К ночи все союзные войска были сосредоточены на левом берегу реки Путна, а на правый берег был переправлен небольшой отряд для занятия второго, оставленного турками, лагеря.
Однако переправившийся отряд был встречен сильным огнем возвратившегося турецкого отряда и был вынужден отступить к реке под прикрытие огня артиллерии с левого берега.
Артиллерийская поддержка обеспечила закрепление отряда на правом берегу и в значительной мере способствовала устройству моста через реку, и к рассвету 21 июля русские были уже на правом берегу Путны. Вскоре за ними переправились и австрийские войска.
Построившись в боевой порядок, войска двинулись к Фокшанам, к основному хорошо укрепленному турецкому лагерю, в котором укрепилось на позициях 30-тысячное турецкое войско. Наступление началось в 4 часа утра.
Пройдя 4 км, войска встретили сильное сопротивление многочисленных отрядов и стали нести потери. В этих условиях Суворов решил отвести конницу назад и выдвинуть вперед артиллерию, огнем которой расчистить путь пехоте и коннице. Сильным и непрерывным артиллерийским огнем уничтожались первые ряды турецких всадников. В журнале боевых действий говорилось: «Легкие войска очистили поле, артиллерия наша действовала нечто сильнее, соблюдая огонь с обоих наших боков». Понеся большие потери, противник отступил. Артиллерийский огонь в этом случае сыграл решающую роль. Документом подтверждается, что «увеличившейся неприятель в 7 часов утра от переправы в 4 верстах на флангах обеих корпусов отражен был действием артиллерии и ретировался к Фокшанам».
Войска обошли встретившийся на пути лес и продолжали наступление в безупречном порядке «подобно исправной экзерциции». Превосходно действовали артиллеристы. Ввиду того, что пушки продвигались по пересеченной местности и без дорог артиллеристам часто приходилось тащить их на руках, не отставая от наступающей пехоты. В двух километрах от Фокшан войска были встречены артиллерийским огнем противника. Вновь конница отошла назад, освободив место для пехоты и артиллерии.
Сначала артиллерия отвечала на огонь противника довольно вяло, и только тогда, когда в ходе продвижения огневые позиции оказались на дальности действительного огня (до 1 версты) артиллерия усилила огонь, поражая в первую очередь артиллерию противника.
Подготавливая атаку, артиллерия по приказанию Суворова дала залп из всех орудий, а пехота устремилась вперед, чтобы быстрее пройти подогнем противника и ударить в штыки. Русские, а вслед за ними и австрийские войска ворвались в укрепления противника, нанесли ему большие потери и обратили в бегство.
Сотни три турок бросились в укрепленный монастырь Святого Самуила и закрепились там. Тогда к воротам и стенам монастыря подполковник Воейков подогнал пушки и открыл огонь по воротам и крепостной стене. Примеру Воейкова последовали австрийцы. Огонь артиллерии был очень эффективен. «От артиллерии нашей и римско-имперской произведены сильные удары на неприятельские стены и бойницы, в которых турки оборонялись ружейным огнем. Скоро артиллериею были отбиты заваленные ворота и калитка», — говорится в журнале боевых действий. Атакующие ворвались в монастырь и довершили разгром. Отступавшие турецкие войска преследовались конницей.
В ходе девятичасового сражения союзники продвинулись на расстояние до 15 верст. Потери турок составили более 1500 человек. Было захвачено 12 пушек (по другим источникам — 10). Русские потеряли убитыми 15 человек, ранеными 69, в числе которых был начальник артиллерии подполковник Воейков. Потери австрийцев убитыми и ранеными составили 200 человек.
После сражения Суворов с дивизией возвратился в Бырлад. На ходу Суворов написал письмо князю Репнину, где постарался убедить его воспользоваться плодами фокшанской победы и двинуться против армии великого визиря, стоявшей на Нижнем Дунае между Исакчи и Измаилом.
