Взломанные коды также привели к признанию виновным Джона Фарнсворта — выпускника Военно-морской академии, бывшего лейтенанта-коммандера и законченного алкоголика, освобожденного от должности за недостойное поведение. Фарнсворт околачивался вокруг военно-морских баз на тихоокеанском побережье, хвастаясь пачками денег, примечая в барах петлицы на форме посетителей и расспрашивая старых сослуживцев о кодах, оружии и военных планах. Военно-морской флот передал это дело ФБР. В 1937 году Фарнсворт был арестован, предстал перед судом и признан виновным в продаже секретов Японии за 20 тысяч долларов.
Эти дела поблекли в сравнении с первым крупным расследованием о международном шпионаже, проведенном ФБР, — «делом Румриха».
«Нацистские шпионы в Америке»
В День святого Валентина 14 февраля 1938 года Гувер находился на отдыхе на Майами. Он оплакивал смерть матери, с которой прожил всю жизнь. Ему было 43 года, и он подыскивал себе новый дом. А также собирался опубликовать свою первую книгу «Люди в подполье» — переложение некоторых историй ФБР о гангстерах, написанное неизвестным автором. Когда из телефонного разговора со штаб-квартирой ФБР Гувер впервые узнал об аресте Гюнтера Румриха, он очень сомневался в фактах дела. История была гораздо более странная, чем его байки о борьбе с преступностью.
Старший офицер британской разведки Гай Лидделл предупредил американское посольство в Лондоне о звонке нацистского шпиона в Соединенные Штаты. Через несколько дней служащий паспортного бюро Государственного департамента в Нью-Йорке ответил на телефонный звонок. Звонивший сказал, что он госсекретарь Корделл Халл. Он приказал клерку доставить тридцать пять бланков паспортов в гостиницу «Макальпин» на Манхэттене.
Нью-йоркская полиция арестовала Гюнтера Румриха, когда он забирал сверток с паспортами. Полицейские обыскали его комнату и нашли записи, раскрывающие заговор с целью похищения американских военных планов обороны атлантического побережья.
Румрих — двадцатишестилетний болтливый сын австрийского дипломата — был гражданином США, он уклонялся от службы в американской армии и, как сам часто признавался, шпионил на немецкую военную разведку — абвер.
Гувер поручил расследование этого дела лучшему агенту ФБР Леону Турроу. У него была одна из самых лучших характеристик среди всех людей Гувера. Он дружил со всеми газетными репортерами в Нью-Йорке. В деле Румриха он видел путь к славе и богатству. В апреле 1938 года, в то время как Турроу должен был готовиться к представлению дела большой коллегии присяжных в Нью-Йорке, он ночью встречался с газетным репортером, занимавшимся подготовкой историй от первого лица для издания в «Нью-Йорк пост» и публикации в книге настоящих героических (наполовину выдуманных) приключений под названием «Нацистские шпионы в Америке».
Турроу узнал, что германская разведка свободно вела свои разведывательные операции в Соединенных Штатах на протяжении не одного года; некоторые ее агенты воровали американские военные технологии с 1927 года. Их руководителем был доктор Игнац Грибл — врач на Манхэттене и общественная фигура. Под его руководством работала явно пронацистская политическая группа под названием «Друзья новой Германии». За два месяца с помощью Румриха ФБР выявило восемнадцать членов этого кружка — как немцев, так и американцев, — которые похищали чертежи и спецификации американских боевых самолетов и эсминцев нового поколения. Эта группа также занималась распределением финансовой помощи, поступавшей из Берлина, растущему Бунду и членам американских нацистских группировок, которые теперь насчитывали десятки тысяч членов.
Из этого могло бы получиться отличное кино. Но Турроу совершил ошибку. Он сказал всем восемнадцати агентам шпионской сети абвера, что они будут вызваны в суд и предстанут перед большой коллегией присяжных 5 мая 1938 года. Четырнадцать из них немедленно покинули Соединенные Штаты. Некоторые из них уплыли на немецких пассажирских кораблях, капитаны и стюарды которых были агентами немецкой разведки. Румрих, который признал себя виновным в сделке с правительством, остался в Нью-Йорке вместе с тремя сравнительно мелкими заговорщиками. Доктор Грибл из абвера появился в Берлине, где, как с сожалением заметил начальник отделения ФБР в Нью-Йорке в письме к Гуверу, он и его сотоварищи по шпионажу, «вероятно, посмеялись над нашими усилиями в связи с этим делом» [127] . Дело почти развалилось. Когда Турроу давал свидетельские показания на суде оставшихся подозреваемых, он выглядел как патологический лжец.
Это дело выставило ФБР на посмешище, чего Гувер боялся больше всего.
«Высшая степень секретности»
Японцы и немцы были не единственными иностранными службами, занимавшимися разведывательной деятельностью в Америке. К тому времени, когда Румрих отправился в тюрьму, чтобы отбывать двухлетнее заключение, в Лос-Анджелесе был арестован советский разведчик по имени Михаил Горин. Это было первое дело подобного рода, когда Советы обвинялись в вербовке шпиона в среде американских военных. «Крот» работал в Управлении военно-морской разведки — самом лучшем источнике секретов для иностранных шпионов.
Президент Рузвельт был в гневе. Он раздумывал над тем, «насколько мы оказались не готовы справляться с этим делом — борьбой со шпионами, которые действуют в нашей стране». Президент сказал: «Только укрепив наши разведывательные службы, мы сможем успешно бороться с деятельностью иностранных агентов».
14 октября 1938 года Гувер обратился к президенту и министру юстиции со смелым предложением создать обширную разведывательную службу под своим руководством [128] . Его планы представляли собой потрясающе честолюбивый захват власти в стране, в которой мало кто был готов к следующей войне.
У Гувера в ФБР было 587 агентов. Он предложил нанять еще 5 тысяч. Он возьмет в свои руки иммиграционную и таможенную службы, руководство Федеральной комиссией по связи, которая контролировала национальные и международные радио-, телеграфные и кабельные сети. Он примет на себя ответственность за безопасность каждого предприятия, выполняющего правительственный контракт, и каждого военного полигона, контроль за выдачей паспортов и виз Госдепартаментом. У него будут полномочия собирать информацию о любом человеке в Соединенных Штатах, заподозренном в том, что он иностранный агент.