Шотландцы все лето и осень занимались тем, что систематизировали сотни тысяч осколков улик. Их без отрыва от работы обучали такие ветераны ФБР, как Ричард Хан — человек, который пятнадцать лет просеивал обломки, оставшиеся после смертоносных взрывов, еще со времен нераскрытого нападения Вооруженных сил национального освобождения на «Таверну Фраунсиса» в Нью-Йорке. Они узнали, чем отличается ущерб от взрыва «Семтекс» от обгорания в пламени.
Вскоре шотландцы определили, что кусочки одежды с ярлыками «Сделано на Мальте» находились в медно-красном чемодане «Самсонайт» вместе с портативным радиоприемником, в котором была скрыта бомба. Но они не сказали об этом ФБР. Затем немцы обнаружили компьютерную распечатку регистрации багажа из Франкфуртского аэропорта, из которой было видно, что один-единственный чемодан с рейса «Воздушных линий Мальты» был транспортирован на рейс 103 «Пан-Америкэн» во Франкфурте. Но они не сказали об этом шотландцам. Международные группы следователей снова собрались в Шотландии в январе 1990 года. И снова это был диалог глухих. У Макиза было ужасное чувство, что это дело никогда не будет раскрыто.
«У нас масса проблем с ЦРУ. Очень большое соперничество, — сказал Макиз. — Шотландцы закончили свою часть дела. И еще эти немцы, которые отдают документы шотландцам, когда считают нужным. ФБР по-прежнему делает свое дело… Все по-прежнему делают каждый свое дело».
Затем в июне 1990 года небольшие одолжения принесли большую прибыль. Стюарт Хендерсон — новый старший следователь в Шотландии — поделился с Макизом одной уликой — это была фотография крошечного кусочка монтажной платы, занесенного взрывом в рваную полоску одежды с Мальты. Шотландцы побывали в пятидесяти пяти компаниях в семнадцати странах и не смогли идентифицировать этот фрагмент. «Они не имели понятия. Никаких зацепок, — сказал Макиз. — Так они сказали, возможно, с насмешкой: «Попробуйте вы, ребята. Давайте теперь вы».
Криминалистическая лаборатория ФБР передала это фото в ЦРУ. Их аналитик имел на руках изображение почти идентичной монтажной платы, захваченной за четыре года до описываемых событий у двух ливийцев — транзитных пассажиров в аэропорте Дакара, Сенегал. На обратной стороне стояли четыре буквы: МЕВО. Никто не знал, что означает МЕВО.
Прошло полтора года со дня взрыва рейса 103 компании «Пан-Америкэн».
«Мы исключили порядок соподчиненности»
Это расследование представляло собой мозаику предположений и подозрений. Немногие люди в высших кругах власти были убеждены, что его можно успешно завершить. Кто-то должен был взять на себя ответственность.
Роберт Суон Мюллер-третий стал начальником отдела по расследованию уголовных преступлений в министерстве юстиции в конце июля 1990 года. Агентам он интуитивно нравился, несмотря на аристократические манеры. Они называли его Бобби Три Трости.
У Мюллера был острый ум, первоклассный характер и большое уважение к хорошо сработанным делам. Будущий директор ФБР был прирожденным руководителем. И он был моряком.
Мюллер уехал из Мейн-Лайна в Филадельфии (престижный жилой пригород на западе. — Пер.) и Принстона, чтобы возглавить стрелковый взвод на войне во Вьетнаме. В официальном отчете от 11 декабря 1968 года о сражении в провинции Кванг-Три ему была адресована похвала за храбрость во время операции по выявлению и уничтожению противника. Столкнувшись с отрядом из двухсот северовьетнамских бойцов, второй лейтенант Мюллер «бесстрашно переместился с одной позиции на другую, направляя точный ответный огонь своих людей и ободряя их. Совершенно не думая о своей безопасности, он… лично повел людей через обстреливаемый район, чтобы забрать смертельно раненного моряка, который упал перед своим оборонительным рубежом» [593] . Он был награжден — среди прочего — Бронзовой звездой за храбрость.
Его назначение в министерство юстиции пришло в критический для ФБР момент. Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Соединенные Штаты готовились к войне в Персидском заливе. ФБР зафиксировало нервные конвульсии в виде предупреждений о готовящихся терактах, воспринятых как угрозы со стороны Ирака атаковать цели в Соединенных Штатах. Но деньги и людские ресурсы, выделенные для борьбы с терроризмом, были невелики и все убывали. То же самое происходило и с боевым духом, в немалой степени связанным с руководством директора Уильяма Сешнза. «Получить неусыпное внимание директора Сешнза было заманчиво» [594] , — сказал Билл Бейкер — недавно назначенный начальник отдела криминальных расследований ФБР, который вступил в тесный и критический союз с Мюллером.
Мюллер возложил на Макиза всю полноту ответственности за дело Локерби. Ни один аналитик разведданных в ФБР еще не руководил ни одним крупным расследованием. Макиз подчинялся непосредственно Бейкеру, а Бейкер — Мюллеру. Его приказы должны были превращать разведданные в улики.
«Мы в буквальном смысле исключили порядок соподчиненности в штаб-квартире, — сказал Макиз. — Мы привлекли ЦРУ, шотландцев; мы доставили в Вашингтон МИ-5. Мы сели и сказали: «Нам нужно изменить то, как мы делаем дело. Мы должны начать делать его правильно… мы должны начать делиться информацией».
У Макиза никогда не было полномочий поднимать телефонную трубку и звонить своим коллегам в Шотландии. Первый такой звонок он сделал в ноябре 1990 года. Все начало быстро меняться.
Макиз узнал, что шотландский магистратский суд раскрыл тайну МЕВО — Mebo было названием швейцарской электронной компании, которая вела дела с Ливией на протяжении почти двадцати лет. Вооруженный этим фактом, он выяснил, что после взрыва над Локерби владелец фирмы Эдвин Болье лично доставил подробное письмо в посольство США в Вене.
ФБР никогда не стало бы его искать без подсказки шотландцев. По существу, в нем говорилось, что взрыв рейса 103 «Пан-Америкэн» было делом рук ливийцев. Болье знал, о чем говорит: компания Mebo сконструировала для ливийцев двадцать сложных таймеров.
Письмо Болье — важная улика в расследовании акта международного терроризма — лежало непрочитанным на протяжении почти двух лет.
Макиз по горькому опыту знал, как часто ФБР не имело представления о том, что находится в его собственных досье. Бюро было бумажной пирамидой и оставалось таковой до XXI века. Пока Макиз руководил Аналитическим центром ФБР по расследованию террористических актов с 1986 по 1988 год, в Бюро появилась база данных под названием «Террористическая информационная система». Эта система была «совершенно бесполезной, — сказал он. — Вы могли тратить время, внося в нее данные, и не могли извлечь из нее информацию… Она давала ответ: «Нет записей», возможно, по 95 процентов крупных дел ФБР. Мы пытались годами расхваливать ее людям, но она была такой недружелюбной к пользователям. Это была великая идея, которая не работала».