Указы Гувера создали фурор в среде американской разведки. Агентство национальной безопасности и ЦРУ работали с ФБР с 1952 года, в масштабе всего мира прилагая усилия к тому, чтобы украсть шифры связи иностранных государств — в равной степени как друзей, так и врагов. Решающим элементом этой программы была группа взломщиков сейфов и грабителей из ФБР и ЦРУ, которые могли украсть шифровальные книги из иностранных посольств и консульств. Запрет на несанкционированные действия угрожал завести прорывы в расшифровке кодов в тупик.
Военные и гражданские руководители Агентства национальной безопасности — генерал Маршалл Картер и Луис Торделла — пошли на прием к Гуверу. Им было дано 15 минут, чтобы изложить свой вопрос о восстановлении старых методов ФБР. Односторонний разговор продолжался два с половиной часа, пока Гувер много и сбивчиво говорил о своих самых крупных делах 1930-х и 1940-х годов. Картер и Торделла наконец вставили свое слово где-то уже на втором часе беседы и попросили разрешения собирать информацию скрытными методами. Гувер отказал им.
«Кто-то вынудил старика» [438] , — сказал Билл Салливан Торделле. Но нет никаких доказательств того, что кто-то выкручивал Гуверу руки. Он знал, что, если его методы выплывут на свет божий, Бюро окажется опороченным навсегда. Опасность разоблачения росла с каждым днем. Политическая волна гражданских свобод была на подъеме. Гувер оказывался во все большей изоляции против консервативных либералов в конгрессе и адвокатов «новых левых» в судах. Согласованная атака на не подпадающие под действие закона методы добывания разведывательной информации ФБР могла разрушить имидж Гувера как воплощения закона и порядка в Америке.
Цена его осторожности была высока для руководителей ФБР, преследовавших шпионов и вредителей.
«Гувер вывел нас из дела в 1966 и 1967 годах, когда установил жесткие ограничения на сбор информации» [439] с использованием жучков и несанкционированных действий, — сказал Билл Крегар — бывший футболист-профессионал, который стал одним из ведущих специалистов Бюро в области советской разведки. «Нам нужны технические средства для того, чтобы охватить всех советских, находящихся в стране. Я сам чихать хотел на «Черных пантер» (члены агрессивной политической организации, возникшей в США в 1966 году для борьбы за права чернокожих. — Пер.), но не на русских».
Ограничения Гувера на применение негласных методов сбора разведывательной информации мешали охотникам на шпионов в ФБР. Все возрастающая сосредоточенность Бюро на политических протестах в Америке забирала время и энергию у внешней контрразведки. Результаты были очевидны.
На протяжении следующего десятилетия — с 1966 по 1976 год — ФБР не раскрыло ни одного крупного дела о шпионаже с участием советских разведчиков [440] .
«Одно большое дело, прежде чем вы выйдете из игры»
Сильное желание президента получать разведданные на американских «левых» становилось все более ненасытным. Гувер пытался утолить его, внедряя лазутчиков и осведомителей в растущие антивоенное движение и движение за права чернокожих.
Бюро приступило к общенациональной программе под названием VIDEM, нацеленной на борьбу с демонстрантами против войны во Вьетнаме. От нее в Белый дом постоянно поступала информация о лидерах этого движения, устанавливались личности людей, которые слали телеграммы президенту, протестуя против войны, и организаторов митингов протеста против войны в церквях и на территориях университетов и колледжей. Одна мирная конференция в Филадельфии породила доклад ФБР на сорока одной странице, основанный на сообщениях тринадцати осведомителей и источников, включая стенограммы каждой речи и проверку биографий присутствовавших на ней капелланов, священников и преподавателей университетов и колледжей.
Некоторые агенты ФБР прилагали необыкновенные усилия для того, чтобы подтвердить подозрения президента и директора ФБР в том, что за антивоенным движением стоят Советы. Сотрудник ФБР Эд Бирч — человек, который в 1957 году поймал работавшего на КГБ полковника Абеля, — повсюду следовал за советским шпионом Виктором Лесиовским в его поездках, связанных с его дипломатической деятельностью в Секретариате Организации Объединенных Наций в начале 1960-х годов. Он подозревал, что Лесиовский, который в 1962 году встречался со Стенли Левисоном — советником Мартина Лютера Кинга, тайно финансирует американских «левых» из советских источников. «Этот парень много ездил, — сказал Бирч. — Но что меня насторожило, так это места, куда он ездил» [441] , включая Мичиганский университет — штаб-квартиру СДО. «У меня всегда складывалось впечатление — но никого в Бюро я не смог убедить в том, что этот человек помогает финансировать СДО». Доказательства советской финансовой помощи американским антивоенному движению и движению за гражданские права всегда оказывалось непросто получить.