Подобно испанцам Великой Армады, плывшим к английским берегам, служители Мамоны не были готовы к встрече с такого рода божественным вмешательством. Захватчики планировали нанести удар по уязвимой Месопотамии гак же легко и непринуждённо, как Джек-Потрошитель распарывал тела беззащитных женщин. Сопротивления не ожидалось.
Подобно испанцам Великой Армады, плывшим к английским берегам, служители Мамоны не были готовы к встрече с такого рода божественным вмешательством. Захватчики планировали нанести удар по уязвимой Месопотамии гак же легко и непринуждённо, как Джек-Потрошитель распарывал тела беззащитных женщин. Сопротивления не ожидалось.
Джон Уэйн или Берт Ланкастер перед роковой перестрелкой вручили бы безоружному врагу свой запасной пистолет. Но мамонцы — это не благородные герои старых американских вестернов. Они не удовольствовались своим техническим превосходством и десятикратны перевесом в численности, они настаивали на разоружении своего противника. Эти трусы высадились только после того, как послушная им ООН услужливо разоружила иракцев и уничтожила их последние ржавые ракеты.
Они не ожидали сверхъестественного вмешательства стихий, потому что, как писал Достоевский, сила мамонцев в тайном знании о том, что Бога нет. Но материальный мир не мёртв. Всё в этом мире живо и взаимосвязано: наша история, наше настоящее и будущее, наши взгляды и наше общественное устройство, песчаные бури и ураганы, землетрясения и революции являются неотъемлемой частью тесно связанной триады Земли, Человека и Бога. Воля людей, миллиардов мужчин и женщин, противостоящих англо-американской агрессии, выражалась в огромных демонстрациях по всему миру и в величественных залах ООН, но мамонцы пренебрегли ею. И тогда воля людей была переведена на язык песчаной бури, чтобы напомнить нам, что наши желания обладают такой же силой, что и желания олимпийских богов, и что объединённая воля народа — действительно Глас Божий. Своим неуважением к воле Бога и Человека партия войны посадила семена собственной гибели, поскольку она опьянена своим могуществом.
«Сильные никогда не бывают абсолютно сильными, а слабые абсолютно слабыми. Те, кому судьба дала временное могущество, слишком сильно рассчитывают на это и терпят поражение. Мощь так же безжалостна к тому, кто обладает ею (или думает, что обладает), как и к своим жертвам. Вторых она сокрушает, первых опьяняет», — писала Симона Вейль, французский философ и богослов, которая была свидетельницей великого опьянения силой, названного Второй мировой войной. Обратившись к истории Троянской войны, она вынесла из «Илиады» этот важнейший урок: «человечество не разделяется на завоевателей и завоёвываемых. Нельзя уйти от судьбы. Нужно научиться не восхищаться силой, не испытывать ненависти к врагам, не презирать побеждённых».
Современная святая, которая родилась в еврейской семье, стала коммунисткой, воевала в Испании, делила тяготы с рабочими завода «Рено» и, как мать Тереза, обратилась к Христу, Симона Вейль воспринимала Троянскую войну как трагедию и для греков, и для троянцев, потому что они не остановились, когда могли это сделать. В сущности, греки могли получить 90 % того, что они требовали, но они предпочли пойти на риск, чтобы получить все. С другой стороны, троянцы могли добиться выполнения 90 % своих пожеланий, но они тоже предпочли рискнуть всем. Обе стороны пострадали, обе потеряли своих лучших людей, а через пятьдесят лет ахейцы-победители были разгромлены вторгшимися к ним дорийцами.
В 1939 году нацисты точно так же зашли слишком далеко. Мир согласился с некоторыми из требований, потому что Прага столетиями пребывала под германским владычеством, а контроль Франции над Рурской областью не был основан ни на законе, ни на традиции. И беспрепятственного доступа к Данцигу и Кёнигсбергу немцы требовали тоже не совсем безосновательно. Гитлер мог на этом остановиться и получить желаемое. В 1938 году политика уступок была вполне разумной и правильной. Но в 1939–1940 годах германский Рейх доказал свою ненасытность. Германия успела вторгнуться во множество стран — Чехословакию, Польшу, Югославию, Грецию, Данию — прежде чем мир решился и положил конец немецкой экспансии. Эта страшная война разорила Европу и Россию и подготовила почву для мамонского нашествия.
Сионисты зашли слишком далеко. Они могли получить свою долю благ в благодатной Палестине, нашли бы верных друзей и старательных работников в лице палестинцев, получили бы безграничные запасы дешёвой нефти Ирака и Саудовской Аравии для нефтеперегонных заводов Хайфы, их и их детей ожидала бы очень хорошая жизнь. Но они хотели получить всё и ничего не оставить побеждённым. И потому их дни сочтены.
Мамонцы повторяют ошибки Гитлера и Шарона. Во-первых, Афганистан. Никто не мог понять, почему мамонцы решили напасть на это отдалённое государство, но им сошли с рук и массовые убийства заключённых, и лишение афганцев средств к существованию, и выход из под контроля производства опиума, ранее сдерживаемого Талибаном. Теперь Ирак. Исход битвы всё ещё не ясен, и Майкл Лидин (Michael A. Ledeen) из AEI (Американского института предпринимательства), сионист и мамонец (если эти родственные идеологии можно отделить друг от друга), уже напомнил нам, что «В Ираке идёт сражение, а не война. За Багдадом последуют Тегеран, Дамаск и Эр-Рияд». [76] А потом Париж, Берлин, Москва, Пекин. Сегодня они хотят сместить Саддама Хусейна; завтра они потребуют головы Ширака, Шрёдера и Путина.
Они уже требуют полного бойкота Франции [77] , и готовятся к последующим шагам. Вот один из мамонских лозунгов: «Бойкотируйте Францию, потому что жизнь и безопасность американцев в опасности. Франция имеет полное право не соглашаться с Америкой. Но Франция перешла от простого несходства взглядов к активному проявлению враждебности. Французский президент Жак Ширак предупредил страны Восточной Европы о том, что в том случае, если они примут сторону Америки, Франция будет возражать против их принятия в Европейский Союз. На этой неделе Уильям Сафир сообщил на страницах New York Times о том, что Франция тайно помогала Ираку приобретать оружие и производить ракеты дальнего действия. Эти же самые ракеты скоро смогут быть использованы против американских солдат». Сафир — один из виднейших сионистских комиссаров, а его «отчёт» — сионистская фатва против Франции и её президента. Этот план разоблачается в отчёте [78] о встрече милитаристов: «Кристол требовал, чтобы мы отделили Германию от Франции, но отметил, что он едва ли сможет ожидать «такой тонкой дипломатии от государственного департамента». Когда Перл (Perle) заявил, что «американцы не мстительны», Лидин перебил его и сказал, что в случае с Францией он искренне надеется на обратное».
Вот почему нам сейчас необходимо использовать американский опыт. В 1823 году американский президент Джеймс Монро выдвинул доктрину Монро в своём ежегодном послании в Конгрессу. Заявив о том, что Старый Свет и Новый Свет имеют различные системы и должны оставаться в разных сферах, он выдвинул четыре принципа: