Спасибо, сестренка. Теперь моя жизнь принадлежит племени. Я уже никогда не смогу быть счастлив в доме у Двуногих. Я буду тосковать без запахов леса, без сна в пещере воинов, без того, чтобы охотиться и делить свою добычу с племенем.
У сестры разгорелись глаза.
Как прекрасна жизнь, о которой ты говоришь! — промурлыкала она и стыдливо посмотрела на свои лапки. — Даже я порой смотрю в лес и невольно мечтаю об иной жизни.
Так ты понимаешь меня? — встрепенулся Огнегрив и вскочил на лапы.
Принцесса медленно кивнула.
— Ты уже возвращаешься?
— Да, надо отнести Щербатой кошачью мяту, пока она не завяла. Принцесса потянулась и потерлась щекой о его бок.
Возможно, в следующий раз, когда ты придешь, я познакомлю тебя со своими котятами.
У Огнегрива даже в животе потеплело от радости.
Это было бы здорово! — возликовал он.
Когда он уже повернулся, чтобы бежать, Принцесса тихо окликнула его:
— Береги себя, братик. Я не хочу второй раз потерять тебя.
— Этого не будет! — пообещал Огнегрив.
Это ты отлично придумал! — похвалил Буран, встретив возвращающегося в лагерь Огнегрива, из пасти которого торчала мята.
По дороге домой Огнегрив едва не истек слюной, и уже начал подумывать, что больше никогда не сможет без отвращения взглянуть на эту пахучую травку. Однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда сбежал из лагеря. Голова его прояснилась, а мысль о Принцессиных котятах согревала сердце радостью.
Он направлялся к пещере целительницы, когда дорогу ему преградил Коготь.
— Раздобыл еще мяты? — недоверчиво сощурился серый глашатай. — А я-то думал, куда ты запропастился! Папоротник отнесет мяту Щербатой, — решил он, кивая малышу, помогавшему расчищать снег.
— Отнесешь мяту Щербатой, — приказал Коготь подбежавшему ученику. Тот кивнул и послушно наклонил голову.
Огнегрив выплюнул на землю охапку листочков.
— Я хотел бы навестить Пепелюшку, — сказал он.
— Позже! — рявкнул глашатай. Дождавшись, пока ученик соберет листья и отойдет на порядочное расстояние, он сурово повернулся к Огнегриву. — Я хочу знать, куда каждый день исчезает Крутобок.
У Огнегрива бешено заколотилось сердце.
Я не знаю, — пробормотал он, борясь с желанием спрятать глаза.
Но Коготь так и впился в него холодным взглядом своих злобных янтарных глаз.
— В таком случае, когда увидишь его, — прошипел он, — сообщи, что с сегодняшнего дня он будет спать у поваленного дуба.
— На старом месте Щербатой? — Огнегрив невольно покосился в ту сторону, где раньше жила старая целительница. Это было давно, в то время, когда она только появилась у них и многие считали ее шпионкой Сумрачного племени. Сейчас там лежал больной Быстролап, прижавшись к пушистому боку Горностайки.
— Все больные Белым Кашлем будут сидеть там до полного выздоровления! — отрезал Коготь.
— Но у Крутобока всего лишь простуда, — возразил Огнегрив.
— Зато довольно тяжелая. Короче, с сегодняшнего дня его место у поваленного дуба! — повторил Коготь. — Заболевших Зеленым Кашлем мы устраиваем у Щербатой. Надо во что бы то ни стало остановить распространение болезни, — в глазах глашатая не было и тени жалости. Огнегрив невольно подумал, что заболевшие тревожат Когтя лишь постольку, поскольку ослабляют мощь племени. — Это необходимо для общего спасения, — подтвердил его мысли глашатай.
— Да, Коготь. Я передам Крутобоку.
— И держись подальше от Синей Звезды, — предупредил глашатай.
— Но ведь Зеленый Кашель уже отпустил ее, — не понял Огнегрив.
— Знаю, но в ее пещере все еще царит болезнь. Я не могу позволить себе потерять еще одного воина!
Буран сообщает, что запах Речного племени обнаружен совсем близко от нашего лагеря. Еще он сказал, что сегодня весь день занимался с Папоротником.
Надеюсь, завтра ты сможешь приступить к исполнению своих обязанностей?
— Да, — кивнул Огнегрив. — Можно, я схожу проведать Пепелюшку?
— Коготь задумчиво посмотрел на него.
— Неужели Щербатая положила ее рядом с больными Зеленым Кашлем? — с неожиданным раздражением выпалил Огнегрив. — Она же может заразиться!
— Иди, — решил Коготь и пошел прочь.
В центре поляны Огнегрив увидел Папоротника.
Щербатая очень благодарна тебе за мяту! — сообщил он.
Отлично, — кивнул Огнегрив. — Кстати, завтра мы с тобой будем учиться охотиться на птиц. Надеюсь, ты не откажешься немного полазить по деревьям? Папоротник радостно пошевелил усами.
Вот и отлично. Встретимся в овраге.
Огнегрив кивнул ученику и побрел к пещере целительницы. Там он сразу наткнулся на заболевших Чернобуркиных малышей. Несчастные котята лежали в папоротниковом гнездышке и без устали кашляли, жалобно тараща слезящиеся глазки.
Навстречу Огнегриву уже торопилась Щербатая.
Спасибо за мяту, мой хороший! Сейчас она как нельзя кстати. Только что Лоскут свалился с Зеленым Кашлем! — старуха ткнула носом в сторону еще одного гнезда из папоротника, в котором свернувшись лежал старый черно-белый кот.
Как Пепелюшка? — спросил Огнегрив.
Очнулась, бедняжка, да только ненадолго, — вздохнула целительница. — В лапке началось воспаление. Звездное племя свидетель, я сделала все возможное. Теперь все зависит от нашей малышки.
Огнегрив посмотрел на Пепелюшкино гнездо. Серенькая малышка спала, ее изуродованная лапка неуклюже торчала вбок. Огнегрив невольно вздрогнул при мысли, что Пепелюшка может проиграть битву за свою жизнь. Он повернулся к Щербатой, надеясь, что целительница скажет что-нибудь обнадеживающее, но старуха стояла, безвольно свесив голову. Видно было, что она едва держится на лапах от усталости.
Как ты думаешь, Пестролистая сумела бы спасти этих несчастных? — вдруг спросила она, поднимая голову, чтобы поймать взгляд Огнегрива.
Тот поежился. Что поделать, если в этом месте он постоянно чувствовал присутствие старой целительницы! Он помнил, как она умело ухаживала за Горелым, пострадавшим в битве с Речным племенем; как заботливо советовала ему помочь Щербатой привыкнуть и освоиться на новом месте… Когда он снова посмотрел на Щербатую, та невольно сжалась, словно боялась его приговора.
Я уверен, она не смогла бы сделать больше, — просто ответил Огнегрив.Раздался громкий плач котенка, и Щербатая так быстро бросилась на помощь, что Огнегрив едва успел прикоснуться щекой к ее боку. Старуха обернулась на бегу, в глазах ее светилась благодарность. Огнегрив проводил ее взглядом и грустно побрел к папоротниковому туннелю.
На другом конце туннеля появилось светлое пятнышко Белоснежкиной шерстки. Должно быть, бежала проведать дочку. Огнегрив поднял голову и заставил себя посмотреть в ее голубые глаза. Сердце у него заныло от боли.