— Не бойся, добрый человек! — взывал Жихарь, но добрый человек все равно боялся.
За строениями тоже была дорога, ровная и гладкая, и по этой дороге, сверкая глазищами, промчалось нечто большое и страшное, так что они еле успели укрыться в тень.
— Без копья такого не одолеть… — загрустил Принц.
— Будет, будет тебе копье, — сказал Жихарь. — Тут людей живет полно, невозможно без лавки… Да вот не она ли?
В небольшом домике без окон и с железной дверью тихо и низко гудело. Жихарь постучался в дверь. Ответа не было.
— Это не лавка, сэр брат, — простонал Яр-Тур. — Здесь обитает сама Смерть!
Вот ее знак!
Жихарь поднял голову — голые-то обычно глаза в землю прячут. Рядом с дверью на стене прибили тонкую белую дощечку, а на дощечке красовались черный череп, пересеченный красной молнией, и какие-то буквы.
— На лавку не похоже, — согласился богатырь. — Пойдем дальше. Вон как они тут устроились, ты гляди-ка… Посадили Курносую под замок и живут всласть!
Восхваляя отвагу и сметку здешних людей и ругательски их же ругая за разбросанные всюду осколки, Жихарь уверенно двигался вперед, словно бегал в эту самую лавку с детства. Яр-Тур то и дело оглядывался на тюрьму Смерти.
Руки его были заняты золотыми монетами, так что в случае нападения мог бы и оплошать. Но нападения не произошло, а лавка нашлась.
Это было невысокое сооружение, обитое голубой жестью, большие окна закрывались жестяными же ставнями, оставалось лишь малое оконце — голове пролезть. Дверь закрывалась на задвижку, но эта мелочь не остановила Жихаря. Задвижка внутри жалко крякнула и отлетела.
Сидевший за прилавком торговец в испуге вскочил, нагнулся и направил в неожиданных гостей какой-то причудливый самострел. Стрелы в нем не было, только две короткие трубки, соединенные вместе, глядели на витязей.
Торговец двигался на редкость неуклюже и медленно, и Жихарь, отбросив петуха с ложкой, метнулся к нему и отобрал чудной самострел. Торговец по виду был ровесником пришельцев, с такой же беспорядочной бородкой и в ярком, словно бы надутом изнутри, коротком кафтанчике.
— Вы же на той неделе наезжали! — возмущался торговец. Будимир уже по-хозяйски расхаживал по углам, приценивался.
— Не тревожьтесь, добрый сэр лавочник, мы заплатим, — сказал Принц и показал полные пригоршни золота.
— Форины! — обрадовался торговец. — Золотишко хорошо, а зелень лучше! Баксы есть?
Потом попробовал монетку на зуб и остался доволен, сделался вежлив, хотя и поминал матушку через слово. Начался торг.
Почему-то всякий товар в лавке оказался ценою ровно в одну монету, но хорошо и то, что одежда нашлась всех цветов и размеров. Предложенные торговцем штаны Жихарь с негодованием отверг:
— Ты их что, в трех щелоках варил?
— Варенка в натуре, — отвечал торговец. Жихарь все-таки примерил и нашел, что слишком тесные, а мотня маленькая, в походе тяжело. Свой выбор он остановил на просторных расписных портах чуть ниже колена, потом приглядел тонкую черную рубаху в обтяжку, без ворота и с короткими рукавами. На рубахе нарисованы страшный мертвец и другие мерзости. После богатырь велел подать кожаный камзол, попробовал на разрыв и остался доволен.
А вот обуви пришлось перебрать достаточно. Обычные высокие сапоги были безнадежно малы и предназначались для девок. Впору Жихарю оказались только легкие белые башмаки со шнурками. Он с сомнением повертел один в руке, пощелкал подметку, вздохнул и обулся. Ноге стало хорошо.
— Годится! — решил Жихарь.
Но торговец, как видно, решил выманить все золотые. Он предложил Жихарю колпак из мягкого войлока с широкими загнутыми полями и даже подвел к зеркалу, какого не было и у княгини Апсурды.
Пока Жихарь одевался, Яр-Тур бдительно следил за торговцем — не устроил бы какой пакости. Потом они с богатырем поменялись ролями. Принц выбрал отброшенные побратимом вареные порты, кружевную красную рубаху («Это же бабская!» — напрасно кричал торговец) и такую же кожаную одежку, как у Жихаря. На голову ему приглянулась шапочка с большим козырьком.
Жихарь понимал, что оделись они скорей не для похода, а для нарядности, и деньги кончаются, а до оружия еще дело не дошло. Да и не было здесь оружия.
Поломавшись для порядка, торговец протянул им две рукояти от ножей. Жихарь вопросительно и грозно глянул на него.
— Вы с дурдома, чо ли? — спросил торговец и нажал на какой-то выступ.
Выскочило и лезвие — коротковатое.
— Сойдет, — решил Жихарь. — Не нож бьет, а рука.
Выманив две серебрушки, торговец смягчился и от себя добавил невиданной красоты бутылку с зеленым зельем. Жихарь убрал бутылку в карман.
— Разорили вы меня, — довольно приговаривал торговец.
Отдавать ему самострел Жихарь не спешил.
— Я его лучше на крышу закину — потом достанешь. А то знаю я вас, купцов, вы мастера в спину стрелять.
Он приложил самострел к плечу, направил его в малое оконце и нажал на оба крючка — интересно же, что оттуда вылетит.
Грянул гром, стекло разлетелось, на улице кто-то заорал.
— Ну, козел, — сказал торговец. — За стекло еще пару монет давай… А, вон у петуха ложка! Плати ложку, дурила!
Жихарь и Принц опасливо поднялись с карачек. Жихарь швырнул громовое оружие в угол и потянул побратима к двери. Торговец ругался вслед, но как-то вяло, для порядка.
— Ложку тебе еще, — ворчал богатырь. — Обойдесся!
Свет, кинувшийся им в глаза, был такой нестерпимый, что люди закрылись руками, а Будимир — крыльями. Сияние исходило из двух небольших светил. Но ведь и в лавке было светло, так что глаза быстро обвыкли.
Прямо перед ними стояло давешнее чудовище, промчавшееся по дороге. Рядом с чудовищем ухмылялись двое молодцев, облаченные в серую одежду и в нелепых шапках. В руках молодцы держали длинные черные дубинки, с пояса у каждого свисали маленькие блестящие оковы для рук. Третий сидел прямо в голове у чудовища и что-то говорил непонятно кому.
— Вы чего, чего? — забеспокоился Жихарь. Драться было нечем, с ножиком на такую махину не попрешь.
— Это здешняя городская стража, — прошептал Яр-Тур. — Убьемте их поскорее, сэр Джихар, и угнетенные благословят нас…
— Все бы тебе убивать, может, договоримся…
Договориться не пришлось, хотя стражники вступили в разговор весьма охотно.
Один из них был носатый, другой — вовсе носатый. Только понять их было трудненько, особенно маленького, чернявого, с усиками.
Маленький, не спросив, отчего-то решил, что богатыря зовут вовсе не Жихарь, а Билят.
— Ты, билят, стрелял? — спросил он. Билята Жихарь знал по недолгой дорожной стычке. Тот был младшим сыном чих-ордынского хана и никак не походил на Жихаря: голова что пивной котел и весом, как выяснилось в итоге встречи, не меньше трех пудов. Богатырь на всякий случай отперся. Маленький напустился на Принца: