— Тебе НЕ НАДОБНЫ деньги?
— Будь спок.
Стригали опять сбились в тесную кучку. До Ринсвинда донеслось хриплое: «…Избавляться от него прям щас!»
Дагги повернулся к Ринсвинду.
— У меня есть коняга, могу тебе его отдать, — предложил он. — Парочку кальмаров он точно стоит, а то и поболе.
— Будь спок.
— И тогда ты сможешь уехать…
— Точняк. Будь спок.
Ну что за поразительная фраза. Просто волшебная. После нее все сразу становится… немного лучше. Акула откусила тебе ногу? Будь спок. Обожгла медуза? Будь спок! Кто-то умер? Зыкински! Будь спок! Срабатывает всегда!
— Будь спок, — повторил он.
— Конь ваще стоящий. Надежный скакун, — гнул свое Дагги. — Такого и на скачках выставить не стыдно.
В толпе зафыркали.
— Будь спок? — уточнил Ринсвинд.
На какое-то мгновение лицо Дагги приняло такое выражение, словно он обдумывал, уж не больше ли пятисот кальмаров стоит его конь. Но Ринсвинд мечтательно пощелкал ножницами, и Дагги сразу принял решение.
— Одним словом, домчит тебя до Пугалоу, глазом не успеешь отморгнуть, — заверил он.
— Будь спок.
Пару минут спустя даже неспециалисту Ринсвинду стала ясна причина доносившихся из толпы смешков. Этот конь мог выиграть лишь те скачки, остальные участники которых были бы давно мертвы. И то никто никаких гарантий не давал. Конь был пегим, мосластым, с копытами размером с миску и, наверное, самым коротконогим из всех коней, когда-либо становившихся под седло. Упасть с этого скакуна можно было, лишь загодя вырыв в земле яму. Такие лошади Ринсвинду нравились.
— Будь спок. Зыкински, — сказал он. — Только… одна маленькая проблемка.
Он уронил ножницы. Стригали попятились.
Ринсвинд приблизился к загону и тщательно изучил землю, которая была дочерна истоптана овечьими копытами. Затем внимательно осмотрел заднюю стенку загона. На которой буквально на мгновение проявился образ кенгуру — проявился и снова пропал…
Некоторое время спустя стригали осторожно приблизились к Ринсвинду, который яростно лупил по выбеленным солнцем доскам и вопил: «Я знаю, знаю, что ты здесь!»
— Енто, того… у нас ваще енто деревом называется, — сообщил Дагги. — Де-ре-вом, — добавил он для особо тупых. — Из него делают стен-ки.
— Вы видели кенгуру? Он вошел прямо в эту стену! — возбужденно воскликнул Ринсвинд.
— Кого-кого, друг?
— Он еще и овца к тому же! — объяснил Ринсвинд. — То есть в жизни он кенгуру, но тот баран — это ведь был он!
Слушатели смущенно зашаркали ногами.
— Ты про енто, прыгающие по всей пустыне свитера? — наконец осведомился один из них.
— Про что? При чем тут шерстяные изделия?
— А, ну тады ладно, — облегченно вздохнул стригаль.
— И этот кенгуру все время так, — не успокаивался Ринсвинд. — Я с самого начала понял: с тем пивным плакатом что-то не так!
— И с пивом тоже?
— В общем, я сыт по горло всей этой кенгуриной неразберихой. И я направляюсь домой, — заявил Ринсвинд. — Где моя лошадь?
Конь стоял на том же самом месте, где его и оставили. Ринсвинд сурово погрозил ему пальцем.
— И никаких мне разговорчиков! — предупредил он, перекидывая ногу через лошадиную спину.
Что-то было неправильно. Ринсвинд опустил глаза. Конь мирно стоял у него между ног.
Откуда-то из-под нависающей на глаза гривы донесся сдавленный смешок.
— Тебе надо вроде как сесть на него, — подсказал Дагги. — А потом вроде как оторвать ноги от земли.
Ринсвинд последовал его указаниям и почувствовал себя как будто в кресле.
— А это ТОЧНО лошадь?
— Я его выиграл в «брось монетку» у одного типа из Гуляля, — ответил Дагги. — У них там в горах лошадки крепкие. Их специально выводят, особо устойчивая порода. Он сказал, ентот коняга ниоткуда не упадет.
Ринсвинд кивнул. Скакун самого что ни на есть его типа. Спокойный и надежный.
— Так в какой стороне Пугалоу?
Ему ткнули пальцем.
— Отлично. Спасибо. Ну, лошадка… Кстати, а как его зовут?
Дагги призадумался.
— Снежок, — наконец отозвался он.
— Снежок? Довольно странное имя для коня.
— Ну, у меня… у меня раньше был кот, так его Снежок кликали.
— А, понятно. Очень логично. Для вашей местности. Наверное. Ну что ж… Как у вас тут говорится, покедова.
Стригали провожали его взглядами, пока Ринсвинд не исчез из виду. Учитывая скорость движения Снежка, молчаливые проводы длились довольно долго.
— Наконец-то спровадили, — облегченно выдохнул Дагги. — С ентаким типом и глазом не успеешь моргнуть, как останешься на одних бобах.
— А почему ты не предупредил его о падучих медведях? — спросил один из стригалей.
— Он ведь волшебник. Сам все узнает.
— Ага, когда медведь свалится ему на голову.
— Точняк. Так он узнает быстрее всего, — согласился Дагги.
— Дагги?
— А?
— Так с каких пор у тебя ентот коняга?
— С давних. Выиграл у одного типа.
— Точняк?
— Точняк.
— Ну да…
— А чо?
— Да так, ничо, но… Полчаса назад он у тебя тоже был с давних пор?
Дагги едва заметно нахмурился. Снял шляпу и вытер лоб рукой. Посмотрел вслед коню, почти превратившемуся в точку на горизонте, потом на овечий загон, на своих товарищей. Несколько раз он уже начинал было говорить, но закрывал рот буквально за мгновение до того, как готово было вылететь первое слово. Потом Дагги закрыл рот окончательно и свирепо огляделся.
— Вы все ЗНАЕТЕ, что ента лошадь у меня с самых что ни на есть чертовых давних пор. А? — угрожающе произнес он.
— Ага.
— Давным-давно.
— Ты его выиграл у одного типа.
— Точняк. Ну да. Так оно и было.
Госпожа Герпес сидела на камне и расчесывала волосы. Куст отрастил несколько веточек с рядами тупых, близко расположенных друг к другу шипов как раз в тот момент, когда возникла необходимость в расческе.
Большая, розовая и очень чистая госпожа Герпес пухлой сиреной отдыхала у воды. В ветвях деревьев распевали птицы. Над водой носились блестящие жуки.
Окажись неподалеку главный философ, его пришлось бы соскребать совочком и уносить в ведре.