– Прекрати эту чушь, Минти! – окрысилась она. Через полчаса мою гостиную было не узнать. Два дивана поменялись местами, торшер переместился к камину, стол из красного дерева покинул свой уютный уголок, и персидский ковер тоже сменил место жительства. Перестановка мне совершенно не понравилась.
– Теперь, – провозгласила Эмбер, – избавимся от этих кошмарных занавесок!
«Ничего себе!» – прокричал Педро.
– Прекрасно, он выздоравливает! – порадовалась кузина.
Пока она сюсюкала с Педро, я украдкой уменьшила громкость, и сквозь пение Марио Ланцы, проступили другие звуки – треск фейерверков, заразительный детский смех. Сегодня вечером на Примроуз-Хилл устраивали большое представление. Я не собиралась идти: зачем, если можно посмотреть из сада? Эмбер пыталась скормить Педро кусочек яблока. Попугай схватил его чешуйчатой лапкой, поднес к клюву и поклевал. «Силы небесные, когда же она, наконец, съедет? – подумала я, доставая пылесос. – Она ведь даже не вносит за себя арендную плату».
– Мне не хватает места, – вдруг изрекла Эмбер. Ур-р-ра! Наконец-то... Неужели прочитала мысли?
– У меня очень маленькая спальня, – продолжала она. Действительно, маленькая.
– Да, – признала я. – И там полно барахла. – В основном ее собственных книг. Эмбер скупала их сотнями, безуспешно пытаясь вывести свои творения в списки бестселлеров. В комнате валялось не меньше двухсот томов.
– Там ничего не помещается, – жаловалась она.
– Что ж, проблему можно решить.
– Да, но это будет нелегко.
– Ничего страшного, привыкну, – успокоила я.
– Надеюсь.
– Не переживай. Все хорошее когда-нибудь кончается.
– Значит, ты не против, если я перееду в твою спальню?
– Что?!
– Понимаешь, ты весь день на работе, приходишь только переночевать. А я работаю дома. Думаю. Творю. Поэтому мне кажется, нам нужно поменяться.
– Что?
– Мне к январю сдавать рукопись...
– Да, но...
– ...и, откровенно говоря, недостаток свободного места мешает творческому процессу.
– Подожди-ка...
– А твоя спальня в два раза больше.
– Эмбер! – рявкнула я. Ну, все. С меня хватит! Сейчас взорвусь, как вулкан Этна.
Но не тут-то было: Эмбер подскочила ко мне и чмокнула в щеку:
– О, Минти, спасибо! Спасибо огромное! Я так и знала, дорогая, что ты согласишься. Ты такая милая!
Педро к тому моменту уже окончательно оклемался и даже заскучал. «У-а-а, у-а-а, у-а-а! – затянул он. – У-а-а-а-а!»
– Смотри, Минти, ему уже лучше, – щебетала Эмбер. – Чудесно, правда? Он кричит. Посмотрим, станет ли петь. – Она вывернула ручку громкости до отказа, и Педро заголосил, подтягивая Марио.
О соле мио...
– Бог мой...
... ста нфронте те!..
– Вкусное мороженое... – завела Эмбер. «Итальянское мороженое», – подхватил Педро. Откуда-то издалека, перекрывая нестройное трио итальянского тенора, женщины и попугая, донесся телефонный звонок. Я шмыгнула в прихожую:
–Да?
– Ты – мусорная куча!
– Что?..
– Ты – пустое место!
– Кто это?
– Какой из тебя радиорепортер!
– Послушайте...
– Давай, Минти! Теперь твоя очередь.
– Джо?!
– Угадала. Хочешь пропустить стаканчик? Хочу ли я пропустить стаканчик? Пожалуй, нет.
Точно, нет. В любом случае, какой смысл мне идти куда-то с Джо? Он – парень Хелен. Я это точно знаю.
– Так ты хочешь сходить куда-нибудь?
– Хм...
– Всего один рожок...
– Решай.
– .. .дай мне!
–Ну...
Кванно фа нотте...
– Давай, Минти. О соле мио...
– Ты хочешь меня увидеть...
– О, Минти, он совсем поправился! – драла глотку Эмбер.
– .. .или нет? – спросил Джо.
– Да, – вдруг решилась я. – Хочу.
Через полчаса мы с Джо сидели в баре «Инженер» неподалеку от моего дома. Оказалось, Джо живет совсем рядом, в Камдене. Всего одна остановка на метро по Северной линии или пятнадцать минут пешком.
– Откуда у тебя мой телефон? – спросила я. – Хелен дала?
– Нет, он был в контакт-листе семинара.
– О!
– Что ж, надеюсь, в последнее время ты не позволяла никому собой манипулировать, – сказал он, сменив тему и избежав разговора о Хелен. Джо потягивал пиво и смотрел на меня очень серьезно.
– Позволяла, и очень жалею, – призналась я. – Только что продемонстрировала прямо-таки чудеса доброты по отношению к Эмбер.
– О боже, – расстроился он. – Я разочарован.
– Но кое-что радикальное сделано, – утешила я, дотрагиваясь до волос.
Джо кивнул:
– Потрясающе!
– А ты? Готовишься к боям с киностудиями?
– Работаю изо всех сил, – отрапортовал он. – Я решительно настроен продать сценарий.
– Что ж, книга замечательная, – сказала я вполне искренне. – Прочитала уже половину. Ты очень талантлив.
Он улыбнулся. Эмбер бы сейчас принялась разбирать по косточкам своих персонажей, их мотивы, рассказывать, как долго и трудно она писала роман, излагать, что сказал тот или иной критик, выкладывать, каким тиражом издана книга, Джо просто ответил: «Спасибо», – и перевел разговор на другое. Вдруг мы заметили, что заведение пустеет. Часы показывали семь тридцать пять. Через десять минут ожидался грандиозный фейерверк.
– Пойдем посмотрим? – предложил Джо.
– Если ты хочешь, пойдем.
– Я хочу. Но только, если ты не против, – произнес он с преувеличенной вежливостью.
Я приняла игру: Я… – Звучит заманчиво. Но ты точно уверен, что хочешь пойти?
– Точно.
– Ни за что не стала бы заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется, – пояснила я.
– Как мило с твоей стороны, – веселился он.
– О, благодарю вас.
– Позволь заверить, мне до смерти хочется посмотреть фейерверк, Минти. Но только с твоего разрешения.
– Я разрешаю.
– Точно?
–Точно. А ты уверен?
–Да.