— Если не считать того, что я и есть человек.
Сьюзен коротко усмехнулась, и если бы на ее месте был кто-то менее сдержанный, могло показаться, что она нервничает.
— Да, — сказала она. — И в то же время нет.
— Нет?
— Возьмем Войну, — сказала Сьюзен, на время отходя от темы. — Здоровяк, смех у него самый сердечный, а после еды пускается газы. Он такой же человек, как и другой. А другой — это Смерть. Он тоже человекоподобен. Это потому что когда люди изобрели идею… идеи, они мыслили человеческими образами…
— Давайте вернемся к «и в то же время нет», хорошо?
— Твоя мать — Время.
— Никто не знает, кто моя мать!
— Я могу привести тебя к повитухе, — сказала Сьюзен. — Твой отец нашел лучшую из когда-либо живших. Она приняла тебя. Твоя мать — Время.
Лобзанг открыл рот.
— Мне было легче, — сказала Сьюзен. — Когда я была очень маленькой, мои родители привозили меня погостить у дедушки. Я думала, все дедушки носят длинную черную мантию и ездят на бледном коне. А потом они решили, что для ребенка это не самое подходящее окружение. Они волновались из-за того, кем я вырасту!
Она грустно рассмеялась.
— Мне дали очень странное образование. Математика, логика и все такое. А потом, когда я была немного младше тебя, в моей комнате появилась крыса, и все, что я знала, оказалось неправдой.
— Я человек! Я делаю то же, что и все люди! Я бы знал, если…
— Тебе пришлось жить в мире людей. Иначе, как бы ты научился быть человеком? — спросила Сьюзен, так мягко как могла.
— А мой брат, что насчет него?
Вот оно, подумала Сьюзен.
— Он тебе не брат, — сказал она. — Я соврала. Прости меня.
— Но вы только что сказали…
— Мне надо было подвести тебя к этому, — сказала Сьюзен. — Это то, с чем не следует торопится. Он не твой брат. Он это ты.
— Тогда кто я?
Сьюзен вздохнула.
— Ты. Вы оба… ты.
— Вот я, а вот она, — сказал миссис Ягг. — Рождается младенец, и проблем нет, хотя для мамы это всегда тяжелый момент, но тут… — сказала она, вглядываясь в окошко воспоминаний. — Словно… такое чувство, будто мир запнулся, и вот я держу младенца, и вижу, как я принимаю младенца, гляжу на себя, и я гляжу на меня, и помню, я сказала: «Хорошенькая заварушка, миссис Ягг», и потом произошло что-то совсем странное, и осталась только одна из нас с двумя младенцами.
— Близнецы, — сказала Сьюзен.
— Можешь звать их близнецами, думаю, да, — сказала миссис Ягг. — Но я всегда считала, что близнецы это двое малюток рожденных одновременно, а не один, рожденный дважды.
Сьюзен ждала. Миссис Ягг была настроена высказаться.
— Я так и сказала мужчине, я говорю ему: «Что теперь?», а он сказал «Это уже не ваша забота», и я сказала, что это может быть очень даже моя забота, и пусть он посмотрит мне в глаза, и я скажу ему все, что думаю. Но я подумала, ты в беде миссис Ягг, все становиться очень уж миффтическим.
— Мифическим? — уточнила учительница.
— Ага. Только с еще одной «ф». А ты окажешься в большой беде, если свяжешься с миффами. Но мужчина просто улыбнулся и сказал, что ребенка до возраста будут растить как человека, и я подумала, ага, мифф идет как надо. Я поняла, что он даже не подозревает, что делать дальше, и что теперь все зависит от меня.
Миссис Ягг затянулась трубкой, глядя на Сьюзен сквозь дым блестящими глазами.
— Не знаю, насколько много опыта у тебя в этих вещах, моя девочка, но иногда, когда сила и мощь строят планы, они не всегда уделяют внимание маленьким деталям, так?
«Да. Я та самая маленькая деталь, — подумала Сьюзен. — Однажды Смерть вбил себе в череп идею удочерить сироту, а я стала маленькой деталью».
Она кивнула.
— Я думала, как это бывает, в миффах? — продолжала миссис Ягг. — Я имею в виду техническую сторону. Я понимаю, это где принц растет свинопасом, пока не встретит, наконец, свою судьбу, но для свинопасов в наши дни не так много вакансий, а погонять свиней палкой вовсе не так здорово, как принято считать, поверь мне. Итак, я говорю, ну, я слышала, что Гильдии в больших городах принимают сирот, о которых некому побеспокоиться, и неплохо их опекают. Немало обустроенных женщин и мужчин, которые начинали жизнь подобным образом. В этом нет ничего постыдного, плюс, если судьба не прибудет по расписанию, он сможет попробовать себя в хорошем ремесле, которое станет ему утешением. В то время как свинопас просто свинопас. Ты зло посматриваешь на меня, мисс.
— Ну, да. Это было довольно холоднокровное решение, не так ли?
— Кто-то должен их принимать, — отрезала миссис Ягг. — Кроме того, я прожила уже не мало лет и заметила, что тем, кому уготовлено сиять, будут сиять и через шесть слоев грязи, в то время тот, кто не светится, сиять не будет, как ты его не полируй. Ты можешь думать по другому, но это мое мнение.
Она исследовала чашку своей трубки спичкой.
В конце концов, она вновь заговорила:
— И все. Я бы осталась, конечно, потому что у них даже люльки не было, но мужчина отвел меня в сторону, сказал: «Спасибо, вам пора идти». А зачем мне спорить? Там жила любовь. Она витала в воздухе. Но, не скажу, что я не гадаю иногда, как все это обернулось. Честно.
Сьюзен вынуждена была признать, разница между ними была. Две разные жизни выжгли индивидуальный след на лицах. Эти самости родились с разницей в секунду или около того, а за это время может измениться большая часть вселенной.
Думай о них как о близнецах, повторила она себе. Но близнецы — это две разные самости, занимающие тела, которые начинали одинаково. Никак не две идентичные самости.
— Он довольно сильно похож на меня, — сказал Лобзанг, Сьюзен моргнула. Она наклонилась ближе к бессознательному телу Джереми.
— Повтори, — сказала она.
— Я сказал, что он довольно сильно похож на меня, — сказал Лобзанг.
Сьюзен посмотрела на Леди ЛеГион, которая подтвердила:
— Я тоже это видела, Сьюзен.
— Кто что видел? — сказала Лобзанг. — Что вы от меня скрываете?
— Его губы движутся, когда ты говоришь, — сказала Сьюзен. — Они пытаются сформировать те же фразы.
— Он улавливает мои мысли?
— Думаю, все гораздо сложнее, — Сьюзен подняла безвольную руку и осторожно сжала кожу между большим и указательным пальцами.
Лобзанг поморщился и посмотрел на свою руку. Кусочек бледной кожи уже начал краснеть.
— Не одни только мысли, — произнесла Сьюзен. — На таком расстоянии ты чувствуешь и его боль. Твоя речь контролирует его губы.