– Удается?
– С большим трудом. Я не могу похвалиться большими успехами, но в том, что четвертого апреля 2000 года реструктуризация по Чубайсу не была принята, есть моя заслуга. Будем делать не по Чубайсу, а по уму.
– Вы работаете рядом с величайшим реформатором, с отцом всех преобразований, чуть ли не отцом российского менеджмента – господином Чубайсом. – И как этот гигант вблизи?
– Я всегда знал, что Анатолий Борисович не экономист. Потом понял, что он не демократ. Но думал, что он все-таки менеджер. Многие надеялись и верили, что его жесткая энергия, пробивная сила приведет к каким-то результатам.
– Начитавшись газет… Через некоторое время выяснилось, что Анатолий Борисович процентов восемьдесят своего времени занимается политикой, а не делами компании.
Два года просидел, результатов нет, нужно быстро что-то реструктурировать.
Смотрим на план реструктуризации, который с нами не обсуждался, а он напоминает такую массовую приватизацию, которая уже проходила: быстро все распродать непонятно по каким-то ценам. У меня ощущение, что вся его деятельность – очковтирательство. Говорят: у нас в РАО ЕЭС стопроцентная собираемость денег. А я задаю вопрос: у нас Чубайс сейчас министр, для которого важна собираемость денег, или менеджер? Собираемость сама по себе ничего не решает, не значит.
Важно, какая прибыль? Какая цена на акции? Компания стоила десять миллиардов долларов, из них пятьдесят с лишним процентов принадлежит Российскому государству, а потом стала стоить три миллиарда. Десять минус три. Итого – семь миллиардов потеряли.
– Государство, по крайней мере, потеряло три с половиной миллиарда?
– Да. Дивидендов практически нет, но при этом мы видим бурную активность при покупке REN TV. До сих пор нам, членам совета директоров, не дали никаких документов. Ходят слухи, что 35 миллионов долларов уже потрачено, и еще миллионов 20 будет потрачено, то есть 50 с лишним миллионов долларов господин Чубайс тратит на REN TV, но почему и зачем?
– Великий менеджер Чубайс – это миф?
– Он великий пиарщик. Я пришел к выводу, что Чубайс вообще патологический лгун.
Например, президент делает ему выговор. Он выходит и говорит: меня президент поддержал. Его программу не принимает совет директоров, он выходит, дает прессконференцию: все отлично! Он выходит на экран, машет какой-нибудь бумажкой, говорит: все подписано. Бумажку никому в руки не дает, потому что она не подписана. Идет постоянная игра. Для этого, наверное, и нужно REN TV. Как средство пропаганды.
– Вы также член совета директоров «Газпрома». Я никак не могу понять сути конфликта между «Газпромом» и НТВ. Почему прокуратура занимается только НТВ?
Почему «Газпром», который не является финансовым учреждением, не является кредитным учреждением, изначально дал денег? И если прокуратура видит злой умысел в деятельности «Медиа-Моста» Гусинского, то почему не видит адекватный злой умысел в деятельности "Газпрома"?
– Я с вами абсолютно согласен. И у меня, акционера, возникает тот же вопрос. Я намерен попросить представить мне документы: кто и когда принимал решения о таких гигантских финансовых гарантиях НТВ? Зачем это нужно было делать, зачем это нужно было «Газпрому»? Это выглядит, конечно, как политическая акция. Почему многие активы «Газпрома» уходят куда-то в сторону, на тот же "Газпром-Медиа"?
Почему у «Газпрома» убытки, а компания «Итера» растет как на дрожжах?
– Не выводят ли они, как сейчас модно говорить, "фонды из активов"?
– Естественно, возникают у акционеров такие вопросы. Но никто не дает на них ответа.
– А как получилось, что «Газпром-Медиа» возглавляет человек, у которого судимость? И работает, и выступает от лица государства?
– Я говорил о господине Кохе и представителям государства, и представителям «Газпрома». Более чем сомнительное решение – назначение человека, который известен своими скандалами с залоговыми аукционами и прочими вещами вокруг приватизации.
– "Газпром" претендует на НТВ. Но какой смысл «Газпрому» обращаться в прокуратуру? Ведь скандал отразится на стоимости акций? И получается, «Газпром» делает все, чтобы стоимость акций НТВ на рынке упала? Какой смысл?
– Если бы я был главой «Газпрома», я бы не устраивал скандалы. Мне не надо, чтобы телекомпания развалилась, чтобы ушли оттуда хорошие, профессиональные сотрудники. Если ты решаешь экономическую задачу, такие методы недопустимы. Но полстраны подозревает, что здесь другие мотивы, политические. Это печально, это ошибка. Я бы на месте президента Путина давно дал понять соответствующим органам, участникам этих игр, что все это наносит ущерб репутации страны. Это наносит ущерб фондовому рынку, привлечению иностранных инвестиций, и ничего хорошего из этого не выйдет. Сколько случаев, когда приходят люди в масках, кого-то арестовывают, эти люди сидят по два года, а потом их выпускают и говорят, что ничего не было.
При этом известны и другие факты. Например, коробка из-под ксерокса с 500 тысячами долларов, задержанная в дверях Белого дома. И никто этот случай не расследует.
– Мало того, один из господ, который нес коробку, сейчас работает в РАО "ЕЭС России", возглавляет московское отделение.
– Ни в одной стране мира такого не может быть.
– А у нас – так…
– Зато совсем по другим делам – бурная активность прокуратуры. Такая выборочность действий власти наносит ущерб репутации президента. У президента большая популярность в народе, и надо использовать это преимущество. А такие действия могут свести это преимущество на нет.
– Как бы вы оценили в стоимостном выражении потери "Медиа-Моста"?
– От тридцати до пятидесяти процентов как минимум. Меня убил факт: мировой медиа-магнат Тед Тернер, желая приобрести акции НТВ, говорит, что ему нужна личная гарантия президента! На коммерческую сделку! Вот это удар, который нельзя оценить в деньгах! Это удар по всей стране.
– Это то же самое, что сказать: у вас в стране никакого нормального рынка и никакого закона нет, есть только воля президента и только ей мы готовы верить.
– Мне кажется, что президенту надо сделать из этого выводы и вставить по первое число тем, кто допускает это. Есть «Газпром», есть «Медиа-Мост», у них чисто коммерческий вопрос. Он решается в суде. И конечно, государство Ме Должно в это вмешиваться, за исключением своих представителей там, в совете директоров «Газпрома». Как они будут голосовать, за или против? Но совет директоров по этому вопросу не голосовал.
– Это все решили без совета директоров?
– Где-то на другом уровне.
– Интересно, на каком же уровне можно провести столь будоражащее всю страну решение?
– Меньше всего на свете телезрителей волнует, кому принадлежит компания, их волнует качество продукта, телепередачи.
– Задолго до дефолта 1998 года вы предупреждали, что кризис грядет. К вам отнеслись с недоверием, говорили, что вы излишне пессимистичны, но, к сожалению, ваш прогноз оказался справедлив. Каковы прогнозы сейчас, в наступившем 2001 году?