Говоря о русском бизнесе, мы обычно говорим об олигархах, точно так же, как, говоря об Африке, вспоминаем львов, слонов, жирафов и гиппопотамов. На худой конец – леопардов, носорогов или буйволов. Но не шакалов, марабу или, спаси Господи, мелких, но подвижных сурикатов. Такое впечатление, что бизнесом в России, помимо победителей гонок на призовые места в списке «Форбс», никто не занимается. Впечатление это складывается, во-первых, потому, что именно они нам интересны. Как интересны нам Уоррен Баффет и Билл Гейтс, а не их сосед-бакалейщик, хотя таких, как он, тьмы и тьмы, а миллиардеров несколько десятков. Во-вторых, налоговикам, журналистам, парламентариям и министрам, а также ведомствам, инстанциям и организациям, которые они представляют, крупная дичь важнее мелочи. Одного тяжеловеса завалил (уговорил, обложил мздой, описал – с ударением на последний слог) – и сыт, и пьян, и нос в табаке. Спи спокойно на своей Майорке (Сардинии, Рублевке, даче на шести сотках, редакционном диване) до следующего раза. Заниматься мелкими – себе дороже. Сколько воробьев нужно, чтобы план по мясу был выполнен, как со среднего быка? Хотя на каждого хитрого воробья найдется свой инспектор, тем более что с быками связываться не всякий и рискнет. Причем не только на сафари: не случайно именно этот термин прижился в криминальной среде, откуда плавно перекочевал в среду деловую. При всем том, повторим еще раз, несмотря на заботу о них государства и муниципальных властей, мелкие и средние бизнесмены в стране до конца так и не перевелись, хотя немало поуменьшились в числе. Бывшие кооператоры и военные отставники, директора совхозов и разваленных заводов, дамы средних лет и средней внешности, бодрые пенсионеры и студенты-старшекурсники. Выходцы из Сибири и Нечерноземья, Северной столицы и Москвы, с Кавказа и из Средней Азии. Экспаты – иностранцы, раздумавшие после женитьбы на местных девушках возвращаться в свою Сирию, Гану, Индию или Китай. А также родственники чиновников, бывшие чиновники, представители и доверенные лица чиновников и «смотрящие» от лица чиновников в количествах, превышающих среднестатистические показатели по всему прочему цивилизованному миру. Ну, да что еще с ними делать, с этими современными дьяками, подьячими и коллежскими асессорами. Кто на «кормление» посажен, а кто сам пристроился – не разберешь…
Законы биосферы в полной мере распространяются на деловое сообщество, как, впрочем, и на прочие группы, в которые организовано человечество. Свое место есть у всех. У крупных есть своя поляна, на которой они и пасутся. У средних своя. Мелкие суетятся где-то под ногами, подбирая крошки, до которых остальным нет никакого интереса. Периодически в пространстве проплывает что-то громадное, трудновообразимых очертаний, роняя на ходу наполовину пережеванные куски, за которые немедленно поднимается драка между крупными. По большому счету, знание того, как устроена жизнь в джунглях, океане или прериях, позволяет представить себе, что такое бизнес, гораздо лучше, чем большинство учебников по организации и ведению этого самого бизнеса. Но сколько в мире тех, кто это знает? Хотя Лоренц, Гржимек или Джерри Даррелл могли бы спасти не меньше деловых репутаций, чем Ли Якокка или Ли Куан Ю, понимание этого мало распространено в отечественном бизнесе, быть может, потому, что он напоминает не столько западную конкурентную среду, сколько среду арабскую или латиноамериканскую, с ее полной зависимостью от власти. Мелкого бизнеса от низовых силовиков и уголовщины. Среднего от силового начальства и муниципальных мафий. Крупного от кампаний по пресечению и упорядочиванию, заведенных невесть с какого бодуна высшим начальством, и от самого этого начальства. Сверхкрупного исключительно от начальства высочайшего. Славься, славься, наш русский царь… Минуй нас царский гнев и царская любовь. Сегодня ты в «семибанкирщине», а завтра – в эмиграции или Лефортове. Прецеденты известны. Предприниматели, несмотря на чрезмерную самоуверенность отдельных представителей сословия, в этой схеме не более чем травоядные, невзирая на размер, а чиновники и силовики – хищники, более опасные для бизнеса, чем любой криминал, а иногда и находящиеся с криминалом в тесном симбиозе. Да еще и редко осознающие пределы допустимой алчности, по мере превышения которых кормовая база в виде бизнесменов просто перестает существовать, лишая их же самих возможности питаться постоянно.
Не в том проблема, что кругом коррупция – она везде «кругом», а в том, что отечественные чиновники воруют не по чину на всех уровнях, включая уязвимый низовой и еще более хрупкий средний. Газпром или Росатом, Сбербанк или РАО ЕЭС существовать не перестанут, сколько с них ни надои. Закусочная или мастерская не переживут нескольких визитов местного масштаба, но подняться с нуля еще смогут. А вот структура среднего размера, обладающая каким-никаким капиталом, наработанным годами напряженного труда, и, как правило, работающая в узкой сфере деятельности, представляя рынок труда для занятых именно в этой сфере специалистов, замораживания расчетного счета или ареста продукции на складах не переживет. Этот бизнес живет по принципу велосипедной экономики, на которой отстроилась вся послевоенная Япония: кто не крутит педали – тот падает. Вот он в России с принятым в ее пределах повышенным вниманием мелкого и среднего начальства, подражающего начальству крупному и высшему, к любому источнику средств, которые можно изъять в чью-либо пользу, год за годом и падает. Как следствие, в отечественной экосистеме существует более или менее нормальная концентрация устойчивого к внешнему воздействию делового «крупняка», но катастрофически недостает среднего и мелкого бизнеса, на которых держится весь Запад, не говоря уже об Индии, Китае и Японии. Америку тут открывать не нужно. Прозрачные правила игры, разумно низкие налоги и отсутствие мелочной опеки со стороны бюрократии оживляют даже самую замшелую деловую жизнь. Увы, ни в ходе НЭПа, ни в 90-е, когда государство самоустранилось от страны и ее населения, предоставив последнему возможность выживать на свой страх и риск, не забывая по пути сдирать с него семь шкур, российские предприниматели ничего из вышеперечисленного так и не дождались. Ждут до сих пор. Обещаний на эту тему дано – и не вспомнить. Слов сказано больше, чем о Втором пришествии. Слова правильные. Интересно, произойдет когда-нибудь в стране такое чудо, как выстраивание разумно достаточных рамок, которые огородят аппетиты государственной и муниципальной бюрократии, включая силовиков? Но, впрочем, надежда, если только это не лучший друг советских пионеров товарищ Крупская, умирает последней.
Широко распространенное мнение о том, что российский бизнес безответственен и социально пассивен, популяризуется в основном политическими бездельниками, чьи аппетиты превышают размер бюджетов, которые они могут разворовать в рамках имитации исполнения непосредственных обязанностей. Гораздо проще протянуть руки к чужому, чем создать свое. Количество инвалидов, стариков и детей, нуждающихся в опеке, в стране гораздо меньше, чем число бездельников, которые на них спекулируют, напоминая о том, что Ильф и Петров описали воришку Альхена не для одних только современников. Впрочем, все это, равно как политический популизм, неприязнь к бизнесу и зависть к чужому достатку всех и всяческих люмпенов, не только российская специфика. Спаси тебя бог, если твоя фамилия Ротшильд. Россия с самой революции 1917 года достаточно толклась на этих граблях. Казалось, что пустые полки магазинов, дефицит всего и осточертевшие за несколько десятилетий камлания КПСС должны были стать действенной прививкой против возвращения начальственной глупости на круги своя. Похоже, это только казалось. Ну да, как говорили в советское время люди с опытом: «Пережили голод, переживем и изобилие». На деле российские предприниматели – люди образованные, хорошо знают, как устроен современный мир, и вполне искренни в своем увлечении тем, чем занимаются, и страной, в которой живут. Претензии к ним в том, что некоторые из них разбогатели, прихватив бесхозное госимущество в 90-е, понятны. Основаны эти претензии на том, что смогли это именно те, кто смог, а не те, кто их в этом упрекает. Ну, тут ведь как? В свое время один знакомый автора из числа лидеров мирового «Форбса» по этому поводу высказался невежливо, но четко: «Команда была – не п-дить, а пи-дить». С ударением сначала на последний, а затем на первый слог. Да простят читающие эти строки дамы.