Book.

Между тем на крейсере набралось так много пленных, что необходимость отделаться от них сделалась настоятельной. Конечно, их можно было бы высадить на какой-нибудь ближайший остров, хотя бы на бывший таковым в это время Бурбон. Но здесь представлялось то неудобство, что весть о присутствии крейсера в Индийском океане, когда за ним, вероятно, гонялись у берегов Бразилии, дошла бы преждевременно. Поэтому-то и велика была радость капитана, когда он остановил, наконец, нейтральное судно — германский барк, шкипер которого согласился взять к себе всех пленных в Капштадт, куда он сам направлялся.

Продержавшись еще неделю между островами Маврикий и Диего, крейсер перехватил и утопил четыре больших парохода, шедших с различными грузами из Австралии, и отпустил под обязательствами три парусных корабля, везших нейтральных груз в Европу из Индии и Китая. Ощущая недостаток угля, «Русская Надежда» направилась в Мозамбикский пролив к Радамскому архипелагу, где по расчетам капитана должен был уже стоять «Сынок».

«Сынок» действительно в ожидании крейсера уже стоял второй день за большим Радамом, почти прижавшись к берегу этого острова. На пустынном берегу острова было несколько хижин бедных рыбаков, не имевших никакого понятия о нейтральности их территории и вследствие этого, вероятно, с готовностью предлагавших «Сынку» купить у них рыбу и раковины.

По донесению лейтенанта Копыткина он сделал очень удачный переход, утопил три паровых и пять парусных судов и благополучно ускользнул от английского крейсера, с которым сошелся на высоте Игольного мыса. Густой туман скрыл его от неприятеля.

По окончании перегрузки угля капитан крейсера нашел возможным дать время отдохнуть экипажу. Все повахтенно перебывали на острове, и там же команда вымыла свое белье, так как на Радаме оказался ручей прозрачной пресной воды. Более интересных развлечений не было. (Во времена Беломора писать о юных островитянках в одних набедренных повязках было не принято.).

Броненосный фрегат «Агамемнон»

После двухдневного отдыха крейсер одновременно с «Сынком» оставил Радаму с ее рыбаками. Обогнув мыс Амбер, оба судна разошлись в разные стороны: «Сынок» снова на юго-восток, а «Русская Надежда» в Бенгальский залив.

На пути туда началось новое истребление неприятельских судов. Здесь попадались пароходы, шедшие из Европы в Австралию и Новую Зеландию или обратно. Особенно часто стали попадаться призы, когда, не доходя миль 50 до Цейлона, легли на северо-восточную оконечность острова Суматры. На этом самом бойком пути крейсер держался малым ходом, между 5° и 6° широты.

Здесь, между прочим, попались два драгоценных приза — пароходы Жардина, оптового торговца опиумом в Сингапуре, лучшие ходоки. Из их вахтенных журналов было видно, что пароходы вышли из Бомбея с целым отрядом коммерческих судов под военным конвоем, но с Пуэн-де-Галля отделились, надеясь на свой ход и не желая, по словам шкипера, терять времени, что неизбежно в соединенном плавании. Но 16-узловой ход «Русской Надежды» и ее 203-мм орудия остановили торопливых ходоков и лишили на этот раз господина Жардина ожидаемых барышей, а китайцев избавили от столь услужливо предлагаемой отравы.

Пройдя в ночное время полным ходом между Никобарскими и Андаманскими островами, крейсер приблизился к полуострову Малакка. Первый попавшийся здесь приз был большой парусный клипер с балластом, направлявшийся из Пенанга в Рангун за рисом. На это судно высадили всех пленных, которых на крейсере понабралось уже порядочно. Лейтенант Михайлов был назначен командиром клипера и получил приказание спуститься к острову Саланга, скрыться за ним, поставить клипер на мель и, срубив мачты, замаскировать свое присутствие всевозможными средствами. Для охранения пленных и в помощь Михайлову было дано 20 человек матросов.

