— Да ну? — незнакомец вроде бы и не удивился вовсе. — Он волшебный, что ли?
— Ага.
— Особая древесина?
— Ага.
— Тогда хорошо, что мы не построили из нее эту треклятую лошадь. Ты заполучил его при помощи какого-нибудь волшебства? .
— Ага.
— Так я и подумал. — Эфебец бросил Сундуку еще один бутерброд. — А сам-то ты откуда? Ринсвинд решил резать правду-матку,
— Из будущего, — ответил он.
Ожидаемого эффекта это не произвело. Незнакомец только кивнул и сказал: „О-о“, а потом спросил:
— Мы победили?
—Да.
— О-о. Но результатов скачек ты, конечно, не помнишь? — без особой надежды поинтересовался незнакомец.
— Увы.
— Я и не сомневался. А почему ты открыл нам калитку?
Заявление, якобы он сделал это потому, что всегда был стойким приверженцем эфебской политической позиции, было бы неверным ходом. Поэтому Ринсвинд решил снова попробовать сказать правду. С этим новым подходом стоило поэкспериментировать.
— Искал выход, — признался он.
— Чтобы убежать?
— Ага.
— Молодец. Единственная разумная вещь — в данных обстоятельствах, разумеется. Заметив Эрика, который, вытаращив глаза, разглядывал остальных военачальников, столпившихся вокруг стола и погруженных в дискуссию, эфебец окликнул мальчика:
— Что, парень, хочешь стать солдатом, когда вырастешь?
— Нет, господин.
Незнакомец немного оживился:
— Так держать. И кем же ты будешь?
— Я хочу быть евнухом, господин, — сообщил Эрик.
Голова Ринсвинда повернулась в сторону паренька так, словно волшебника кто-то резко дернул за ухо.
— Но почему? — спросил он и тут же, одновременно с Эриком, выдал очевидный ответ:
— Потому что евнухи работают в гаремах, — проговорили они в унисон. Незнакомец кашлянул.
— Ты случайно не учитель этого парнишки? — поинтересовался он.
— Нет.
— Ему что, никто не объяснял?..
— Нет.
— Если хочешь, я попрошу одного из центурионов поговорить с ним. У этих парней такие языковые способности — ты поразишься.
— Думаю, это было бы весьма полезно, — согласился Ринсвинд.
Незнакомец взял в руки шлем, вздохнул, кивнул сержанту и разгладил складки на своем плаще — надо отметить, довольно грязном.
— Наверное, мне полагалось бы отчитать тебя, — заметил он.
— За что?
— За то, что ты испортил войну.
— Испортил войну?
Незнакомец вздохнул.
— Пойдем. Прогуляемся. Сержант, пожалуйста, ты и еще пара ребят…
Камень, сброшенный с высокой стены цитадели, просвистел совсем рядом и, ударившись о мостовую, разлетелся на куски.
— Дьявольщина, они могут отсиживаться там еще несколько недель, — мрачно заметил незнакомец, шагая прочь. Сундук терпеливо плелся за ними следом. — Меня зовут Виндринссей. Понимаю, произносится плохо, но ты постарайся уж запомнить. А ты, кстати, кто таков будешь?
— Он мой демон, — встрял Эрик.
Виндринссей приподнял бровь, что было самым близким подобием удивления, которое он до сих пор продемонстрировал по какому-либо поводу.
— Неужели? Что ж, полагаю, в семье не без урода. А он может проникать в различные места?
— У него скорее получается оттуда выбираться, — ответил Эрик.
~ Прекрасно.
Виндринссей остановился рядом с каким-то зданием и начал расхаживать взад-вперед, засунув руки в карманы и постукивая носком сандалии по плитам мостовой.
— Думаю, где-то здесь, сержант, — заявил он через какое-то время.
— Так точно, сэр.
— Посмотри-ка на эту компанию, — сказал Виндринссей, когда сержант и его люди принялись рычагами поднимать плиты. — На эту шарашку, собравшуюся вокруг стола. Храбрые ребята, не спорю, но посмотри на них. Слишком заняты позированием для триумфальных статуй и проверками, а правильно ли историки написали их имя. Черт возьми, мы осаждаем эту крепость уже много лет. Увеличить численность войск, говорят они. Знаешь, им ведь все это даже нравится. То есть в действительности никому нет никакого дела до того, что творится вокруг. А я говорю, давайте побыстрее завязывать и отправляться по домам.
— Нашли, сэр, — сообщил сержант.
— Прекрасно, — Виндринссей даже не обернулся. — Чудненько, — он потер руки. — Ну, как говорится, за дело. Чем раньше закончим, тем раньше ляжем спать. Со мной не хотите? Ваша зверюшка может нам пригодиться.
— А что мы будем делать? — с подозрением поинтересовался Ринсвинд.
— Кое с кем встретимся.
— Это опасно?
В крышу стоящего поблизости здания ударил камень, пробив ее насквозь.
— Не очень, — ответил Виндринссей. — По сравнению с тем, что творится здесь. А если все остальные попытаются взять цитадель штурмом, ну, ты знаешь, истинно военным способом…
Дыра вела в тоннель. Тоннель, слегка поплутав, уткнулся в лестницу. Виндринссей угрюмо побрел по ней вверх, время от времени пиная выпавшие из стен куски каменной кладки так, словно они были его личными врагами.
— Э-э, — сказал Ринсвинд, — а куда ведет этот ход?
— В центр цитадели.
— Знаешь, я предчувствовал, что услышу нечто подобное, — признался Ринсвинд. — У меня, понимаешь ли, инстинкт на такие вещи. И, полагаю, там, в цитадели, засела сейчас вся цортская верхушка?
— Надеюсь, что да, — отозвался Виндринссей, шагая вверх по ступенькам.
— С кучей стражников?
— Думаю, их будут дюжины.
— И хорошо натренированных?
Виндринссей кивнул:
— Самых лучших.
— И мы направляемся именно туда, — не унимался Ринсвинд, полный решимости исследовать весь ужас этого плана, — так человек упорно трогает языком гнилой зуб.
— Это точно.
— Все шестеро.
— И твой ящик, разумеется.
— Ах да, — отозвался Ринсвинд, скорчив в темноте гримасу.
Сержант тихонько постучал его по плечу и наклонился вперед.
— Насчет капитана, господин, не беспокойся, — сказал он. — По части всяких военных штучек у него самые лучшие мозги на всем континенте.
— Откуда ты знаешь? Их кто-нибудь видел? — буркнул Ринсвинд.
— Понимаешь ли, господин, дело в том, что он любит заканчивать все так, чтобы никто не пострадал, в особенности он сам. Вот почему он постоянно придумывает всякие штуки. Этот деревянный конь — тоже его затея. А прошлой ночью мы переоделись в штатское, пробрались в город и напились в кабаке с одним из дворцовых чистильщиков, от которого и узнали про этот тоннель.