* * *
Был я в гостях в селе Криничном у Ивана Васильевича и Светланы Григорьевны Плачковых. Там у них винзавод, и, естественно, была дегустация. Когда подчеркивали уникальные достоинства одного из вин, я услышал, как мой пожилой сосед по столу объяснял эти достоинства молодому:
– Понимаешь, в общем, это вино очень способствует тому, о чем ты еще не забыл, а я безуспешно пытаюсь вспомнить...
* * *
Сидим за столом, выпиваем, беседуем. За стол, точнее на стол, подсаживается пчела. Ползает, перелетает с блюда на блюдо.
Пробует, наверное.
Я говорю:
– Осторожно! Меня недавно пчела укусила...
Слышен голос молодой девушки:
– Эта?
* * *
Слышу:
– Посмотрите на его рожу! Нос картошкой, губы – шлепанцы...
* * *
Отмечали 80-летие великого одессита Бориса Давидовича Литвака. Приехало много друзей из Москвы, Петербурга, Киева. Даже Резо Габриадзе из Тбилиси прилетел. Литвак увидел его и кинулся навстречу: «Здравствуй, красавец!..» Обнялись...
Резо потом объясняет: «Понимаешь, Валэри, почему он так говорит?.. Если я красавец, то он тем более может себя красавцем считать...»
* * *
Смотрели новости. На экране вещал довольно известный в Одессе политик. Жена говорит: «Вот не верю я ему, и все... И вообще, посмотри, у него нос висит, как мерзлая слива...»
* * *
Когда в начале восьмидесятых один за другим стали уходить советские генсеки, наша соседка как-то сказала:
– Нет, как вам нравится! Умирают и умирают!.. Совсем стыд потеряли!..
* * *
Игорь Иртеньев рассказал.
– Подходит ко мне человек и говорит: «Вы знаете, я вообще поэзию не люблю, но ваши стихи мне очень нравятся...» Так я сначала, – продолжает Игорь, – воспринял нормально, а потом подумал, что же это мне напоминает? И вспомнил: «Я вообще евреев не люблю, но вы мне как-то симпатичны...»
* * *
Сидим мы с женой в пражском ресторане, Новый год встречаем. Рядом компания тоже наших, из Ростова. Заговорили о политике. Сперва о нашей, потом перешли на Обаму. Моя жена говорит:
– А вы знаете, что у Барака Обамы мать белая?
Один из ростовчан:
– Да?.. А по нему не скажешь!..
* * *
– С чувством не очень законной гордости...
* * *
Из давнего.
По лестнице, ведущей с галереи второго этажа, спускается милая молодая женщина. Наша соседка средних лет говорит соседке постарше:
– Мадам, вот я смотрю, какая у вашего младшего сына все же красивая невеста!
Та в ответ:
– И не говорите! Причем она невеста не только моего младшего сына, но и старшего... И даже, кажется, моего мужа...
* * *
Где-то прочитал, не помню, что знаменитая песня «Ландыши» родилась по заказу какого-то плодово-овощного кооператива и называлась сначала не «Ландыши», а «Яблоки». Там и последние строчки припева, кстати, были, на мой взгляд, не менее элегантными:
Яблоки, яблоки —
Белый налив!
* * *
Она была замужем дважды. Оба ее мужа всю жизнь близкие друзья. С первого класса, где сидели за одной партой. Дочка от первого брака родила им всем внуков. И ей, и им. Внуков они очень любят: и первый муж, который живет в Чикаго, и второй, живущий с ней в Одессе. Муж-американец не женат, полгода проводит в родном городе, живет с ними в одной квартире. Оба мужа по-прежнему не разлей вода, возятся с внуками, балуют их, волнуются по их поводу... Все претензии, конечно, к ней...
Как-то приезжий муж устроил ей сцену, что она внуков не так кормит...
Она:
– О, я вспомнила, почему с тобой развелась! У тебя же жуткий характер!..
* * *
Поймал машину, еду на работу. На светофоре красный свет. На проезжей части женщина, что-то читает. Похоже, инструкцию к каким-то таблеткам...
Я говорю:
– Нашла где инструкцию к лекарству изучать!
Водитель тут же:
– Судя по тому, где она это делает, лекарство ей может уже и не понадобиться...
* * *
Мужская компания. Разговор, естественно, о женщинах. В частности, о том, что они не любят говорить о возрасте, в связи с чем терпеть не могут цифры... Кто-то возражает и приводит в пример Софью Ковалевскую. Тут же ответ:
– Как? Ты разве не знаешь? Она ведь тоже начала заниматься математикой из ненависти к цифрам! Я сам читал!.. Думаю, хотела их просто уничтожить!.. Но потом, видимо, увлеклась...
* * *
Начало 70-х.
Узнав, что к нашему родственнику, очень хорошему врачу, попал по протекции директор гастронома, мой тесть прозорливо заметил:
– Вот увидите, он будет его лечить до конца жизни!
* * *
На какую-то ее сентенцию он говорит:
– Вот слушаю я тебя и думаю, если так дальше пойдет, год-два – и ты уже будешь такой же умной, как я... – И продолжает: – Хотя таким красивым, как ты, я уже точно никогда не буду!..
* * *
В застольном разговоре возникает тема: что происходит с Одессой. Многие, мол, уезжают, город становится другим. Словом, жива ли еще Одесса?
И тут кто-то предлагает за нее выпить.
Игорь Кнеллер говорит:
– Так что, будем все-таки чокаться или нет?..
1993—2011 гг.
Продолжение, надеюсь, следует...
С октября 1997 года, после 70-летнего перерыва, в Одессе стал выходить юмористический журнал. Назвали его гордым и, пожалуй, символичным для нашего города именем «Фонтан». Правда, у придумавших это название тут же возникли сомнения: а вдруг, еще даже не открыв журнал, о нем пренебрежительно скажут: «не фонтан»? Но на помощь пришло спасительное объяснение: журнал, на обложке которого написано «Фонтан», – единственный в мире журнал, о котором нельзя сказать, что это не фонтан. Логика, согласитесь, железная...
Честно говоря, для страховки было придумано еще одно объяснение. Что «Фонтан» – это не настоящее имя журнала, а его псевдоним. И что на самом деле он «Гейзер»...
По счастливому совпадению первый номер одесского юмористического журнала «Фонтан» вышел в день столетия Ильи Арнольдовича Ильфа – 15 октября 1997 года. А напутствовал его еще один одесский классик – Михаил Михайлович Жванецкий. Вот его слова: