На этом я заканчиваю наше совещание и желаю всем вам успехов! До свидания!
В офисе фонда «За свободу женщин», превратившимся в настоящий боевой штаб миссис Элизабет Богарт, царила веселая обстановка. В воздухе носился дух победы. Дамы выпили в честь первого успеха шампанского, а затем долго, перебивая друг друга, оживленно обсуждали судебный процесс.
Миссис Богарт не жалела хвалебных восторженных слов в адрес своего адвоката и подруги Барбары Декарт.
— Дорогая Барбара, о твоей героической борьбе когда-нибудь обязательно напишут книгу. Надо же, одна, сражаясь против целой своры президентских адвокатов, ты смогла победить!
— Ну и я же была не одна, у меня хорошие помощницы, да и вы же были рядом, — скромно поясняла Декарт.
— А как же Люси Бриттон? Она удовлетворена?
— О да. Она счастлива. Ведь ей досталось почти полмиллиона. Она об этом даже и не мечтала.
— Прекрасно, дорогие подруги. Мы можем себя поздравить с первой очень важной победой! — глаза миссис Богарт светились радостью. — Мы выиграли два миллиона. Эта победа вселила в нас уверенность и придала новые силы. А как вел себя главный президентский адвокат — этот Андрис Джонсон?
— По-моему, он понимает то, что мистер Президент и Моника Левин, заявив под присягой, что у них никаких сексуально-любовных связей не было, заложили под себя бомбу замедленного действия. Джонсон хорошо видел, что это понимает и прокурор Гордон, и я. Поэтому после суда он пытался завести со мной дружескую беседу. Начал с поздравлений, а потом осторожно попытался выяснить у меня, вижу ли я эту бомбу. Я, конечно, была простодушной, но о том, чтобы они отстали от Люси Бриттон, предупредила. Он практически не стал отпираться и заверил, что предпримет все необходимые меры, чтобы никто не оказывал давления на Бриттон.
— Хорошо. Но у нас на очереди следующий бой.
— Вы имеете в виду Кэт Бредли?
— Да, ее.
— Это дело напоминает предыдущее. Все произошло еще в 1977 году. Конечно, придется попотеть. Но пока рядом с нами прокурор Томас Гордон, мы будем чувствовать себя увереннее.
— Как будем действовать?
— Следует начинать с Гордона. Пусть готовит материалы, а мы в свою очередь будем прорабатывать вопрос в суде. Там нам все знакомо.
— И нас знают уже неплохо, — улыбнулась миссис Богарт. — Только сегодня из штата Арканзаса пришло почти восемьдесят писем.
— И что пишут? — спросила Линдрос.
— Большинство, а это процентов около семидесяти, поддерживают нас, многие из них просят сообщить наш расчетный счет, чтобы перечислить деньги. Процентов двадцать ругают за нашу поддержку Люси Бриттон, так как считают, что она неправа, нападая на Президента. Много писем в адрес прокурора Гордона. Одни — ругают, другие — хвалят, третьи — просто из праздного любопытства задают вопросы.
— Ты когда намерена встретиться с Кэт Бредли?
— Завтра утром она приезжает в Вашингтон и в одиннадцать часов будет звонить мне в офис.
— А когда она встречается с прокурором Гордоном?
— Завтра во второй половине дня. Я думаю, что послезавтра мы уже сможем поднять небольшой шум в прессе.
— Как у нее идут дела с написанием книги?
— К концу. Я должна с ней завтра и этот вопрос оговорить. Есть четыре издательства, где я провела предварительные переговоры, сейчас хочу узнать мнение Бредли и решить вопрос о гонораре. Мы с ней ранее договаривались, что сумма, которая будет выше той, на которой мы с ней остановимся, пойдет на счет нашего фонда.
— И сколько мы можем получить?
— Думаю, не менее восьмисот тысяч.
— Неплохо.
— Главное, нам выиграть у Президента и на этот раз. Я уверена, что имидж нашего фонда резко повысится, он станет популярным и к нам будут обращаться многие женщины за помощью. — Миссис Богарт неожиданно хлопнула себя по лбу. — Сегодня в пять часов сюда явится мистер Хаммер. Он очень хочет встретиться со мной лично.
— Конечно, соскучился, бедняга! — пошутила Барбара. — Магдалена ему сегодня уже трижды отвечала. Очень он хочет видеть миссис Элизабет Богарт.
— Ты считаешь, что мне не стоит встречаться? — поинтересовалась Богарт.
— Наоборот, надо обязательно с ним встретиться. Чертовски интересно, что говорят в Белом доме. Я слышала, что мистер Президент был так взбешен результатами судебного разбирательства, что готов был немедленно объявить войну Ираку и еще парочке стран. Завтра мистеру Гордону и, естественно, мистеру Президенту преподнесут еще один весьма ценный подарок.
— Какой подарок?
— Справку и письменные показания врача и медсестры, которые подтверждают, что они делали миссис Кэт Бредли аборт. Их показания полностью совпадают с показаниями Бредли.
— Ого! Как бы прокурор не зарезал раньше времени нашу курочку, несущую золотые яйца.
— Нет, по-моему, для импичмента этого маловато. Я уверена, что пока у мистера Гордона не получится процесс, где он и Моника Левин будут стоять вместе по одну сторону барьера напротив Президента, игра будет продолжаться.
— Значит, у нас есть время? — спросила Богарт и лукаво добавила: — И у нас еще будут встречи с красавчиком Хаммером.
— Я думаю, что да, — подмигнула подруге Барбара. — Так ты будешь встречаться с ним?
— Ты меня, Барбара, извини, но эту ношу я сегодня взвалю на себя. Ты не возражаешь?
— О нет, ни в шей мере не возражаю, — хохотнула Барбара. — Я довольна, что ты освобождаешь меня от этой ноши. К тому же судебная суета меня здорово измотала. У нас полна сил только Элеонора.
Миссис Богарт, одетая в темный брючный костюм, обхватила коленку руками и опрокинулась на спинку дивана:
— Элеонора, ты не желаешь поработать с Хаммером?
— Нет, дорогая, сегодня явно твоя очередь.
— Хорошо, но только при одном условии: прежде чем я вас отпущу по домам, кто-то из вас должен рассказать анекдот.
Скромная охранница Магдалена, словно школьница, подняла руку:
— Можно, я?
— Давай, Магдалена.
— Одна из дам, разгадывая кроссворд, обратилась к подруге: «Как ты считаешь, что за слово из трех букв, обозначающее часть тела, при помощи которого люди предаются любовным утехам?»
«По вертикали или горизонтали?»
«По горизонтали».
«Ну, тогда — рот».
Все дружно рассмеялись. Магдалена впервые проявила смелость, да еще и какую! Элеонора Линдрос тоже подняла руку:
— А можно, и мне?
— Давай, дорогая, рассказывай, — поощрила Богарт.
— На пляже муж то и дело с интересом смотрит на проходящих мимо женщин. Жена не выдержала и потребовала: