— Старая уловка, — произнес он с натянутой улыбкой.
— Что?
— Двенадцать с половиной процентов чаевых, которые платишь по желанию, включили в счет. — Если их уже включили, какой смысл волноваться?
— Брось, Эд. Наплевать. — Меня позабавило его возмущение, потому что мне известно, что тому причиной. Я все знаю о прошлом Эда и о своем прошлом. Всем нам не дают покоя призраки детства.
— Как думаешь, будет слишком бестактно, если я приглашу тебя к себе на чашечку кофе? — спросил он, когда мы вышли из ресторана рука об руку. — В конце концов, мы же женаты.
— О, Эд, спасибо, конечно, но нет.
— То есть категорическое «нет»? — тихо спросил он.
— Нет. Не сейчас.
— Разыгрываешь недотрогу?
— Даже не думаю. Просто люблю, чтобы все шло приятно и без спешки.
— Ты права, — сказал он. Мы ехали вниз по эскалатору. — Ведь раньше мы все время торопили события. Но, может, увидимся через пару дней?
— Конечно, — радостно ответила я. — Обязательно увидимся.
Эд предложил отвезти меня домой, но я поймала такси, обняла его на прощание и устроилась на заднем сиденье. Я ехала в такси, и меня переполняла какая-то особенная радость и что-то вроде благодарности. Потому что я знала, что у меня появился редкий шанс исправить то, что не ладилось в моей жизни. У меня появилась возможность найти свою мать — мою маму! — и спасти наш с Эдом брак. Немногим предоставляется шанс исправить даже одну ошибку в жизни — не говоря уж о том, чтобы исправить сразу две!
Когда я вернулась, Тео сидел за кухонным столом и читал «Гардиан». Он поднял голову, когда я вошла, и, несмотря на то что в последнее время мы так сблизились, улыбнулся мне как-то безразлично.
— Хорошо провела вечер? — спросил он с прохладной вежливостью.
— Да… ходила в кино.
— С Эдом?
— Угадал. С Эдом.
— С твоим мужем.
— Да, с моим мужем, — эхом отозвалась я. Мне было странно произносить это вслух.
— Ты что, надумала к нему вернуться?
Я уже привыкла к откровенности Тео, но этот вопрос застал меня врасплох. Надумала ли я к нему вернуться?
— Не знаю. Я все думала о том, что ты сказал в тот вечер… о том, что я подсознательно толкала свой брак к краю пропасти. И решила, что, возможно, ты прав, поэтому…
— Хочешь попробовать еще раз?
Я пожала плечами:
— Возможно. Не уверена.
— Тогда мне нужно подыскать себе новое жилье, — деловито заявил он. Открыл газету на разделе недвижимости и с преувеличенным интересом стал просматривать объявления. — Весна — самое время, чтобы купить квартиру.
Так вот в чем дело. Узнав, что я снова встречаюсь с Эдом, Тео почувствовал себя неуверенно, потому что решил, что скоро я попрошу его съехать.
— Послушай, Тео, не стоит беспокоиться. Я не собираюсь переезжать, и, честно говоря, мне нравится с тобой жить.
— Правда? — тихо спросил он, подняв глаза от газеты.
— Да, — ответила я. — Правда. Ты такой… О, Тео, ты очень милый. А я, наверное, показалась тебе ведьмой, когда ты здесь появился.
— Это точно.
Я поморщилась. Да, иногда Тео не мешало бы проявить хоть немного дипломатии.
— Я вела себя как ведьма, потому что боялась жить с незнакомцем. И была очень несчастлива.
Он свернул газету.
— Я знаю.
— Но теперь все по-другому, и во многом благодаря тебе. Честно, Тео, я не собираюсь переезжать к Эду, я не… — У меня зазвонил мобильник. Это был Эд: он проверял, как я добралась домой. — Да, только что вошла. Угу, спасибо за приятный вечер, — пробормотала я. — Мне тоже. Увидимся. Спокойной ночи. Извини, Тео, о чем мы говорили? О да, об Эде. Я хочу, чтобы все шло своим чередом.
— Дело в том, что скоро я получу чек от адвокатов своей жены, так что, может, самое время подыскать собственную квартиру.
Радостное настроение вдруг улетучилось, словно столб дыма над сковородкой с жареным мясом. Мне стало очень, очень больно.
Может, я и вернусь к Эду, но у каждого из нас будет свой дом, чтобы я могла продолжать жить с Тео… Да, это выход, обрадовавшись, подумала я, тогда мне не придется выбирать. Мы с Эдом будем как Миа Фэрроу и Вуди Ален: до того, как они поссорились, они жили по разные стороны Центрального парка. Или как Питер Кук и его жена, которые жили в соседних домах. Или как Маргарет Дрэббл и Майкл Холройд. Только я начала думать, как реализовать свою идею, как зазвонил телефон. Без двадцати двенадцать. Я сняла трубку, ожидая услышать тяжелое дыхание телефонного маньяка. Но вместо этого услышала голос Беллы. Она звонила по мобильному, захлебываясь рыданиями.
— Что стряслось?
— Беа, — прошипела она. — Мы с Эндрю пошли в «Обержин», чтобы поужинать наедине, и она заявилась. Я пыталась скрыть, куда мы собираемся, но она за мной проследила.
— О боже.
— Эндрю взбесился. Вечер закончился ужасно — он разозлился и ушел. С ней невозможно, — простонала Белла. — Она ходит за нами хвостом и с ума его сводит. Что мне делать?
— Хочешь, я с ней поговорю?
— Нет. Тогда она поймет, что я все про нее тебе рассказала. Намеков она не понимает. Я бы не возражала, если бы Эндрю ей нравился, но она его ненавидит, и делает это, только чтобы испортить мне удовольствие.
— По-моему, ты неправа. Она просто соревнуется с Эндрю за твое внимание. Не хочет, чтобы он отнял тебя у нее. Она не понимает, что ведет себя как жуткая эгоистка, но так не может продолжаться. Тебе нужно просто быть осторожнее.
— Ммм, — задумалась Белла. — Ты права. Как прошло свидание с Эдом?
— Очень мило.
— Голос у тебя довольный — давно я тебя такой не слышала.
— Да, — ответила я, — я довольна.
Впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой и понимала, что благодарить нужно Тео. Последние три года — с того дня, когда умерли мои родители, — я мучилась от мысли, что придется искать мою мать. Я разрывалась на части — ведь в глубине души я очень хотела найти ее, но слишком презирала, чтобы начать поиски. Теперь, когда Тео подтолкнул меня к действию, я словно обрела свободу. Я была свободна. Повесив трубку, я представила, что скажу, когда наконец увижу ее. «Привет, мам! Давно не виделись». Или лучше называть ее «мамочкой»? Или на «Вы»? Или по имени? И о чем с ней говорить после такого перерыва в общении? Может, показать ей школьные оценки? Или вручить подарки на день рождения и Рождество за сорок лет разом? Как много времени нам потребуется, чтобы рассказать друг другу о наших жизнях? Несколько дней. Нет, недель. Или, пожалуй, даже месяцев.
— Вы — самое слабое звено! — прокричал Руди.