— Но ты-то и есть помощник, — напомнил я. — Вот и доложи про меня вне очереди. Просто объясни, что дело касается теракта против главы государства. Расскажи, кто я таков и почему меня стоит выслушать. Разрешаю даже козырнуть моими крупными заслугами перед отечеством...
Крупных заслуг за мной числилось всего две. Об одной из них — задержании международного террориста Карла Нагеля — вообще не знал никто, кроме генерала Голубева. Зато околокремлёвский народ мог кое-что слышать о моем вкладе в раскрытие дела «Партизана»: парня, который однажды чуть-чуть не взорвал Москву. Капитана Лаптева тогда едва не представили к майору. Но потом передумали и ограничились «командирскими» часами. Решили, что «чуть-чуть» не считается.
— Ма-акс! — плачущим голосом проныл Волков. — Ну подожди до после выборов, ну будь другом! Потерпит твой теракт, не убежит. Сейчас даже пять минут у Болека мне пробить адски трудно, адски...
— Но уж не труднее, чем воровать ксероксы в Доме правительства, — небрежно заметил я. — Правильно я говорю?
Валера только протестующе хрюкнул в трубку.
Впервые я подловил Волкова на сущей ерунде. Как и у многих творческих людей, у Валеры был свой пунктик: он терпеть не мог, когда ценная вещь у кого-то валялась без дела. Это его страшно обижало, подталкивая к необдуманным поступкам, в которых он позже сам и раскаивался. Первый свой фант я заработал, когда спас Волкова от международного скандала. Тогда Валера помогал организаторам гастролей Майкла Джексона в России и был оскорблен, увидев, как американский певец небрежно отнесся к подаренной ему кем-то старинной казачьей сабле. Вместо того, чтобы нянчить этот ржавый сувенир днем и ночью, Джексон отправил подарок в свой обоз и благополучно забыл о нем до конца гастролей. Из чувства справедливости Волков, разумеется, тайком изъял дареный клинок. Пропажа открылась только в аэропорту во время досмотра. Вышел неприятный инцидент. Гастролер, кривя нарисованные губы на кукольном лице, сказал: «Лэнд оф сифс» («Страна воров») — и улетел домой в Штаты. Волков же был взят прессою под подозрение. На валерино счастье, я в это время дневал и ночевал в Шереметьево-2, отслеживая маршруты Хатанги — тогда еще не алмазного принца, а рядового курьера. Я-то и порекомендовал Волкову свалить все на таможню. Дескать, она сама не пропустила реликвию ввиду ее огромной исторической ценности. Саблю мы потом подкинули на склад конфискантов, и дело схлопнулось.
Потом была пара-тройка других происшествий разной степени тяжести. Последний фант я выиграл у Валеры две недели назад, когда тот задумал вынести новенький ксерокс из приемной вице-премьера по делам Содружества: аппарат был даже не распакован и на нем лишь изредка играли в подкидного. Волков, завернувший в «Белый дом» по каким-то предвыборным вопросам, не мог этого стерпеть и не стерпел. Похищение вполне удалось бы, кабы не молодецкий кураж самого Валеры. На ленивый вопрос дежурного охранника: «Чего выносите?» — он сострил: «Чего-чего! Доллары в коробке!» Шутить о деньгах в «Белом доме» было так же неосторожно, как забавляться разговорами о бомбе в багаже на контроле в аэропорту. Милиционер моментально засвистел, сбежалась целая армия омоновцев. И хотя в коробке из-под ксерокса был упакован действительно ксерокс, Валере пришлось полдня объясняться, по какому праву он присвоил министерскую собственность. Карьера его опять повисла на ниточке. За подобные шалости Волкова могли бы легко турнуть из предвыборного штаба, отдав на съедение прокуратуре. Чтобы замять скандал, я помог через своих знакомых на ТВ распустить контрслухи: мол, деньги все-таки были и предназначалась они народным любимцам — знаменитым нашим певцам и артистам. Доходы самых любимых поп-идолов по традиции в прессе обсуждению не подлежали. Газетчики дружно заткнулись, Валера снова вышел сухим из воды. Теперь за ним был должок...
— Макс, это шантаж, — квакнул Волков в трубку.
— На том стоим, — согласился я. — Не славы ради, а пользы для. Значит, ты мне устроишь свидание с боссом?
Кремлевский шоумен ответил сдавленным мычанием.
— Время, Валера, время! — поторопил я. — Не мычи, а поскорее телись. Террорист — он ведь ждать не станет, я серьезно говорю. Пойми же ты, чучело.
— Хорош-ш-шо же, — прошипел Волков. — Я рискну. Но если он тебя примет, ты у меня сам будешь в таком долгу!..
— Это уже деловой разговор. — Я поглядел на часы. Уломать Валеру мне удалось за четверть часа. — Будь по-твоему, а теперь иди договаривайся. Через сколько мне тебе перезвонить?
— Я лучше сам тебе перезвоню, — возразил Валера. Поняв, что отвертеться не удастся, он быстро перестал метать икру и заговорил нормальным голосом озабоченного бизнесмена. — Напомни мне номерок твоего мобильного.
— У меня нет мобильного, — признался я.
— Как нет? — насторожился Волков, — ты же мне сказал, что говоришь с улицы. Врал?
— Да с улицы, с улицы, не пыли, — утомленно сказал я. — Клянусь Феликсом Эдмундычем. Из автомата на Петровке.
— Из автомата? — Валера с трудом вспомнил про городские уличные телефоны. У новых русских чиновников память не длиннее прически рэкетира. Многие наверняка уже забыли, что, кроме «джакузи», бывают и обычные ванны. — Тогда давай минут через двадцать.
Половину этого времени я провел, нервно прохаживаясь мимо колонн Большого театра и разглядывая освещенные афиши. Завтра здесь давали «Лебединое озеро», в воскресенье — «Спартак». За годы работы на Лубянке Большой не единожды попадал в сферу моих оперативных мероприятий. Один раз я сподобился задержать на подходе к театру новоявленную Шарлотту Корде с пистолетиком в сумочке. Другой раз уже в фойе я брал с поличным французского связного месье Фридкина. Помню, пришлось даже слегка подраться, чистое кино... Но ни на одном здешнем спектакле я так и не побывал. Все не с руки было подняться в партер или в бельэтаж. Ноги не доходили.
Ровно в срок я стоял у ближайшего телефона-автомата. На сей раз трубку схватил сам Волков.
— Через час возле Боровицких ворот, — торжественным тоном произнес он. — Там будет ждать его референт, зовут Павел. Он проведет в корпус номер один. Босс выделил тебе пять минут и ни секунды больше.
— Спасибо, дружок, — поблагодарил я. — Мне хватит.
Первый этап полета над розовой лысиной генерала Голубева прошел успешно. Все бортовые системы работали в норме. Теперь бы только не сгореть в самых верхних, то есть кремлевских, слоях атмосферы.
— За спасибо не работаем, — мстительно сообщил мне Волков. — Эта пятиминутка мне дорого обошлась. Но тебе, Макс, она обойдется намного дороже. Выполнишь теперь мое любое желание. Захочу — пройдешься на руках вокруг мавзолея и сто раз прокукарекаешь... Страшно-с, господин чекист? — добавил он противным голосом белогвардейца из «Новых приключений неуловимых».
— Уже трепещу, — ответил я и повесил трубку.
Валериных фантазий я не боялся. Несмотря на свои клептоманские загибы и склонность к куражу, Волков был человеком в высшей степени практичным. Я был уверен, что на бесполезное желание он свой фантище не изведет...