– А тепевь погововим о семейных пвоблемах, – объявила Мелинда в микрофон. Дело было во вторник. – Гость студии – Майк Хант...
– Майкл, а не Майк! – рассвирепел Джек. – Я же просил ее!..
– ...новый министв по делам семьи. Итак, Майк, не могли бы вы вассказать нашим звителям – пвос-тите! я хотела сказать: слушателям, – как надеетесь улучшить положение семьи?
Мы были в прямом эфире. Уэсли – выпускающий, Джек – на контроле, я лихорадочно монтировала репортаж, то и дело поглядывая на часы. Мы вышли в эфир в два, прошло уже двенадцать минут, а репортаж, который я редактировала, должен был прозвучать в два пятнадцать. Я ощущала противную слабость в коленях, пульс частил. Прокрутив пленку вперед, я нашла нужное место и вырезала кусок. «Будь проклят этот Уэсли! – думала я, в панике перематывая кассету, кромсая и склеивая пленку. – Он снова воспользовался моей бесхребетностью. Когда же я начну применять знания, полученные на семинаре?» Часы неумолимо тикали. Добравшись до конца, я снова отмотала пленку на начало – убедиться, что все в порядке.
– Готово! – прерывисто дыша, сообщила я и стянула наушники.
– Спасибо, – промямлил Уэсли, сидевший за пультом с кучей мигающих лампочек и переключателей. – Шумы убрала?
– Да. Все гладко, без сучка, без задоринки.
– О, спасибо, Минт! Господи, опять не уложился, – простонал он. Ничего необычного. Уэсли взглянул на секундомер. – М-м-м... сколько будет одна минута двадцать секунд плюс две минуты пятьдесят три секунды?
– Четыре минуты тринадцать секунд, – подсчитала я.
– Разумеется, правительство лейбористов глубоко обеспокоено проблемами семьи, – послышался голос достопочтенного Майкла Ханта. – Именно поэтому мы собираемся обязать пары, подающие на развод, обращаться к психологу. Что касается матерей-одиночек, мы твердо стоим на том, что налогоплательщики не должны нести за них ответственность.
– Пвавильно! – встряла Мелинда. – Я тоже бевеменна, мистев Хант...
Он окинул взглядом ее необъятный живот:
– Вижу.
– Еще минутку, Мелинда, – шепнул Уэсли в наушники по обратной связи. Она кивнула, что слышит.
– ...но я не мать-одиночка. Я замужем. Мой муж Воджев – бивжевой маклев. Но даже если бы я была матевью-одиночкой без гвоша за душой, я бы не стала певекладывать ответственность на чьи-то плечи.
– Как же! – воскликнула я.
– Я тяжело ваботаю, чтобы себя обеспечить, я сама завабатываю на жизнь...
– Не без помощи дяди Перси, – вставил Джек.
– ...потому что думаю, это пвавильно. И буду пводолжать ваботать до конца свока, – продолжала она. Ее понесло: – Мой вебенок должен появиться на свет не ваныпе, чем чевез тви недели, но я намевева-юсь... – Внезапно Мелинда глотнула воздуха, и уровень звука на мониторе подскочил, как ломтик хлеба в тостере. Она сжала губы, выпучила глаза, сморщилась, как старая простыня, и завопила: – А-а-а!
– О боже! – простонал Джек, вскакивая с места.
– Боже милостивый! – выдохнул министр.
– О-о-о! – верещала она. – У меня отошли воды!
– Убирайся оттуда! – рявкнул Джек и бросился к микрофону двусторонней связи: – Замолчи, Мелинда! Замолчи! Мы пустим пленку.
– Нет! – крикнула она. – Нет! Не замолчу! Я хочу поделиться этим со своими поклонниками. Думаете, схватки меня остановят?
Рты у нас пораскрывались, как у золотых рыбок в аквариуме.
– Мой долг – оставаться в студии до окончания пвогваммы! – заявила она. – Пви необходимости я готова вожать в пвямом эфиве.
– Не надо, прошу вас! – взмолился министр, вскакивая на ноги.
– Почему нет? – возразила Мелинда, но тут ее настиг очередной пароксизм боли. – О-о-о! Была же смевть в пвямом эфиве. Помните, довогие слушатели? – продолжала она, ухватившись за обитый зеленым сукном столик. Действительно, всего пару месяцев назад восьмидесятилетний священник, ведущий «Дневную молитву», скончался прямо во время программы. – Значит, вожать в эфиве тоже можно, – не замолкала она. – На вадио «Лондон» нет ничего невозможного – о-о-о! – как и в жизни! И поскольку со мной в студии находится министв по делам семьи, я не останусь без помощи. Вы умеете пвинимать воды, мистев Хант?
Но мистера Хаита уже и след простыл. Он выбежал из студии и поспешно скрылся в правительственном лимузине.
– Не певеживайте! – кричала Мелинда в микрофон. – Все не так плохо, как кажется. Ой, мамочки-и-и!
– Вырубите микрофон! – рычал Джек. – Вырубите сейчас же! И поставьте пленку!
Звукооператор выключил микрофон, поставил смонтированную мной пленку, пока Джек и Уэсли выволакивали из студии Мелинду.
– Но я хочу остаться! – визжала она. – Подумайте, какие будут вейтинги! Мы могли бы получить пвемию «Сони»! Пведставьте себе заголовки в «Телегиде»!
– Как раз их я и представляю, – пробормотал Джек, усаживая ее в кресло. – Уэсли, вызови скорую. Минти, марш в студию!
– Что?
– Тебе придется закончить программу вместо нее. После репортажа остается еще две минуты.
– Не хочу, чтобы Минти вела пвогвамму, – захныкала Мелинда. – Это моя пвогвамма, а не ее!
Но я уже открывала дверь студии. Я уже была на пути.
Это был мой счастливый шанс. Мне чертовски повезло, что воды у Мелинды отошли на три недели раньше. Вы наверняка слышали о таких счастливых совпадениях. Несчастье вдруг обрушивается на звезду, и на сцену выходит неопытная статистка. Только вот я не была неопытной. Джек собирался пригласить на замену Мелинде Нину Эдвардс с утреннего шоу «Чат FM», но, услышав, как я веду программу, тут же передумал. И вот теперь я, и никто другой, веду главную программу на радио «Лондон». Спасибо тебе. Господи! Большое-большое спасибо. Наконец-то, со мной случилось хоть что-то хорошее! Наверное, ты сделал это, чтобы компенсировать разрушительные последствия «Свадебного кошмара на улице Вязов». Наконец-то ты понял и решил дать мне шанс. И, скажу я вам, это было не так уж сложно. Гватемальская овца с простуженным горлом и та вела бы программу лучше Мелинды. А у меня было преимущество: я писала ей реплики и, когда в тот судьбоносный день вошла в студию, знала сценарий вдоль и поперек. Потому что сама сочинила его, от слова до слова. Всего-то и требовалось, что прочитать написанное. Программа получилась очень веселая – во всех смыслах, – и по окончании эфира Минти Мэлоун, выходящая из студии, была встречена дружными аплодисментами! Джек обнял меня и назвал молодчиной. Я чуть не прослезилась, потому что обожаю Джека, да и денек выдался напряженный. В тот вечер у Мелинды родилась девочка, и мы послали ей цветы.
«Напоминаем, что сегодня в два часа дня в эфир выходит программа „События», – произнес Барри, наш диктор. – Ведущая – Минти Мэлоун. А сейчас новости».