Князь терпеть не мог Суворова и за глаза называл его «натуралистом» и баловнем счастья. Узнав о фокшанской виктории, он поторопился послать поздравление принцу Кобургскому, всецело приписывая ему честь победы, чем вызвал справедливое неудовольствие Потемкина. «Разве так было? — корил Репнина светлейший. — А иначе не нужно их так подымать, и без того они довольно горды».
За фокшанскую победу Суворов был награжден бриллиантовым крестом и звездой к ордену Андрея Первозванного, который получил за Кинбурн. А император Иосиф прислал ему богатую табакерку, украшенную алмазами. Принцу Кобургскому австрийский император пожаловал орден Марии-Терезии. Но результат победоносного боя оказался незначительным. Успех не был развит, и турки скоро оправились от поражения.
Потемкин продолжал медленно двигаться со своим войском от Ольвиополя к Днестру Он получил ложные сведения, что великий визирь идет на Молдавию, и повелел Репнину начать наступательные действия.
20 августа 30-тысячный корпус Репнина нанес поражение на реке Сальче отряду сераскира Гассана-паши, который ушел в Измаил. Ранним утром 22 августа Репнин подошел к Измаилу. Внезапно из крепости вылетела турецкая конница, однако казацкая лава опрокинула турок и загнала обратно.
Репнин приказал разместить всю полковую артиллерию (58 орудий) на семи батареях, расположенных на позициях в 200—250 саженях (430—530 м) от крепости. Несмотря на сильный ответный огонь турок, нашим батареям удалось зажечь предместье, и через три часа пожар охватил город. К вечеру 22 августа удалось пробить брешь в стене, и русские войска ожидали приказа идти на штурм. Но в последний момент по непонятным причинам Репнин не только отказался от штурма, но и вообще снял осаду Измаила. В реляции Потемкину Репнин оправдывался, что «штурмуя крепость, баз знатной потери успеха уповать не можно».
Действия Гассана-паши у Измаила были отвлекающими. И они достигли цели. Пока Репнин вояжировал к Измаилу и обратно, великий визирь со 100-тысячной армией решил нанести главный удар в стык между австрийскими и русскими войсками, разбить войска принца Кобургского и Суворова, а затем двинуться через Фальчи — Кишинев против главных сил русской армии, которые в это время сосредоточились к Днестру и начали движение на Каушаны в обход Бендер.
В это время австрийские войска принца Кобургского находились у Фокшан. Оттуда принц прислал Суворову сообщение о начавшейся переправе турок у Браилова и просил оказать ему помощь. В ночь на 8 сентября Суворов выступил через Текучи к Фокшанам, где австрийцы должны были навести понтонный мост через реку Серет. Но этот мост был наведен не в указанном месте, а выше Фокшан на 14 км. Русские войска должны были сделать еще 28—30 верст в обход для соединения с корпусом Кобургского. Дивизия Суворова преодолела расстояние в 70 км, форсировав две реки, за два дня. Утром 10 сентября дивизия Суворова соединилась у Фокшан с корпусом принца Кобургского. Австрийский корпус состоял из 18 тысяч человек при 73 орудиях. Дивизия Суворова состояла из 7042 человек при 20 полевых орудиях. Таким образом, союзная армия имела 25 тысяч человек при 103 полевых и полковых орудиях.
Турецкая армия, сосредоточенная на высотах между реками Рымник и Рымна, насчитывала, поданным австрийцев, 100 тысяч человек. Принц Кобургский, видя столь большое численное превосходство противника, предлагал выждать. Суворов требовал немедленно наступать. Он справедливо считал, что если турки в данный момент еще не наступают, значит, они не готовы. Верховный визирь действительно ожидал подхода резервов, но главное, что его беспокоило, это полученные сведения о появлении русских войск Репнина у нижнего течения Дуная. Ожидая более подробных сведений о действиях русских в целях выяснения их намерения, визирь задерживал наступление. Суворов предъявил принцу Кобургскому ультиматум: если принц откажется, он будет атаковать турок только силами своей дивизии. Тогда принц Кобургский вынужден был согласиться с предложением Суворова атаковать немедленно.