Джордж Даш был командиром группы на субмарине, которая высадила их на Лонг-Айленде. Четырнадцатилетним солдатом Даш сражался в немецкой армии в Первую мировую войну. В первый раз он приехал в Соединенные Штаты безбилетным пассажиром на корабле в возрасте 19 лет. Год он прослужил рядовым в армии Соединенных Штатов, женился на американке и работал официантом в Нью-Йорке и его окрестностях. Его лояльность была двоякой. Он подал заявление о получении американского гражданства, но не довел это дело до конца и не поклялся в верности Соединенным Штатам.
Даш и его диверсанты высадились на берег около полуночи и были немедленно замечены патрулем береговой охраны США. Патрульный Джон Каллен увидел четверых мужчин, боровшихся с волнами на плоту, и услышал, что они говорят по-немецки. У одного из мужчин был пистолет. Кален отступил и вернулся на заре с командой береговой охраны. Они быстро раскопали тайник с бомбами, сигаретами и бренди и вызвали полицию, а те — ФБР. Тем временем высадившиеся немцы сели на утренний шестичасовой поезд в Нью-Йорк, где Даш и его напарник Эрнест Бургер поселились в гостинице в центральной части города. Бургер был натурализованный гражданин США. Раньше он жил в Детройте и Милуоки, где с 1927 по 1933 год работал механиком. Вернувшись в 1933 году в Германию, он верой и правдой служил нацистам пропагандистом, пока в 1940 году не был арестован гестапо во время политической чистки. Семнадцать месяцев он отбыл в концлагере, прежде чем был завербован абвером в диверсанты.
У Даша и Бургера был долгий разговор в гостинице. У них были серьезные сомнения относительно их задания. Их преданность Третьему рейху поколебалась. Чемодан, полный денег, вводил в соблазн. Бургер хотел взять деньги и сбежать. Даш сказал, что у него есть идея получше. Он позвонил в Нью-Йоркское отделение ФБР.
Агент, который ответил на телефонный звонок, подумал, что Даш сумасшедший. В Нью-Йоркском отделении был картотечный шкаф с тремя выдвижными ящиками под названием «для психов», который был полон многолетних записей разговоров с алкоголиками и шизофрениками. Агент ФБР сделал запись о звонке и сбросил ее в этот ящик.
18 июня Даш отчаялся. Он сел на поезд до Вашингтона, пришел в штаб-квартиру ФБР и потребовал встречи с Дж. Эдгаром Гувером. Когда Даш рассказал свою историю, ему пришлось открыть свой чемодан и бросить на стол 82 350 долларов наличными, чтобы хоть кто-то отнесся к нему серьезно. Даш говорил еще восемь дней. Он дал ФБР всю информацию, которая была необходима Бюро, чтобы немедленно арестовать троих оставшихся в Нью-Йорке немцев. И он знал достаточно, чтобы помочь схватить вторую группу, которая высадилась во Флориде. К 27 июня 1942 года все восемь немецких диверсантов были под арестом.
«Государственная измена»
Гувер придал форму истории нацистских диверсантов. В его варианте, изложенном президенту и в конечном счете прессе, Даш никогда не был перебежчиком, не приходил в штаб-квартиру ФБР, не рассказывал всего. В письме к Рузвельту Гувер утверждал, что Даш был задержан ФБР 22 июня, то есть через четыре дня после того, как он сам явился.
«Ничего не было сказано о долгом, подробном, путаном признании Даша, — написал министр юстиции Биддл двадцать лет спустя, — и был сделан вывод, что какой-то необыкновенно ловкий агент ФБР, вероятно учившийся в школе диверсантов, в которой были обучены те восемь немцев, сумел изнутри слать регулярные донесения в Америку» [166] .
Президент, министр юстиции и Гувер созвали один из самых необычных военных трибуналов в истории Соединенных Штатов. Его отголоски слышны и по сей день. 30 июня 1942 года, через два дня после того, как история Даша попала в газеты, министр юстиции Биддл получил записку от Рузвельта, воспроизведенную здесь с комментариями Биддла в скобках:
«У меня не было возможности поговорить с вами о судебном преследовании восьми диверсантов, высадившихся с двух немецких подводных лодок, и прочитать все законы, которые здесь применимы. (Обратите внимание на манеру Рузвельта, словно говорящую: «Я знаю все о законах, и мне не нужно читать их: это война».)
Однако вот что я думаю:
1. Двое американских граждан виновны в государственной измене. Так как идет война, я склонен судить их военным трибуналом. Не вижу, как они могут предложить какую-либо адекватную защиту. Безусловно, они виноваты настолько, насколько это возможно, и мне кажется, что смертный приговор почти обязателен.
2. В случае других шести, которые, как я понимаю, являются немцами… не вижу разницы (то есть не вдавайтесь в чрезмерные подробности, господин министр юстиции).
Франклин Д. Рузвельт».
Но на пути стояли законы Соединенных Штатов и постановления Верховного суда. Во время Гражданской войны суд постановил, что гражданское лицо не может быть судимо военным судом, если не объявлено военное положение и гражданские суды не оказываются закрытыми. Биддлу нужно было как-то обойти это постановление. Он попросил президента назначить специальную военную комиссию, которая проведет тайный судебный процесс по делу этих диверсантов по закону военного времени. Когда это решение дошло до Верховного суда для просмотра, как это неизбежно должно было быть, Биддл стал доказывать, что вражеских агентов, ведущих тайную войну против Америки, можно судить и наказывать в военном трибунале по закону военного времени. Этот же довод будет поднят в XXI веке при ведении Америкой войны с террором.
Рузвельт подписал президентский указ о немедленном создании военной комиссии. Тайный судебный процесс начался на следующей неделе в присутствии семи армейских генералов. Бронированные фургоны под охраной солдат с пулеметами привезли пленников из тюрьмы округа Колумбия в закрытое помещение на пятом этаже министерства юстиции — небольшой лекционный зал, который служил в обычное время учебным классом для агентов ФБР.
Обвинение вел Биддл. Гувер сидел от него справа и передавал ему досье на каждого подсудимого, краткое изложение улик, записи их заявлений и признаний под арестом. Даш и Бургер последними давали показания на процессе, который длился две недели. Каждый сделал полное признание; каждый сказал, что не имел намерения выполнять свое задание по уничтожению объектов.
3 августа семь генералов вынесли единогласный вердикт. От президента зависело, каков будет приговор. Он уже решил, что смертный приговор «почти обязателен». И он его озвучил. Но Биддл уговорил его заменить наказание Бургера на пожизненное заключение, а Даша — на тридцать лет тюрьмы. Министр юстиции полагал, что их признания имеют ценность, и он знал, что ФБР никогда не справилось бы с этим делом без Даша.
Начав в 7 часов утра 8 августа, генерал Кокс сообщил диверсантам об их судьбе. Одного за другим шестерых осужденных провели в камеры смертников в окружной тюрьме, подали им на завтрак яичницу с беконом и отправили к парикмахеру обрить головы. Исполнение приговора началось в одну минуту после полудня: их сажали на электрический стул, надевали им резиновую маску и стальной шлем и убивали электрическим током. Тела были похоронены на кладбище для бедняков и бродяг на окраине столицы; шесть деревянных дощечек без имен послужили им могильными плитами.