— А зачем это говорить? — искренне удивился Джаббар. — Мы их все равно отбираем. Но вот когда нам, — он с поразительной точностью плюнул в костер, — велят перестать так делать, это неправильно. Мы что, вред кому причиняем, а?
— О нет, только убиваете и отнимаете имущество.
Джаббар опять расхохотался.
— Вали говорил, ты большой дипломат! Нет-нет, мы не убиваем купцов! С какой стати нам убивать купцов? Где смысл? Это так же глупо, как убивать дареного коня, несущего золотые яйца!
— Уж конечно, такую редкость убивать не стоит — лучше зарабатывать, показывая его на ярмарках.
— Если убивать купцов, если грабить слишком много, они больше не вернутся. Получится глупо. А если их отпустить, они опять разбогатеют — и их ограбят наши сыновья. Это мудро.
— Гм-м… то есть все как в сельском хозяйстве? — уточнил Ваймс.
— Верно! Но если купцов сажать в землю, они не очень хорошо растут.
Солнце село, и сразу ощутимо похолодало. Поежившись, Ваймс придвинулся к огню.
— А почему его зовут Ахмед 71-й час? — спросил он.
Разговоры разом смолкли. Внезапно все глаза устремились на Джаббара — не считая того, который некоторое время назад улетел куда-то в верблюжью колючку.
— Не СЛИШКОМ дипломатический вопрос, — медленно произнес Джаббар.
— Мы преследуем его, и вдруг из засады на нас набрасываетесь вы. Из этого следует…
— Ничего не знаю, — оборвал его Джаббар.
— Но это же… — начал Ваймс.
— Гм, сэр, — поспешил вмешаться Моркоу. — Вопрос и в самом деле очень деликатный. Мы с Джаббаром немного побеседовали, пока вы… отдыхали. Боюсь, тут замешана политика.
— И что?
— Видите ли, дело в том, что Кадрам хочет объединить Клатч.
— Затащить всех упирающихся и орущих благим матом в Царство Всеобщего Благоденствия?
— Ну да, сэр, а как вы догада…
— Просто угадал. Продолжай.
— Но у него возникла проблема.
— Что за проблема?
— Мы, — гордо сообщил Джаббар.
— Ни одному из племен эта идея не понравилась, — продолжал Моркоу. — Веками они воевали друг с другом, теперь же большинство племен воюют с принцем Кадрамом. С исторической точки зрения, сэр, Клатч не столько империя, сколько одна большая свара.
— Он говорит, вам, мол, надо получать образование. Чтобы правильно платить налоги. Нам не нужно такое образование, — заключил Джаббар.
— Так что, по-вашему, вы отстаиваете свою свободу? — спросил Ваймс.
Затруднившись с ответом, Джаббар посмотрел на Моркоу. Последовал краткий обмен репликами на клатчском. Потом Моркоу сказал:
— Для д'рыгов это вопрос довольно сложный, сэр. Видите ли, в клатчском «свобода» и «война» — это одно слово.
— Ничего не скажешь, их язык многое о них говорит…
В прохладном воздухе Ваймсу стало лучше. Вытащив из кармана мятую и отсыревшую пачку сигар, он раскурил одну об уголек из костра и глубоко затянулся.
— Так, значит… дома у Прекрасного принца не все ладится? А лорду Витинари это известно?
— Гадит ли верблюд в пустыне, сэр?
— Вижу, ты неплохо освоил клатчский.
Джаббар буркнул что-то. В ответ раздался новый взрыв хохота.
— Э-э… Джаббар говорит, слава богам, что верблюд оставляет по всей пустыне кучи, иначе вам нечем было бы зажечь сигару, сэр.
Опять настал один из тех моментов, когда Ваймс почувствовал, что его проверяют. Главное — дипломатия, говаривал ему Витинари.
Он опять глубоко затянулся.
— Улучшает аромат, — сообщил он. — Капитан, напомни мне, чтобы я прихватил немножко ЭТОГО домой.
В глазах Джаббара он увидел, что не меньше двух судей нехотя поднимают таблички с высшей оценкой.
— Человек на лошади пришел и сказал, что мы должны воевать с инородными псами…
— Это мы, сэр, — подсказал Моркоу.
— …Потому что вы украли остров в море. Но что нам до того? От вас, чужеземных дьяволов, нам никакого вреда, а вот тех в Аль-Хали, что смазывают бороды маслом, мы не любим. И мы отослали его обратно.
— Целиком? — поинтересовался Ваймс.
— Мы не варвары. Он был просто безумец. Но лошадь мы оставили себе.
— И это ведь Ахмед 71-й час велел вам нас задержать? — спросил Ваймс.
— Никто не смеет приказывать д'рыгам! Мы держим вас, потому что нам так угодно!
— А когда вам будет угодно нас отпустить? Когда Ахмед скажет?
Джаббар посмотрел на огонь.
— Я не стану о нем говорить. Он хитер и коварен, и доверять ему нельзя.
— Но вы ведь тоже д'рыги.
— О да! — Джаббар опять хлопнул его по спине. — Мы оба говорим на одном языке, правда?!
До гавани оставалось не больше двух миль, когда капитану клатчского рыболовецкого суденышка показалось, что внезапно корабль стал двигаться гораздо легче. Хорошо, подумал он, ракушки сами отвалились.
Когда судно растворилось в вечернем тумане, над внезапно забурлившей водой показалась гнутая трубка. Поскрипев и повертевшись, она замерла «лицом» к берегу.
Отдаленный металлический голос произнес:
— О нет, только не это…
Второй, такой же металлический, спросил:
— Что такое, сержант?
— Глянь-ка сюда!
— Давай.
Последовала пауза.
Потом второй металлический голос сказал:
— О черт…
На якоре перед Аль-Хали стоял не флот. Это был флот флотов. Мачты высились будто плавучий лес.
Лорд Витинари тоже посмотрел в трубку.
— Так много кораблей, — отметил он. — И за такой короткий срок. Какая хорошая организация. Просто очень хорошая. Почти что… ПОРАЗИТЕЛЬНО хорошая организация. Как говорится, если ищешь войны, готовься к войне.
— Если не ошибаюсь, милорд, высказывание звучит несколько иначе: «Если ищешь мира, готовься к войне…» Так, по-моему, — отважился поправить Леонард.
Витинари, склонив голову набок, пошевелил губами, беззвучно повторяя фразу.
— Нет-нет, — наконец ответил он. — В таком варианте я просто не вижу смысла.
Он опять нырнул на свой стульчик.
— Будем действовать осмотрительно, — сказал он. — Высадимся на берег под защитой темноты.
— Э-э… а не могли бы мы высадиться на берег под защитой чего-нибудь другого, посущественнее? — робко осведомился сержант Колон.