— «генеральская клика» (лидер Э.Рыдз-Смиглы) стояла на правоэкстремистских позициях, стремясь превратить Польшу в тоталитарно-милитаристское государство гитлеровского типа;
— «президентская» или «замковая» группа (лидер И.Мосьцицкий) выступала за более либеральную политику, отстаивала правовые демократические принципы;
— «левая» или «рабочая» группа (лидер Е.Морачевский) ориентировалась на профсоюзно-социалистические истоки пилсудчины;
— влиятельным представительством располагали в ББ «Ливиафан» и 33.
Харизматическим лидером ББ являлся Пилсудский. Первые годы «санации» в ББ доминировали «полковники» — лично преданные Пилсудскому легионеры типа В.Славека, А.Пристора, Ю.Бека, Б.Медзиньского и др., — установившие тесное сотрудничество с рядом видных бизнесменов, политиков и юристов. Именно «полковникам» принадлежала главная роль в конституционной реформе, неузнаваемо перекроившей политический строй Польши.
1926—28 гг. были временем бурного подъема польской экономики, особенно отраслей тяжелой промышленности. На здоровой основе роста производства была стабилизирована финансовая система. Быстро рассасывалась безработица. Обеспечивалось «наполнение» социальных программ, эффективно регулировались трудовые отношения (нормативные акты об инспекции труда, порядке профтехобучения и т. д.). Эти факторы укрепляли «санационный» режим, стимулировали его популярность в массах.
Но кризис 1929—33 гг. вынудил «санацию» ужесточить социально-экономическую политику и поставил под вопрос достижения предшествовавшего периода. Был сделан жесткий упор на обеспечение конкурентоспособности польской экономики — удлинилась рабочая неделя, резко снизились социальные выплаты и т. д. Но просоциалистическая природа пилсудчины и в этих трудных условиях давала себя знать. В духе социального солидаризма был введен жесткий налог на имущество, урезаны оклады чиновников, запрещены локауты и произвольное понижения зарплаты на предприятиях. Возросли пенсионные страховые отчисления, был сформирован государственный «фонд труда», финансировавший систему массовых общественных работ.
В то же время разнонаправленные влияния на политику правящей группы приводили и к серьезным коллизиям. Особое место заняла среди них предпринятая в 1933 г. попытка заменить систему коллективных трудовых договоров более выгодными для работодателей индивидуальными контрактами. Жесткий отпор рабочего движения и профсоюзно-социалистического крыла ББ привел к противоположному результату — установился обязательный порядок заключения колдоговоров.
В первое пятилетие «санации» осуществилась крупномасштабная парцелляция помещичьих земель. Были ликвидированы сервитуты — родовые помещичьи участки, пожалованные «за службу» в прошлые века. Приоритетно стимулируя крупнотоварные хуторские хозяйства, «санационные» правительства наделяли землей также малоземельных и безземельных крестьян, внедряли земельные программы для горожан — рабочих и безработных.
Перед выборами 1928 г. проправительственная пропаганда всячески рекламировала социально-экономические успехи «санации», призывала голосовать за «честных и ответственных людей труда, окружающих Маршала Пилсудского». Но выборы принесли ББ лишь относительный успех — его депутатский клуб стал самым многочисленным в сейме, но не получил большинства. Случилось именно то, чего опасались пилсудчики весной 1926 г. — в парламенте сформировался сильный оппозиционный блок Центролев, доминировали в котором ППС и ПСЛ-«Вызволене» (входили также ПСЛ-«Пяст», ХД и НПР). В большинстве случаев Центролев был в состоянии проводить свои решения, опираясь на конституционные полномочия парламента.
Вопреки требованию Пилсудского, маршалом сейма был избран не К.Бартель, а лидер ППС И.Дашиньский. Несмотря на готовность к конструктивному сотрудничеству, Центролев не мог переходить жестко установленных пределов. Совершенно неприемлемы были для левоцентристского сейма проекты конституционной реформы (в целом поддержанные зато консервативной эндецией). И пакет «поправок» к конституции 1921 г., и новый конституционный проект, протаскивавшие авторитарную президентскую власть, либо отклонялись Центролевом, либо подвергались обструкции. Политическая обстановка накалялась, борьба грозила выхлестнуться на улицы. Расчеты «санации» заместить и подчинить польскую левицу очевидно провалились.
Политический кризис был разрешен авторитарным ударом. В начале сентября 1930 г. был распущен парламент. Лидеры Центролева и были незаконно арестованы и заключены в военную тюрьму Брестской крепости, где подверглись угрозам и избиениям. Одновременно была проведена серия полицейских рейдов, запрещены мероприятия оппозиционных сил, разгромлены многие организации национальных меньшинств. В обстановке грубого давления были проведены досрочные парламентские выборы, принесшие большинство ББ.
Это событие стало третьим — после декабря 1922 г. и мая 1926 г. — и окончательным психологическим надломом Пилсудского. Согласно некоторым свидетельствам, впоследствии он сожалел о совершенном (во всяком случае, в частных беседах с его стороны звучали оправдания). Характерно, что именно после «Брестского кризиса» он постепенно отошел от руководства внутренней политикой «санации», сосредоточившись на военных и международных вопросах. Но, помимо депрессивного воздействия на лидера страны, эти события сыграли чрезвычайно негативную роль в общеполитической жизни. Центр власти окончательно переместился во внеконституционные, по сути нелегитимные структуры — создаваемые легионерским окружением Пилсудского (до 1935 г. — «полковничью», в 1935—39 гг. — «генеральскую»), Процесс принятия политических решений принял негласный, закулисный характер, важные вопросы стали решаться на основе случайных личных предпочтений, в ходе интриг и беспринципных комбинаций. Стал необратимым разрыв пилсудчины с естественными союзниками из левого лагеря.
Главным политическим процессом «санационного» периода стала растянувшаяся почти на десятилетие конституционная реформа. Изначально в ней прослеживались две противонаправленные тенденции. Первая — антидемократическая: конституирование государственного авторитаризма, максимальное усиление исполнительной власти, ликвидация парламентской системы. Вторая — демократическая: конституирование корпоративных институтов, прямое участие в государственной власти коллективных «трудовых союзов».
То и другое формально проистекало из единого идеологического источника — солидаризма. Государство понималось как абсолютная инстанция солидарного общества Речи Посполитой (интересно, что его триединой задачей Славек называл хозяйственное самоуправление, просвещение и военную подготовку граждан). Корпоративизм гарантировал права человека труда и эффективность новой демократии. Декларированное продвижение «от политической демократии — к демократии общественный» не было пустым лозунгом: концепция солидарного общества действительно предполагала органическое участие каждого гражданина в делах государства через посредство корпоративного коллектива.
Руководитель конституционной комиссии видный юрист В.Маковский говорил о целенаправленном переносе центра политической жизни в неформальные общественные структуры, о преобразовании всего политического устройства республики на корпоративно-синдикалистских основах. Активно пропагандировалась идея преобразования сената в законодательную «палату профессий», формируемую прямым делегированием от корпораций. Последовательный синдикалист из «рабочей группы» ББ К.3акшевский считал включение профсоюзов в государственную систему оптимальной формой демократии (любопытно, однако, что в пример он приводил «корпоративное государство» Б.Муссолини — где к тому времени еще не было создано ни одной корпорации).