1
Самолет основательно потряхивало. Обычно в полете не трясет такие мощные и сильные машины, как «Боинг-747». Шторм, что ли, внизу, в Атлантике разыгрался… В нынешнее лето, как, впрочем, и в прошлое, штормы там один другого догоняют, и все к Америке стремятся… Бедная Америка… За что ей такое наказание?..
Клер Такуа помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями. И при этом так смешно наморщила нос, что полковник Доусон чуть заметно улыбнулся.
– Если без технических подробностей и без формул, значит, следует все упростить до примитивного предела. Это, кстати, гораздо сложнее, чем просто полностью выложить сравнение систем. Но, видимо, иначе будет долго и непонятно.
– Я согласен на упрощенный вариант, – кивнув, сказал полковник.
Она кивнула ответно:
– Если упростить до предела, то получается следующая картина. Просто посмотрим, какие задачи выполняли «F-117А» в Югославии…
– Я знаю, какие. Я сам находился в то время в Югославии… в самом Белграде, и действие бомбардировок наблюдал собственными глазами. Правда, я был там гражданином Дании… – признался полковник, не удержавшись, чтобы не показать собственную значимость.
– Простите, я неверно выразилась. Не «какие задачи», а как выполняли поставленные задачи. Каким образом.
– И как же? – с легким сарказмом переспросил он.
– После того как югославские ПВО нащупали слабую сторону наших самолетов, нашему командованию приходилось посылать в сопровождение «Стелс» несколько истребителей для подавления этих самых средств ПВО. То есть из-за высокой стоимости самолета-»невидимки» приходилось беречь его, и делать гораздо более дорогими сами полеты.
– Я слышал об этом, – согласился Доусон.
– Но эти истребители для радаров видимы. И своим присутствием выдают присутствие «Стелс». Тогда какой смысл вообще в этой дорогостоящей машине? Можно было бы послать тот же «В-52» с тем же эскортом. Еще один аспект. Простые истребители противника, основываясь не на показаниях летных радаров, а на визуальных возможностях пилотов, вполне в состоянии со «Стелс» справиться, потому что наша машина чрезвычайно неуклюжа и хромонога.
– Скорее, хромокрыла, если можно так выразиться, – съязвил Доусон.
Клер согласилась:
– Вот, хорошее слово вы нашли. Но тогда зачем эти «Стелс» вообще нужны?
Фраза прозвучала с вопросительным знаком. И потребовала долгой паузы. Наконец Доусон задал следующий вопрос:
– А русские?
– Русские обогнали нас по всем параметрам. Когда мы начали заниматься этой проблемой, у русских уже были значительные наработки в исследованиях. И они сразу искали не самый дорогой, а самый эффективный вариант самолета-»невидимки». Как это ни парадоксально, бедность часто позволяет сделать то, что не могут сделать миллиарды долларов, потому что не затрагивает лично чей-то карман. И от бедности русские разработали действительно эффективную систему.
– А почему же мы ее разработать не можем? – не понял полковник.
– К сожалению… У нас уже был, кажется, готов прорыв в исследованиях, но случилось непредвиденное… Наш руководитель проекта доктор Хуахин Шинкуа держал все нити проекта в голове, не слишком доверяя электронно-вычислительным машинам, на которых мы тогда работали. О современных компьютерах в те времена только мечтали. И доктор попал в аварию, в результате чего полностью потерял память. Я слышала, он до сих пор содержится в какой-то психиатрической лечебнице.
Полковник поднял указательный палец, изображая восклицательный знак.
– Вот этот вопрос, Клер, имеет особую важность, поскольку… Ладно… Ладно, об этом – потом. Скажите, что знал доктор Шинкуа?
– Все! Но основным вопросом, над решением которого мы до сих пор бьемся, занимался именно он, и именно он сумел его решить. По его бумагам, сколько мы не старались, восстановить ничего не удалось.
– И этот вопрос… – попросил Доусон уточнения деталей.
– Во вводной статье, которую вы только что читали, – Клер кивнула на ноутбук полковника, – я писала уже о генераторах неравномерной плазмы. Поскольку вы не технарь, я объяснять не буду, это сложно объяснить простыми словами. Сам генератор мы создали. Я над ним работала. И получился он ничуть не хуже, надо думать, чем у русских… Впрочем, с российскими генераторами мы не знакомы, и не буду хвалиться… Но генератор, и наш, и русский, блокирует работу всей электроники самолета… Полностью… От полетных приборов до систем наведения. А доктор Шинкуа как раз сумел найти способ, обойти эти ограничения. То же самое сделали и русские. А мы пока, без Хуахина, справиться не можем.
– Над этой проблемой тоже вы работаете?
– Нет. Моя работа ограничена генератором.
– Хорошо. И что же русские самолеты? Они превосходят «Стелс» в каких-то параметрах?
– По крайней мере, при использовании радаров ближнего слежения, работающих в сантиметровом диапазоне, русские самолеты ничуть не уступают «Стелс». Я опираюсь при этом на данные разведки. Что касается радаров дальнего слежения, работающих в метровом диапазоне, то у нас нет данных по испытаниям. Но я думаю, что в метровом диапазоне и русские самолеты будут так же заметны, как «F-117». Я не вижу возможности спрятать самолет от таких волн. Впрочем, это не совсем моя компетенция. Что касается других сторон проблемы, то русские самолеты ничуть не потеряли маневренности и скорости в отличие от «Стелс», и в этом их преимущество.
– Вам сколько лет, Клер? – неожиданно сам для себя спросил полковник.
– Тридцать девять. – Она ответила с легким удивлением в голосе, не понимая, чем вызван вопрос, не относящийся вроде бы к существу дела.
Он ее интонацию уловил и сразу постарался подыскать удачное обоснование для заданного вопроса:
– Просто… Вы выглядите лет на десять моложе… Простите, именно ваши слова о работе в докомпьютерную эпоху меня смутили. Я не понял, когда вы начали работать… Но вернемся к профессору Хуахину Шинкуа. Что он был за человек?
Клер вдруг насторожилась:
– Почему – был?
– Наверное, потому, что сейчас он совсем другой человек. – Доусон удачно отговорился, пока не вводя ее в курс дела, хотя и понимая, что ввести придется, чтобы самому глубже вникнуть в непростую ситуацию.
– Какой человек… – Глаза Клер при воспоминании слегка затуманились. Должно быть, она хорошо относилась к своему бывшему руководителю проекта. – Мягкий по натуре, культурный. Очень талантливый ученый, всего себя отдающий работе. К сожалению, как организатор, он был не слишком силен. Предпочитал многое делать сам, а не использовать весь потенциал лаборатории. И каждую разработку обязательно пересчитывал лично, чтобы не пропустить ошибку.
– Вот это уже интересно. Может быть, даже более интересно, чем вы думаете. Проверяя, как я понимаю, он знакомился с полной документацией по проекту?