– А что случилось? – Умар удивился. – Обедаем... Вот, старший лейтенант нам обед принес... Нельзя без обеда... Пленникам силы нужны, чтобы на допросе хорошо думать...
Раскатов непонимающе посмотрел на Рубашкина. Старший лейтенант кивнул на сидящего в углу Мовлади. Тот был бледен и за живот держался.
– Его рвало...
– Что с ним? – спросил полковник.
– Свинины объелся... На всю оставшуюся жизнь... Больше пробовать не захочет...
Василий Константинович шагнул вперед и вытащил из коробки металлическую банку тушенки. Нет, это не стеклянная банка, которую можно закатать, после того как добавишь в нее яд. Значит, просто недоразумение и совпадение. Эту банку нужно в фабричных условиях запаивать...
За спиной послышался шум. Макаров и Тихонов заталкивали в двери упирающегося капитана Прядунько.
– Начальник тыла сбежал куда-то... Этого вот только нашли... – доложил Макаров.
– Да никого мы не травили... Что вы... – возмущался капитан. – Какой крысиный яд, о чем вы говорите?..
Полковник уже понял.
– Вот это – что? – показал он на ряд цифр, выдавленных в крышке банки с тушенкой.
– Маркировка... – растерянно ответил Прядунько.
– Я понимаю, что маркировка, а не учебник арифметики. Последние цифры что означают?
Капитан, конечно же, понял, но отвечать сразу не захотел.
– Я вас спрашиваю! – повысил голос полковник.
– Год выпуска...
– Вы непригодны профессионально, товарищ капитан, – строго сказал полковник. – Последние цифры обозначают конечную дату возможного использования. После этой даты продукт становится опасным для жизни, поскольку начинает окисляться использованная в банке жесть...
– Все это едят... – сказал капитан. – Все солдаты едят... Такую уже привозят...
– Потому что другую налево продают... А кормят списанной...
– Отправьте его к командиру батальона, пусть напишет рапорт о том, чем кормят его солдат, – сказал полковник вошедшему начальнику караула. – Я, в свою очередь, напишу аналогичный рапорт в управление тыла генерального штаба и в управление сухопутных войск генерального штаба. Там рапорты сверят с рапортом командира батальона.
Капитан, начальник караула, растерянно козырнул. Он не знал, какими полномочиями наделен этот московский полковник, и потому не решился возразить. И осторожно тронул капитана Прядунько за локоть, призывая идти за собой.
– Старший лейтенант... – Раскатов обратился к медику, который делал ему ночью перевязку. – Заберите эту тушенку и отправьте на экспертизу в санитарное управление округа. Я проверю исполнение...
Старший лейтенант молча взял в руки коробку.
– Здесь вообще не принято отвечать согласно положениям Устава Вооруженных сил? – спросил Раскатов.
– Есть, товарищ полковник! – сказал старший лейтенант. – Разрешите выполнять?
– Выполняйте...
Старший лейтенант вышел.
Полковник тоже хотел выйти, но остановился.
– Умар, что ты говорил о заказчиках расстрела колонны?
Отставной капитан ВДВ усмехнулся.
– Да так, не обращай внимания... Я просто хотел стравить ваших с вашими... Интересно было бы посмотреть, как одни другим в глотку вцепятся...
– Я так и подумал... – Раскатов посмотрел в глаза Умару долгим взглядом. – Ты всегда, помнится, очень любил «кладовщиков»...
Тот взгляда не отвел.
– Выйдите все... – потребовал полковник от спецназовцев.
– Но... – хотел было возразить Макаров.
– С Умаром я в безопасности...
Все вышли.
Старший Атагиев встал.
– Я постараюсь тебе помочь, Умар... – полковник положил руку на плечо своего недавнего спасителя. – Еще не знаю как, но я что-то придумаю...
– Буду рад, даже если ты просто постараешься... Даже если не сможешь... Тогда я буду лучше думать о людях вообще... – сказал Умар.
– Мы еще увидимся... Мой совет – не принимайте ничего от «кладовщиков». Им выгодно видеть вас мертвыми...
Умар хотел что-то ответить, но не стал говорить...
* * *
В свою казарму возвращались понурые.
– Что головы повесили? – спросил Раскатов. – Радоваться следует, что ошибка произошла. Если бы их отравили, было бы гораздо хуже...
– Вы, товарищ полковник, оптимист... – улыбнулся Макаров. – Умеете из неудачи сделать удачу...
В ворота на прицепе затаскивали две обгоревшие машины. Позади, еще за территорией батальона, стоял трейлер с бронетранспортером. Около ворот стоял с солдатами старший прапорщик Лошкарев, командир уничтоженного боевиками Байсарова конвоя. Чего-то дожидался.
– У меня в бэтээре бушлат оставался и сумка с личными вещами... – сказал Раскатов, кивая в сторону ворот. – Я не видел, чтобы боевики их вытащили... Вы идите в казарму, я скоро вернусь. И сразу спать лягу... Голова трещит... Можете и вы отдыхать...
– Вид у вас, прямо скажем, не радостный... – заметил Макаров.
– Не с чего радоваться...
Полковник сразу направился к Лошкареву. Кивнул старшему прапорщику приветственно, как старому знакомому.
– Что тебе-то не отдыхается?
– Свою технику, товарищ полковник, принять надо... – сказал старший прапорщик. – Потом отдохнем... Надо же так угодить... На замену нас послали, и попали в полымя...
– На замену? – переспросил полковник.
– Должна была боевая машина пехоты отправиться. Они обычно и конвоируют. Уже все, конвой назначили, а тут у БМП что-то «полетело»... Уже за боксом гаража... И нас срочно... Подняли, задание в зубы, и – вперед... И так попали...
– Бывает... Селиверстов... – увидел Раскатов солдата. – Мой бушлат все еще в бэтээре?
– Должен там быть, товарищ полковник... Я вас вытаскивал, а бушлат на месте оставался... И сумка там ваша была...
– Так это ты меня вытащил?
– Так точно.
– Спасибо, – полковник почти торжественно и с благодарностью пожал солдату руку. – Я напишу об этом в рапорте... Там, внутри, ничего не горело?
– Не видно было, товарищ полковник, – ответил старший прапорщик. – Взрыв под вторым мостом был, с правой стороны. Четверо солдат с правой стороны погибли. Все вы, что слева сидели, только контужены...
Полковник свою голову потрогал.
– Остальные-то как?
– В санчасти... Только вот Селиверстов на ногах...
– Я ж на бушлате сидел... Мягко... – пояснил солдат с улыбкой.
– Сомневаюсь, чтобы бушлат от фугаса спас... Если не возражаете, я его заберу...