Отделавшись таким образом от пленных, крейсер продолжал свою разрушительную деятельность с большим успехом. От шкиперов нейтральных пароходов он узнавал о положении английских военных судов в этом районе. Так, например, было хорошо известно, что в Сингапуре в это время стояли на рейде корвет «Бритон», канонерки «Пингвин» и «Филомел», а в Новой гавани исправлялся недавно пришедший броненосец «Агамемнон». Эти сведения капитан проверил на нескольких пароходах и решился нанести англичанам удар там, где они его не ожидают, — в самом громадном центре торгового движения, в одной из лучших колоний — в Сингапуре.

На третий день своего пребывания в Мартабанском заливе небольшая паровая яхта лорда Давенпорта сделалась призом крейсера. На ней шли сыновья лорда из Пенанга в Калькутту. Взяв этот приз на буксир, «Русская Надежда» пошла полным ходом к своему блокшиву у острова Саланги. Капитан теперь нашел возможным привести в исполнение свое намерение нападения на Сингапур.

Капитан знал, что для входа в Сингапур с юга или востока пришлось бы обойти Суматру и миновать Зондский пролив, причем неприятель мог узнать о приближении крейсера. С другой стороны, вход с запада узким Малакским проливом привлек бы внимание на крейсер стационеров Пенанга и Малакки. Поэтому для нападения капитан решил воспользоваться своим последним призом — яхтой лорда Давенпорта, не подвергая, таким образом, явной опасности своего судна и его будущей деятельности. Капитан хорошо знал также, что гора Фабер и форты Каннинг и Фуллертон укреплены, а горизонт их, открытый на 16 миль, дает возможность привычному глазу безошибочно рассмотреть и определить характер приближающегося к городу судна.

По приходе к месту стоянки за островом Саланги блокшива с пленными капитан «Русской Надежды» энергично принялся за приготовление к задуманной экспедиции. На яхте снесли долой рубку и взамен поставили две миноноски, взятые с парохода «Мур» в Атлантическом океане. Для быстрого спуска их на воду сделали две переносные стрелы и раскрепили шкафутный фальшборт яхты.

Миноносный катер с крейсера был поставлен на малайскую пирогу, купленную в тот же день в проливе в обмен на роскошные украшения пленной яхты. Пирога имела около 60 тонн водоизмещения, и на нее пришлось втащить миноноску на катках сзади, вырубив для этого отверстие в кормовой части наподобие лац-порта. В трюме пироги миноноска была установлена по наклонной плоскости к корме, так что спуск ее на воду делался удобным и легким, а импровизированный лац-порт был снова заделан досками. Сама яхта была вооружена двумя 37-мм орудиями Гочкиса и снабжена в изобилии провизией, углем и минами. Большой запас угля положили и на пирогу, чтобы яхта могла им пользоваться на своем переходе.

На яхту и пирогу капитан назначил 20 человек экипажа, трех офицеров и нанял одного из лоцманов, в изобилии снующих в Малакском проливе. Приведение в исполнение плана атаки было поручено старшему офицеру крейсера лейтенанту Кононову, который по окончании дела должен был бежать с миноносками на юг и встретиться с крейсером у северо-восточной оконечности острова Енгано. На экспедицию давалось семь или восемь дней.

Ранним утром при общих пожеланиях успеха яхта с малайской пирогой на буксире оставила остров Саланга и направилась к Суматре, а затем вдоль его берега — на юг. Во избежание подозрений при встрече сомнительных паровых судов приходилось бросать буксир, что очень замедляло и без того уже не быстрое плавание яхты. Офицеры очень боялись какой-нибудь неприятной случайности у Малакки, где пролив сужался, а судно их хорошо было известно местным властям и зорким стационерам. Поэтому, подойдя спустя 48 часов к острову Рупат, Кононов остался у него на целый день, отправив пирогу вперед под парусами и приказав ей стать на якорь под Суматрой тотчас же по прохождении Малакки. Сама же яхта пошла к югу не ранее захода солнца.