помолчал, а потом добавил с легким смешком:
— Пия.
— Да, мы с Хлоей хотели поблагодарить вас, — Пия показала на завернутую в алюминиевую фольгу тарелку, стараясь не покраснеть в очередной раз, теперь уже из-за того, что он ее вспомнил.— Мы испекли шоколадное печенье. Ну, вообще-то я его пекла. А Хлоя и Макс выпрашивали по кусочку.
— Макс — это настоящий кот?
Пию снова окатила волна глупейшего удовольствия оттого, что он все помнит.
— Да, верно. Он-то как раз и отличный спускатель с деревьев, и умеет забираться на них.
Ох нет. Неужели она снова сказала «спускатель»? Пия беспечно улыбнулась, надеясь, что Гриффин каким-то чудом не заметит, что она — самая круглая дура во всей известной части Вселенной.