После окончательного отказа Константинополя в поставлении Цамвлака Витовт решил действовать самостоятельно, и Григорий Цамвлак был посвящен в митрополиты собором епископов литовской Руси — полоцкого, черниговского, луцкого, владимирского, перемышльского, смоленского, холмского, гуровского. В итоге несколько лет в Великом княжестве Литовском был свой митрополит, а в Москве — свой.
В 1419 г. Цамвлак умирает [237] , и Витовт соглашается признать власть митрополита Фотия над русской Литвой. Главной причиной этого стала возможность сделать Василия II своим вассалом. Со своей стороны Фотий прекрасно понимал слабость нового великого князя московского и тоже искал союза с Витовтом.
Извещая о примирении с Витовтом, Фотий писал: «Христос, устрояющий всю вселенную, снова древним благолепием и миром свою церковь украсил и смирение мое в церковь свою ввел, советованием благородного, славного Великого Князя Александра (Витовта)». (Александр — православное имя Витовта.) Что же произошло? Отчего давние враги кинулись в объятия друг друга?
Василий I, видимо, уже к 1423 г. предчувствовал приближение смерти и был крайне озабочен проблемой престолонаследия. Над ним «дамокловым мечом» весело завещание Дмитрия Донского, по которому, как мы знаем, Василию наследовал брат Юрий. Причем это была не прихоть Дмитрия, а норма древнерусского феодального права, существовавшего уже 600 лет.
Князю Юрию было 49 лет, и он показал себя опытным полководцем. Так, в 1392 г. он водил рати на Новгород и взял Торжок, в 1399 г., как мы уже знаем, воевал в Булгарии, и т.д.
К 1425 г. у Юрия Дмитриевича было четыре взрослых сына (20—25 лет): Василий Косой, Дмитрий Большой (Шемяка), Дмитрий Меньшой (Красный) и Иван. Таким образом, у Юрия Дмитриевича было кому продолжить династию и кому защищать княжество. Любопытно происхождение прозвища Шемяка. Судя по всему, он происходит от слова «шеемяка», то есть силач, способный любому намять шею. Дмитрий Шемяка при небольшом росте (около 168 см) был крепкого телосложения и обладал большой физической силой.
Согласно духовному завещанию Дмитрия Донского Юрий Дмитриевич в 1389 г. получил в удел города Звенигород, Рузу и Галич Мерьский (он же Костромской). Столицей своего удела Юрий сделал подмосковный Звенигород. Точное время его основания неизвестно, но, во всяком случае, он существовал к началу ХШ века и принадлежал черниговским князьям. В начале XIV века Звенигород был захвачен московскими князьями.
В центре города находился мощный деревянный кремль. Толщина земляного вала превышала 4 м, а высота — 8 м. Огромная добыча, захваченная Юрием в булгарском походе, позволила ему начать большое каменное строительство в Звенигороде. Почти в самом центре кремля Юрием на рубеже XV века был построен белокаменный Успенский собор на Городке. Тогда же собор был расписан группой мастеров с участием молодого Андрея Рублева и Даниила Черного. Рядом с Успенским собором, к юго-западу от него, была возведена княжеская резиденция, а по соседству, уже за пределами крепости, находился конюшенный двор.
В полугора километрах от города на левом берегу речки Сторожки, близ ее впадения в Москву-реку, в самом конце XIV века был построен Савво-Сторожевский монастырь, своим появлением обязанный бывшему игумену Троице-Сергиева монастыря Савве, которого Юрию удалось перезвать к себе. В течение семи или восьми лет он был первым игуменом основанной им обители. Большинство исследователей датой основания монастыря называют 1398 г. или 1399 г. В 1405 г. в монастыре строится белокаменный Рождественский собор.
Кто же мог противостоять Юрию Дмитриевичу после смерти великого князя Василия I? Семилетний сын Василия I Василий и два иностранца — грек Фотий и литовка Софья Витовтовна? На кого мог положиться Василий I? На Орду? Конечно, ее нельзя было сбрасывать со счетов, но «замятия» там продолжалась, с 1411 по 1420 г. в Орде сменилось 9 ханов, причем ханы Пулат и Джел-ла-зд-дин вступали на престол дважды. А в 1421 г. Золотая Орда распалась на Западную и Восточную части. Ханом Западной части стал в 1421 г. Улу-Мухаммед, а Восточной — Хаджи-Магоммед (Хаджи Махмуд хан). В 1423 г. Барак-хан разгромил войско Улу-Мухаммеда и захватил его владения. Улу-Мухаммед бежал в Литву и попросил помощи у Витовта.
По научению жены Василий Дмитриевич в 1420 г. отправил к Витовту Фотия со своей духовной грамотой, в которой отдавал своего сына Василия под покровительство великого князя литовского. Замечу, что этим актом сын Дмитрия Донского делал вассалом великого князя литовского не только своего сына, но всю Владимиро-Суздальскую Русь. Таким образом, Василий 1 из ревности, а может, и ненависти к брату готов был поступиться независимостью Московского княжества.
Витовт, естественно, согласился и на радостях помирился с Фотием. «А сразу за Фотием в Литву отправилась великая княгиня Софья Витовтовна, привезшая восьмилетнего Василия Васильевича на свидание с дедом в Смоленске. Очень вероятно, что именно тогда все еще находившийся в Литве (поскольку Борак доминироват в степи по меньшей мере до лета 1423 г.) хан Улу-Мухаммед и выдал на имя сына великого князя ярлык. Инициатива в этом, можно полагать, исходила от Витовта, желавшего таким образом еще более оградить владельческие права внука от возможных притязаний со стороны его дядьев с отцовской стороны» [238] .
Но вернемся в ночь на 27 февраля 1425 г. Буквально через несколько минут после смерти Василия I митрополит Фотий отправил в Звенигород к князю Юрию Дмитриевичу своего боярина Акинфа Ослебятева. Он должен был передать князю требование девятилетнего великого князя Василия II прибыть в столицу и присягнуть.
Князь Юрий немедленно начал собираться и вместе с дружиной отправился в... Галич. Это был открытый вызов московской клике. «Клика» — это самое скромное название людям, правившим от имени девятилетнего ребенка: властолюбивой старухе, честолюбивому греку и кучке бояр, не желавших делиться своим положением и своими доходами с боярами князя Юрия.
Славный витязь Юрий Дмитриевич, став великим князем, немедленно бы покончил с татарским игом. И это не только личное мнение автора. Так А.А. Горский писал: «...в Орде продолжалась борьба за власть между несколькими претендентами. Ни один из них не располагал серьезной военной силой: показательно, что Борак и Худайдат в период своего максимального могущества терпели поражения от относительно небольших литовско-русских воинских контингентов. Если бы в московских правящих кругах существовало стремление покончить с зависимостью от Орды, для этого был весьма подходящий с военно-политической точки зрения момент — средств для восстановления власти силой, как у Тохтамыша и Едигея, тогда не было» [239] .
Понятно, что Юрий Дмитриевич вовсе не мечтал стать холопом литовки и грека, и тем более вассалом Витовта. Он бросил жребий. В Звенигороде рядом с Москвой оставаться было небезопасно, и он едет в Галич собирать войска. День отъезда князя Юрия из Звенигорода можно считать началом почти тридцатилетней гражданской войны. Но виновником ее был не Юрий, а корыстолюбивое московское боярство, которое ради тридцати серебряников готово было отдать Русь и Литве, и Орде...