Мне довольно сложно себе представить серьезных мужей, которые сидят за партами и говорят: «А-а-а! И этого нельзя?! Да ладно! Как, и этого тоже нельзя? Да не может быть! Так это, оказывается, плохо?!» Получается, что несчастный Кант со своим моральным императивом вообще не понимал, о чем говорит. Получается, что нам удалось вывести новую породу людей, начисто лишенных морального императива, они попросту не понимают, что хорошо и что плохо. То есть это – совершенно по Стругацким – такие кадавры с полностью удовлетворенными потребностями, которые с интересом слушают, жрут все, что им попадет под руку, довольны всем происходящим и не отличают доброе от злого. Похожи на людей, двигаются как люди, но такие тонкие настройки, как порядочность и честь, не говоря уже про угрызения совести и моральные мучения, у них, оказывается, отсутствуют. Программу забыли заложить. Или она стерлась где-то по дороге.
Мило. Вызывает желание в первую очередь посмотреть в глаза родителям. Ведь если нам удалось вывести новый генетический тип чиновника, то это может быть страшным биологическим оружием! Нужно аккуратнейшим образом, задействовав наши связи за рубежом, используя агентов Затуливетер и Чапман, внедрить эти гены во вражеские народы – и тогда нам удастся и их страны за достаточно короткий промежуток времени превратить в обители абсолютного коррупционного зла.
Интересно, что создание упомянутых брошюр и курсов (к слову, прохождение курсов стало в некоторых министерствах обязательным, выделяется немалый бюджет на то, чтобы объяснить министерским сотрудникам, что, оказывается, воровать грешно) абсолютно оправдано в контексте отечественной истории. Примерно так же учили этикету новых советских дипломатов из проверенных рабоче-крестьянских кадров, для того чтобы во время их работы за границей не возникали всяческие конфузы, связанные с некоторым расхождением деревенских и дипломатических манер. Им объясняли, в какой руке держать нож и в какой вилку, куда можно высморкаться, если, не дай бог, возникнет такая необходимость, и чем салфетка удобней занавески при испачканных руках. А здесь что – такая же ситуация? Людям надо на полном серьезе объяснять, что хорошо и что плохо? И государство еще на это выделяет деньги и проводит курсы. И осваиваются немалые фонды.
На фоне этого реальная борьба с коррупцией в «Росатоме» есть. Правда, почему-то она имеет весьма слабое отношение к этим курсам – точнее, совсем никакого. А выразилась эта борьба в том, что Сергей Владиленович Кириенко лично отказался покрывать больших начальников в «Росатоме» и мешать возбуждению уголовного дела и проведению проверок. И как только те оказались в обстановке, когда они равны перед законом и вся информация открыта, доступна и прозрачна, тут же начались реальные дела и посадки. Остальные, посмотрев на быстро исчезающих из своих кабинетов соседей, вдруг перестали говорить, что им никто не объяснил, чего делать нельзя, и моментально перестали воровать.
* * *
Аналогичными методами борьбы с коррупцией – нет, отнюдь не изданием дурацких брошюр и проведением странных курсов, – прославилась Калужская губерния. Еще лет десять назад Калуга была известна омерзительными дорогами и жуткими полуразрушенными строениями, оставшимися от бытовавшей когда-то у государства идеи построить наукоград, который должен был стать нашей Кремниевой долиной. Кроме этого присутствовало печальное понимание, что у государства на это денег уже нет, поэтому остовы зданий будут стоять вечно, пока их, не дай бог, не сожрет какая-нибудь катастрофа или просто не заметут пески времен. Но тут губернатором стал Анатолий Дмитриевич Артамонов, и Калужская область, стартовав с восьмидесятого места среди субъектов федерации, за десять лет резко ушла вверх. В последние годы она занимает третье место по среднему уровню заработной платы, уступая только Москве и Подмосковью, и из дотационного региона превратилась в регион, который в ближайшее время уже станет донором.
