– Эрудитов-идиотов, – терпеливо поправил его декан. – Их называют эрудитами, Чудакулли.
– Ну и ладно. Такие ребята способны мигом ответить, каким днем недели было первое июня сто лет назад…
– …Это был вторник… – тут же заявил казначей.
– …Но не могут самостоятельно завязать шнурки на своих ботинках, – продолжал Чудакулли. – Кстати, что делал этот труп в шкафу казначея? Только не надо говорить «ничего» или отпускать другие, не менее безвкусные шутки. Трупов в шкафах мы не находили со времен аркканцлера Баклби.
– А мы ведь все предупреждали Баклби, что замок слишком тугой, – вспомнил декан.
– И зачем вообще казначей полез в шкаф, да еще в такое время? – спросил Чудакулли.
Волшебники тупо заулыбались.
– Мы играли в… «сардинки», аркканцлер, – признался наконец декан.
– Во что?
– Ну, это очень похоже на «прятки», только, когда находишь спрятавшегося, нужно тоже втиснуться туда, где он прячется, – объяснил декан.
– Постойте-постойте, я хочу все выяснить для себя, – нахмурился Чудакулли. – Мои старшие волшебники играли в «прятки»?
– Совсем недолго, – ответил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Сначала мы играли в «бабушкины шаги», а потом – в «слова», потом главный философ устроил нам истерику, потому что мы не разрешили ему писать слово «жирандоль» через «ы», а потом…
– Ушам своим не верю. Вы играли? – Декан подошел поближе.
– Это все госпожа Смит, – пробормотал он. – Если мы отказывались, она сразу начинала плакать.
– Кто такая госпожа Смит?
– Фея веселья, – мрачно заявил профессор современного руносложения. – Как только ей начинаешь перечить, ее губы сразу дрожат. Прям как студень. Просто невыносимо.
– Мы начали играть, чтобы она перестала плакать, – добавил декан. – Иногда диву даешься, сколько жидкости может помещаться в одной женщине!
– Стоит нам перестать веселиться, как она начинает плакать, – кивнул заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – В данный момент главный философ развлекает госпожу Смит тем, что жонглирует для нее.
– Но он не умеет жонглировать!
– Думаю, именно это ее и веселит.
– Вы хотите сказать, что все мои волшебники валяют дурака и играют в детские игры только для того, чтобы развеселить какую-то фею-истеричку?
– Э… да.
– А я думал, достаточно захлопать в ладоши и сказать, что теперь-то вы в них верите, – покачал головой Чудакулли.
– Этого вполне хватает маленьким фейкам, которые обычно порхают над лугами, – угрюмо хмыкнул профессор современного руносложения. – Но не феям в мешковатых жакетах и с доброй дюжиной носовых платков в рукавах.
Чудакулли перевел взгляд на труп.
– Кто-нибудь его знает? Похож на какого-то головореза. А где его ботинки, позвольте поинтересоваться?
Декан достал из кармана маленький стеклянный кубик и провел им над трупом.
– Очень высокие чаровские показатели, – затем объявил он. – Думаю, без волшебства тут не обошлось.
Он обшарил карманы трупа и выудил оттуда горсть маленьких белых предметов.
– Ничего себе…
– Зубы? – изумился Чудакулли. – Кто может носить в своих карманах зубы?
– Э-э, плохие боксеры, например? – предположил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Пойду попрошу Модо вынести беднягу отсюда.
– А может, нам снять с чудометра показания, чтобы показать их Гексу?… – начал было Чудакулли.
– Перестань, Чудакулли, – перебил его декан. – Думаю, некоторые проблемы мы способны решить сами. Без помощи этой треклятой мыслящей мельницы.
Смерть осмотрел Гекса.
– МАШИНА ДЛЯ РАЗДУМИЙ?
– Э… да, сэр, – ответил Думминг Тупс. – У меня есть один вопрос, сэр… там была произнесена такая фраза… разумеется, Гекс может поверить во всё… но солнце действительно не взойдет? Это ведь все-таки его работа…
– ОСТАВЬ НАС.
Думминг попятился и выскочил из комнаты.
Муравьи бегали по трубкам. Крутились шестерни. Со скрипом вращалось огромное колесо с бараньими черепами. Где-то в глубине машины пищала мышь.
– НУ? – сказал Смерть.
Через некоторое время перо начало выводить: «+++ Время Большого Красного Рычага +++ Запрос +++»
– ТЕБЯ СЧИТАЮТ МЫСЛИТЕЛЕМ. ЛОГИЧНО ОЦЕНИ ПОСЛЕДСТВИЯ ПОТЕРИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ РАСОЙ ВЕРЫ В САНТА-ХРЯКУСА. ВЗОЙДЕТ ЛИ В ТАКОМ СЛУЧАЕ СОЛНЦЕ? ОТВЕЧАЙ.
Прошло несколько минут. Шестерни вращались. Муравьи бегали. Попискивала мышь. Опустились на пружинке песочные часы. Они бесцельно покачались, а потом исчезли.
«+++ Солнце Не Взойдет +++», – написал Гекс.
– ПРАВИЛЬНО. И КАК ЭТО МОЖНО ПРЕДОТВРАТИТЬ? ОТВЕЧАЙ.
«+++ Только Нормальной И Последовательной Верой +++»
– ХОРОШО. У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ЗАДАНИЕ, ДУМАЮЩИЙ ДВИГАТЕЛЬ.
«+++ Да. Идет Процесс Подготовки Памяти Для Записи +++»
– ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
«+++ На Человеческом Языке Это Означает: Я Собираюсь Вложить В Работу Душу +++»
– Я ПОНЯЛ. СЛУШАЙ ИНСТРУКЦИЮ. ТЫ ДОЛЖЕН ПОВЕРИТЬ В САНТА-ХРЯКУСА.
«+++ Да +++»
– ТЫ ВЕРИШЬ? ОТВЕЧАЙ.
«+++ Да +++»
– ТЫ… ВЕРИШЬ? ОТВЕЧАЙ.
«+++ ДА +++»
В путанице трубочек и труб, составляющей основу Гекса, что-то изменилось. Большое колесо заняло новое положение. Из-за стены послышалось жужжание разбуженных пчел.
– ХОРОШО.
Смерть повернулся было, чтобы выйти из комнаты, но затем остановился, когда увидел, что Гекс начал что-то быстро писать. Вернувшись, Смерть взглянул на лист бумаги.
«+++ Дорогой Санта-Хрякус, Пожалуйста, Подари Мне На Страшдество…»
– О НЕТ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПИСАТЬ ПИ… – Смерть помолчал. – ХОТЯ ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
«+++ Я Могу, Потому Что Верю +++» Смерть подождал, пока перо не остановилось, а потом взял в руки бумагу.
– НО ТЫ ЖЕ МАШИНА. У НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЖЕЛАНИЙ. ДВЕРНАЯ РУЧКА НЕ МОЖЕТ НИЧЕГО ХОТЕТЬ, КАКИМ БЫ СЛОЖНЫМ НИ БЫЛ ЕЕ МЕХАНИЗМ.
«+++ Желания Есть У Всех, Не Все Их Могут Выразить +++»
– ТУТ ТЫ, НАВЕРНОЕ, ПРАВ, – согласился Смерть.
Он подумал о крошечных красных лепестках в черных глубинах и дочитал письмо до конца.
– Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, ЧТО ЭТО ЗА ПРЕДМЕТЫ. И СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО МЕШОК ТОЖЕ КОГДА-ЛИБО О НИХ СЛЫШАЛ.
«+++ Очень Жаль +++»
– НО МЫ СДЕЛАЕМ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, – пообещал Смерть. – ЧЕСТНО ГОВОРЯ, МНЕ ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ЭТА НОЧЬ ПОСКОРЕЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ. ДАРИТЬ КУДА ТРУДНЕЕ, ЧЕМ ПОЛУЧАТЬ. – Он пошарил в мешке. – СЕЙЧАС, ПОСМОТРИМ… СКОЛЬКО, ГОВОРИШЬ, ТЕБЕ ЛЕТ?