С объединением всех войск в 1-ю Западную армию начальником ее артиллерии был назначен генерал-майор артиллерии Левенштерн, являвшийся до этого начальником артиллерии при Кутузове. Генерал-майоры артиллерии Бухольц и Костенецкий, состоявшие начальниками артиллерии 1-й и 2-й армий, были определены помощниками Левенштерна. В ведении каждого из них оставалась ранее подчиненная им артиллерия, за состояние и боевую деятельность которой они по-прежнему несли полную ответственность.
В Тарутине особое внимание Левенштерна было обращено на восстановление специального артиллерийского резерва, подчиненного непосредственно главнокомандующему.
Впервые такой резерв был образован сразу же после Бородинского сражения в составе 30 батарейных, легких и конных рот (360 орудий) под командованием командира гвардейской артиллерийской бригады полковника Эйлера. В ходе последующих боевых действий он оказался частично израсходованным. Поэтому для его пополнения была изъята из корпусов часть артиллерийских рот и передана в подчинение полковника Эйлера. К началу ноября в резерве состояло 11 батарейных, 8 легких и 7 конных, а всего 26 артиллерийских рот.
Кроме восстановления резерва, перераспределению подверглась легкая артиллерия корпусов. Предписанием Кутузова от 6 сентября было приказано «распределить [ее] таким образом, чтобы всякий пехотный батальон, включая егерей, имел всегда при себе два легких принадлежащие ему орудия» [56] .
Таким образом, Кутузов фактически вернулся к полевой артиллерии, упраздненной еще Павлом I. Дело в том, что в крупных сражениях типа Бородинского включение орудий в состав полков приводило к распылению легкой артиллерии по всему боевому порядку войск, к невозможности сосредоточить ее усилия на одном наиболее важном участке фронта. Но в данном случае, учитывая конкретные условия боевой обстановки, именно предстоящее контрнаступление с высокими темпами передвижения по плохим дорогам при осенней распутице, нельзя не признать его решение целесообразным.
Только при этом условии легкая артиллерия, имея постоянную помощь со стороны пехоты, могла бы быстро передвигаться, не отставать на марше и в свою очередь оказывать своим огнем необходимую поддержку пехоте. Но замечу, что в ходе контрнаступления это указание главнокомандующего выполнялось не буквально. В зависимости от обстановки, нередко имели место случаи, когда легкие артиллерийские роты действовали не расчлененно по два орудия, а в половинном и даже в полном составе.
Укомплектование артиллерии личным составом и лошадьми было основной и важнейшей задачей русского командования в подготовке артиллерии к предстоящим боям. Это неоднократно подчеркивал лично Кутузов. И это понятно. Достаточно сказать, что в одном Бородинском сражении потери русской артиллерии в людях убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 1830 человек, и в средствах тяги — 2442 лошади. В результате этого в артиллерийских ротах образовался большой некомплект в личном и конском составе. Только в 1-й армии в середине сентября он выражался в 708 человек рядовых (12 %) и 900 лошадей. Поэтому восполнение потерь было одним из условий, определявшим боеспособность артиллерии.
Источниками пополнения конского состава были официальные закупки, поступление лошадей из запасной артиллерии, пожертвование лошадей населением и, наконец, трофеи.
Пополнение артиллерии офицерским составом осуществлялось за счет выпускников 1-го и 2-го кадетских корпусов, военно-сиротского дома, дворянского полка, а также за счет юнкеров и фейерверкеров артиллерийских рот, произведенных в офицеры за отличия в боях. Всего за октябрь и ноябрь 1812 г. артиллерия армии пополнилась 64 офицерами, в том числе 47 выпускниками школ и 17 произведенными из унтер-офицеров.
Унтер-офицеры (фейерверкеры) пополнялись главным образом за счет выпускников двух учебных рот, находившихся в Петербурге.
Рядовой состав пополнялся за счет рекрут и ополченцев. Кроме того, и унтер-офицеры, и рядовые пополнялись за счет запасной артиллерии, гарнизонов крепостей и выздоровевших больных и раненых.
Тем не менее огромные потери в людском и конном составе и материальной части заставили царя прибегнуть к чрезвычайным мерам. Еще в начале войны 1812 г. военный министр принял решение по созданию артиллерийских резервов, обеспечивавших подготовку 10 тысяч артиллеристов, и конских резервов, обеспечивавших содержание 1250 артиллерийских лошадей. Но бюрократизм, косность и неповоротливость чиновничьего аппарата привели к значительной затяжке в выполнении этого решения. Фактически артиллерийские и конные резервы начали выполнять свои функции лишь в начале 1813 г., когда русская армия находилась уже за границей. Поэтому в контрнаступлении они своей роли не сыграли.
Обеспечение артиллерии необходимой матчастью происходило достаточно легко путем замены неисправных и восполнения недостающих орудий из запасных артиллерийских рот. Орудия, требующие только мелкого ремонта, исправлялись прямо в ротах. При этом по решению Кутузова общее количество артиллерии в армии осталось прежним — 622 орудия, в том числе 216 батарейных, 292 легких, 112 конных и два орудия морского полка. Наличие 70 % легких и конных орудий вполне отвечало требованию боевой обстановки и способствовало развертыванию военных действий в высоких темпах.
Уже к началу октября 1812 г. были полностью укомплектованы снарядами все артиллерийские роты, все подвижные артиллерийские парки и, кроме того, было закончено формирование 9 новых запасных артиллерийских парков.
Но Кутузов считал, что снарядов заготовлено недостаточно. В своем предписании начальнику штаба генералу Ермолову от 24 сентября он предлагал тщательно рассмотреть еще раз этот вопрос и сделать конкретные предложения. Выполняя это предписание, генерал Левенштерн по согласовании с Ермоловым представил главнокомандующему памятную записку, в которой выражал пожелание «сверх имеющихся теперь при армии полного комплекта… и запасных подвижных парков» дополнительно приготовить:
— на 18 батарейных рот — 12-фн ядер — 17 280; ½-пуд. гранат — 8640;
— на 23 легких роты — 6-фн ядер — 11 040; ½-пуд. гранат — 5520;
— на 9 конных рот — 6-фн ядер — 6480; ½-пуд. гранат — 3240, а всего 52 200 ядер и гранат.
В записке предлагалось эти снаряды наряду со снарядами, имеющимися в артиллерийских ротах и в подвижных парках, во время военных действий возить при армии в повозках подвижных парков, очищенных от «патронов и прочих тягостей» [57] .
Кутузов, согласившись с Левенштерном, в предписании калужскому губернатору Каверину от 28 сентября распорядился заготовить эти снаряды на Модиновском, Дугиенском и Сукремлевском казенных заводах, находившихся в Калужской губернии под попечительством Каверина. Для наблюдения за выполнением заказа, а также для приемки изготовленных снарядов на заводы от армии был послан лейб-гвардии штабс-капитан Демидов.