Зазвонил телефон. Спайдер поспешил ответить. Может быть, Вэлентайн проверяет, на месте ли он, чтобы напомнить о магазине, ведь она завтра улетает, чтобы красоваться на вечеринке у Лейса. Нет, это с телефонной станции передавали ему два сообщения, полученные за день. Одно было от Мелани Адамс: она сообщала, что хотела просто поздороваться с ним, и второе тоже от Мелани Адаме, отменявшее первое. На станции не были уверены, хочет ли он получить эти сообщения, и решили на всякий случай передать и то, и другое. Спайдер повесил трубку. Да здравствуют они оба! Настанет ли конец его достижениям? Он единственный мужчина в Голливуде, у которого сносно работает телефонная служба.
Мелани Адамс. Мысли о ней больше не будоражили его. Он специально, чтобы убедиться, сходил на ее фильм. Он полагал, что должен за нее порадоваться, хотя считал, что от него требуется слишком много, но она была рождена, чтобы заниматься любовью перед камерой. Хотя на фотографиях она была само совершенство, гений-оператор Джон Алонсо удвоил ее красоту, уловив грациозность движений.
В последние две недели она взяла за обыкновение звонить ему, когда была уверена, что его нет дома, оставляя телефонной службе ни к чему не обязывающие сообщения и через час неизменно отменяя их. Он не понимал, что за нездоровую ребяческую игру она затеяла, но, как бы то ни было, сам он в нее играть не собирался. Неужели всего год прошел с того Четвертого июля, с вечера, когда они вместе пошли к Лейсу? Казалось, прошло лет десять. В этом году на Четвертое июля Спайдера пригласили на пять вечеринок сразу, и он решил побывать на всех. Если и дальше продолжать перечислять свои достижения, останется только утопиться в одном из них — в бассейне.
Телефон зазвонил снова. На этот раз он выждал шесть звонков и только потом снял трубку.
— Спайдер?
Он не мог не узнать этот голос: дымящийся лед, манящий голос призрака сладострастной, избалованно-жеманной южной красавицы. Он не смог ответить.
— Спайдер? — повторила она. — Спайдер, я знаю, это ты, а не телефонная служба, они всегда со мной разговаривают.
— Здравствуй, Мелани. До свидания, Мелани.
— Не вешай трубку! Прошу тебя. Просто позволь поговорить с тобой минутку. Я так давно думаю о тебе, Спайдер, но у меня не хватало духу позвонить, когда ты дома.
— В чем дело?
— О, боже, я понимаю, почему ты так недружелюбен, и ты прав. Я так и не простила себе то письмо…
— Какое благородство!
— Нет, пожалуйста, я тебе объясню — это… ну, наверное, страх… Я не понимала, что пишу. Это была неправда, в самом деле, но я так боялась привязаться к тебе… О, Спайдер, у меня просто все из рук валилось, мне приходилось быть чудовищем, потому что я так боялась…
— Мелани, мне в самом деле все равно. Ничего не случилось. До свидания.
— Подожди! Подожди, пожалуйста! Мне нужно увидеться с тобой, Паучок. Ты здесь единственный, кто когда-то любил меня, и я хочу поговорить с тобой… Мне вправду нужно увидеть тебя.
— А как этот твой Свенгали — Уэллс Коуп? Разве он тебя не любит?
Гореть мне в аду за то, что продолжил этот разговор, подумал Спайдер, но он никогда не слышал в ее голосе таких явно умоляющих интонаций. Она всегда была так непроницаемо и неизменно далека, одной рукой манила, другой отталкивала.
— Уэллс? Не в том смысле, какой ты вкладываешь в слово «любовь». Я так одинока, Спайдер, пожалуйста, позволь увидеть тебя.
— Нет, Мелани. Это дурацкая затея, никому не нужная. Нам нечего сказать друг другу.
— Спайдер, Спайдер! — Она в открытую плакала.
Спайдер имел слабость ко всем проявлениям женственности, но ничто не вызывало в нем такого отклика, как несчастная девушка. Он слишком сильно любил Мелани когда-то, чтобы отвернуться от нее сейчас, когда она попала в беду, сказал он себе, прекрасно понимая, что дело тут вовсе не в человеколюбии: просто он не мог ей отказать.
— Я буду здесь еще час, Мелани. Если хочешь заглянуть на минутку, давай, но это все. К ужину я должен быть на взморье.
— Скажи только, как добраться. Я сейчас буду. О, спасибо, Спайдер…
Пока она набрасывала маршрут к его дому, слезы текли по ее лицу, но, когда она положила трубку, ее непередаваемо прекрасные губы слегка скривились от довольства.
* * *
— Завтра, — довольным голосом сказал Вито, — снова за работу.
Билли посмеялась его шутке. Лишь вчера они прибыли в ее огромное поместье в Холби-Хиллз и почти все это время проспали, измученные сменой часовых поясов. Они еще не распаковали вещи, по крайней мере она, и ей вдруг подумалось: еще и не поженились…
— Лучше бы начать сегодня с утра, — продолжал он, беспокойно вышагивая вокруг огромной кровати с пологом, свисавшим с четырех столбиков пышными складками ярко-красного шелка. — Чертовы сценаристы, по воскресеньям их невозможно разыскать. Все они якобы уплывают на своих проклятых яхтах и не могут отвечать на телефонные звонки, хотя на самом деле ненавидят воду, чертовы куклы.
Билли встала с кровати и, обнаженная, подошла к нему. Он стоял, перегнувшись через подоконник одного из окон ее волшебной комнаты, даже не замечая раскинувшегося внизу окруженного стенами парка в английском стиле и буйных тенистых зарослей за оградой. Они тянулись на многие километры, изрезанные тропинками, окаймленными полевыми цветами. Тропинки вели к парникам, построенным по образцу викторианских оранжерей в Кью. Она развернула его к себе лицом и, положив руки ему на плечи, стояла, прижавшись к его груди, и смотрела в его глубоко посаженные глаза. В них за радужными оболочками поблескивали желтые огоньки. Босой он был всего на два сантиметра выше ее, и она иногда фантазировала, будто они близнецы. Она потерлась носом об его нос. Как дышат мужчины с маленькими носами? Она с важностью рассматривала его, безуспешно пытаясь взлохматить густые тугие кудри.
— А ты говоришь всерьез. — Это был не вопрос.
— Господи помилуй, я уже отстаю от графика. Сейчас почти конец мая. Мне надо начать съемки не позже июля. Итак, на то чтобы сделать сценарий, найти режиссера, подобрать актеров, разыскать хорошего оператора, остается только июнь.
— А если ты не начнешь съемки до сентября или октября? Что изменится?
— Что изменится? — Вито потерял дар речи, но наконец сообразил, что некоторые не обязаны все знать о производстве фильмов.
— Дорогая, прекрасная Билли, я ставлю любовную историю. Она должна быть готова для показа к Рождеству, и ни днем позже. — Билли все еще смотрела на него, озадаченная. — На Рождество, Билли, подростки кончают учиться, приезжают домой из колледжа, начинаются каникулы, все ходят в кино. Кто смотрит любовные истории? Дети, моя дорогая, молодежь — самая обширная зрительская аудитория.
Билли, кажется, поняла.
— Да, конечно, это очень разумно. Мне следовало бы сообразить. Конечно, Рождество. Вито, а как насчет нашей свадьбы? Мы собирались пожениться в пятницу, но если ты будешь занят…