Борьба против левого крыла в Национальном конгрессе, развернутая руководством партии после съезда в Трипуре (1939 г.), подорвала единство организации. На очередном съезде Национального конгресса, состоявшемся в Рамгархе (Бихар) в марте 1940 г., отсутствовала делегация от одной из самых крупных конгрессистских провинциальных организаций — бенгальской. Сторонники С.Ч. Боса, составлявшие в ней большинство, бойкотировали съезд в знак протеста против дисциплинарных мер, принятых руководством Конгресса по отношению к Босу. В конце 1939 г. после Трипурского съезда он был лишен права занимать руководящие должности в партии за выступление на митинге без предварительной санкции Рабочего комитета Конгресса.
Сторонники Боса провели свою «антикомпромиссную конференцию», где резкой критике подверглись руководство Национального конгресса и Ганди. Компартия Индии, которая стремилась к сотрудничеству с левыми силами в Конгрессе, тем не менее не приняла участия в этой конференции, так как считала, что конференция наносит серьезный ущерб единству антиимпериалистического движения.
Одновременно со съездами Конгресса и сторонников Боса в марте 1940 г. в Лахоре прошел съезд Мусульманской лиги. На нем было принято решение, сыгравшее роковую роль в дальнейшей истории индийского национального движения: конечной целью борьбы, которую вела Мусульманская лига, объявлялось создание Пакистана (буквально — «государства чистых», т.е. приверженцев ислама) — государства индийских мусульман.
Ганди и руководство Национального конгресса выступили с критикой этого решения Мусульманской лиги. Символом борьбы за индусско-мусульманское единство было избрание в Рамгархе президентом Конгресса одного из виднейших националистов-мусульман — М. Абул Калам Азада.
Углублявшиеся расхождения между различными политическими течениями внутри индийского национального движения расширяли возможности маневрирования для британских властей, препятствовали созданию единого фронта освобождения, но не могли затормозить развитие классовой борьбы в стране.
Проведение традиционного Дня независимости 26 января 1940 г. приобрело характер массовых антианглийских демонстраций и стачек. В марте — апреле 1940 г. прошла всеобщая стачка бомбейских текстильщиков, организованная революционным профсоюзом «Гирни камгар». Однодневные стачки солидарности с бомбейскими текстильщиками были проведены в других промышленных центрах Бомбейской провинции.
В 1939—1940 гг. возросло как количество участников стачек (с 409 тыс. до 450 тыс. человек), так и общее число потерянных рабочих дней (с 5 до 7,5 млн.).
Несмотря на то что общее число стачек в 1940 г. несколько сократилось — с 406 до 322, увеличение числа их участников и общего количества потерянных рабочих дней свидетельствует о том, что забастовки стали более организованными, экономическая борьба рабочего класса — более упорной.
Колониальная администрация, как всегда, ответила на массовую борьбу репрессиями. Были закрыты легальные издания коммунистов, органы профсоюзных и крестьянских организаций, начались аресты лидеров рабочего и крестьянского движения. Однако все эти меры не смогли остановить дальнейшее развитие организованного рабочего движения.
В марте 1940 г. С.Ч. Бос выступил на «Антикомпромиссной Конференции» в Рамгаре, где водружает национальный «триколор» Индии — зеленый, белый, оранжевый. Он заявил, что: «пора снять завесу с прошлой имперской жизни. Впереди — эра свободы, демократии, социализма. Индия стоит на перепутье истории». Он понимал, что «судьба стучит в дверь, и Индии суждено стать свободной».
В июле 1940 г. английские власти арестовали Боса и посадили в тюрьму, где рассчитывали продержать его до конца войны. Но Бос объявил голодовку и был в ноябре 1940 г. освобожден.
В июле 1940 г. Всеиндийский комитет Конгресса на сессии в Пуне в специальной резолюции вновь подтвердил свою готовность поддержать военные усилия Англии при условии: 1) декларации английского правительства о предоставлении Индии после войны независимости; 2) создания ответственного правительства. В августе эти предложения были переданы вице-королю.
Руководство Национального конгресса, воспользовавшись поражениями Англии и выходом Франции из войны, попыталось добиться уступок от Лондона. Однако правительство Черчилля выжидало, выбирая момент для решительного разгрома национального движения.
В октябре 1940 г. М.К. Ганди объявил о начале кампании гражданского неповиновения. Она проводилась как «индивидуальная сатьяграха»: заранее назначенные Ганди члены Национального конгресса должны были в общественных местах выступать с антивоенными речами или выкрикивать пацифистские лозунги. Список, куда была включена значительная часть активистов Конгресса, стал известен полиции, которая выловила поодиночке участников сатьяграхи, упрятав таким образом в тюрьму около 20 тысяч конгрессистов.
Субхас Чандр Бос к лету 1940 г. принял решение добиться свержения владычества англичан с помощью другой великой державы. И он выбирает… СССР! Вспомним, что многие индийские националисты и революционеры еще в XIX веке пытались установить связь с царскими властями.
Уехать из Индии в СССР было практически невозможно, поскольку британская контрразведка строго контролировала все морские перевозки. Поэтому Бос решил отправиться в Советский Союз через Афганистан. Хорошо налаженные линии связи через афганскую территорию с СССР были у партии «Гадр», а затем у коммунистической группы «Кирти» в Пенджабе. Именно ее помощью и воспользовался Бос. По сведениям британской разведки, в апреле 1940 г. в Бомбее он попросил представителя «Кирти» Рам Сингха Датта помочь ему тайно уехать в Москву, чтобы «просить Сталина приказать Красной Армии вторгнуться в Индию». Эта затея показалась Рам Сингху совершенно нереальной, что он даже не сообщил о ней своим товарищам. Впервые он рассказал им о зондаже Боса в Бомбее лишь в июне 1940 г., когда руководство «Кирти» обсуждало практические вопросы отправки своих делегатов и Боса в Москву.
17 января 1941 г. Бос тайно покидает свой дом в Бенгалии, где находился под домашним арестом. На машине, которую вел его племянник Сисир Кумар Бос, из Калькутты, он нелегально пересек афганскую границу и добрался до Кабула.
В Кабуле советский полпред К. Михайлов категорически отказался встречаться с Босом. Германский посланник Г. Пильгер, бюрократ и бездельник, тоже поначалу отказался переправлять Боса в Германию. Лишь в начале февраля 1941 г. Пильгер заявился в советское посольство, где попросил К. Михайлова оформить визу для Боса. Советский посол сообщил о просьбе Пильгера в Москву.
С аналогичной просьбой в Наркомат иностранных дел обратилось и немецкое посольство в Москве. Дипломатические миссии Италии и Японии в Кабуле также ходатайствовали за индийского политического деятеля перед советским посольством. Германский посланник сообщил Михайлову, что Бос покинет Афганистан с итальянским паспортом, в котором необходимо было поставить въездную визу.
«15 марта 1941 г. в дипломатическое представительство СССР прибыл заведующий канцелярией германского посольства Э. Шмидт, привез паспорт итальянского радиста Орландо Мацотты. Немецкая въездная виза в этом документе была уже проставлена. Паспорт был подлинным, но в него была вклеена фотография С.Ч. Боса. Советник В. Козлов сразу же оформил визу № 064033 на въезд в СССР.