При этом в области нет нефти, газа и тому подобных природных ресурсов, но была возможность обеспечения электроэнергией и была земля. Что делает Артамонов? Он говорит: «У нас же здесь раньше были советские заводы. Здесь же наукоград – Обнинск, где расположена действующая АЭС. Здесь историческое место – Малоярославец, где было дано сражение, заставившее Наполеона отступать не по Новой Смоленской, а по Старой Смоленской дороге. Здесь богобоязненный народ, святые намоленные места, монастыри, пустыни. Мы же можем, если захотим!»
Сам Артамонов – не «варяг». Местный, из деревни. Прошел советскую школу административно-хозяйственной и партийной работы. Сложно говорить о его политических воззрениях – гораздо легче говорить о нем как хозяйственнике, что, наверное, и правильно, когда речь идет о губернаторе. Артамонов решает привлечь к себе в губернию автомобильных гигантов. И неожиданно ему это удается! Ну чем можно было их к себе привлечь? Дать взятку? Директорам или акционерам Volkswagen и Volvo? Нереально. Уговорить Samsung? Тоже довольно смешно. Уговоры не работают, надо делать все по-другому.
Артамонов предлагает схему, которая, конечно, в случае неудачи могла закончиться для него уголовным преследованием, а не только отстранением от должности. Он говорит: «Губерния за свои деньги подготовит площадку. За свои деньги предоставит землю, подвод тепла, воды, электричества и всех остальных коммуникаций. Только приезжайте, стройте заводы и берите наших людей на работу. Вам необходимо где-то жить? Пожалуйста – вот здесь вы построите города для ваших специалистов. Вам необходимы высококвалифицированные инженерные, технические и рабочие кадры? У нас в Калуге единственный филиал Бауманского университета, мы выделяем вам факультет, пожалуйста, готовьте людей».
И Volkswagen вступает в эту игру. Отдавая предпочтение именно Калуге по сравнению с Нижним Новгородом или Ленинградской областью. Не успокаиваясь на достигнутом, Артамонов говорит: «А давайте теперь создадим промышленную зону. Если вначале идут иностранные инвесторы, то со временем и российские, самые консервативные, видя, что здесь не обманывают, западники работают, и работают быстро, тоже подключатся». Я спросил у Артамонова: «Ну а как подчиненные-то ваши, небось препоны ставят?» Он ответил: «А каким образом?» И пояснил, что у каждого инвестора есть номер его мобильного телефона. В любое время дня и ночи можно позвонить по любому вопросу. «Видите, мы сейчас с вами беседуем, – а мы проговорили несколько часов, – и телефон ни разу не зазвонил. Потому что проблем нет. Нет повода звонить. Люди, которые у меня работают, понимают, для чего мы это делаем. Нам нужно, чтобы инвестор работал. Потому что наша задача – чтобы у людей в области были высокие зарплаты и нормальный уровень жизни».
Конечно, не нужно идеализировать – зарплата в Калужской области все-таки не как в Германии. И конечно, есть еще миллион негативных факторов, вроде растущих цен на энергоносители, которые тянут за собой по цепочке все остальные цены. Но в губернии появилась жизнь! Произошли принципиальные изменения. Появилась работа. Люди тут же стали спрашивать: «Ну хорошо, а как и где жить?» И Артамонов отвечает: «Нет проблем». Государство в лице областного правительства говорит: «Пожалуйста, берите землю в аренду, а если вы многодетная семья – то бесплатно, мы подведем дороги, электричество и газ, стройтесь и живите». За счет этого цена квадратного метра резко падает. В самой Калуге на правом берегу Оки возводится новый большой микрорайон Правгород. Для приглашенных по контракту специалистов было построено жилье, которое можно дешево арендовать – улучшенный тип того, что у нас называется общежитием, – приезжайте и живите. То есть оказывается, что проблемы такого рода при желании можно решить. А там, глядишь, и дороги улучшились, и молодежь стала меньше уезжать в Москву и Московскую область, – потому что появился хозяин.