— Так что ж теперь-то?! — не отставал гном. — Что с этими? И Губитель откуда?
— Губителя кто-то выпустил из клетки… — процедила Тень. — И меня утешает лишь то, что они схватились с Возрождающим, а значит — рано или поздно они разнесут этот мир на мелкие куски. Так уже случалось… Почтеннейшая Ялини может помнить больше, чем я. Сколько раз вы пускали в ход эту Косу Смерти, любезнейшая?
Ялини вся покраснела — мучительно, до корней волос, до самых ключиц. А Тень всё не унималась, гвоздя ненавистную победительницу:
— Сколько миров превратились в кладбища? Сколько душ отправились к Демогоргону в ужасе и муках, корчась от боли? Сколько мириад было поражено безверием, когда их благие боги оказались повержены Губителем? И кто же это спустил его с цепи на сей раз? Уж не эти ли наши любимые Новые Боги?
— Это сделал я. Тень, — произнёс густой мощный бас.
В нескольких шагах от них стоял человек — вернее, стояла отдалённо напоминавшая его фигура. Один сплошной мрак, и ничего больше. И лишь на месте глаз сверкали кровавые огоньки. Двалин не выдержал — отшатнулся.
— Чёрный… — прошептала Царица Теней, потрясённая, как видно, до глубины души. — Так это твоих рук дело?!
— Ну, не совсем так, — призналась фигура. От неё веяло самым настоящим злом — злом мрака, затмевающего солнце и губящего урожай. — Губитель — это ведь лучший, неотразимейший из неотразимых мечей Молодых Богов. Да, его не раз спускали с цепи… и ему удавалось преуспеть там, где пасовали даже Лишённые Тел. Замысел Ямерта был прост — пока Новые Боги отсутствуют. Губитель обратит в ничто всё живое в этом мире, и тогда они, любимые дети Творца, смогут начать всё сначала. И если бы Губителя освободила из темницы именно их воля — его и впрямь не остановило бы ничто. Он залил бы мир кровью и воздвиг новые горные хребты из трупов — что он уже не раз проделывал в прошлом. Мне пришлось опередить былого Владыку солнечного света… Хоть я и знал, чем это грозит моему Поколению… А теперь можно не бояться. Сила Возрождающего равна силе Губителя, истощив друг друга, они остановят бой… и тогда уже можно будет ничего не бояться. Просто в мире станет одним волшебником и одной волшебницей больше… — Казалось, Чёрный смеётся. — Так что мне пришлось срочно многое поправлять… ибо иначе вас было бы уже не спасти, сестричка.
Сестричка? У слышавшего это Горджелина голова шла кругом. Да, остальные Новые Маги возникли из сплетения стихийных сил — а откуда же взялся Чёрный? Кто он такой?
Словно прочитав мысли волшебника, тёмный призрак повернулся к нему. Снежный Маг невольно пошатнулся — алые клинки взоров проникли в святая святых его души — и сын Фелосте не знал защиты от этого чародейства.
— А ты ещё не догадался, брат? Я был одним из них… Старшим. Они резвились и играли со всем, что попадало под руку… Прежнее Поколение ушло на Брандей, а Молодых Богов не стало, и некому было провести нас через великое Посвящение… Я прошёл его сам — в глубинах первородной Тьмы. Я стал её сердцем, её средоточием. Я думал, что смогу вернуться… но вместо этого погрузился в сон… А когда проснулся, было уже слишком поздно.
— Поздно? Для чего поздно?! И почему, почему, брат, ты пошёл против нас? — простонала Тень. — Мы думали…
— Что я навеки замер, застыл, заснул и никогда уже не вмешаюсь в дела тварного мира? Как бы не так. Тьма дала мне память бесчисленных предшественников… я стал ими, они — мною… Частью меня явился сам Ракот! Деяния всех, облачённых в цвета Ночи, слились во мне… И настал день, когда сон мой прервался. Весы опасно колебались — раскачанные вами, мои дорогие! И пришлось спасать вас, сестра, как я уже сказал.
— Это ещё почему?! — вырвалось у Царицы Теней.
Вместо ответа Чёрный что-то сделал — непонятно как, потому что рук у него видно не было, — и прямо перед зрителями развернулось странное видение.
…Из полыхающей багровыми огнями бездны медленно двигалась необычная процессия. Впереди летел, устало и редко взмахивая опалёнными крыльями, коричневопёрый сокол. За ним тащился, прихрамывая, восьминогий жеребец, на спине которого, устало ссутулившись, ехал бородатый широкоплечий старик с Золотым мечом в хрустальных ножнах, а перед ним, боком, свесив ноги, сидела молодая женщина — тоже очень измученная, но спокойная. И замыкал процессию мощный осанистый человек с густой гривой всклокоченных иссиня-чёрных волос, за его плечами развевался алый плащ.
— Это возвращаются Новые Боги, сестра. Хедин, Ракот и Один. Неназываемый отброшен — пусть на время, но отброшен, и они направляются, чтобы навести порядок в подвластных им землях. Теперь ты поняла? Я спасал всех вас! С моего куба всё, что я мог, — это послать тех, кто сумеет остановить ваши забавы… ибо иначе. Поколение, мы останемся на скрижалях Истории как самое глупое и коротко жившее. Нас повергла наша же сила — и мы сможем оправдаться перед богами Равновесия. А развлекаться будете чем-нибудь иным. Я подскажу. Я, пока сидел во тьме, много чего успел напридумывать!
Они расставались.
Аратарн и Лидаэль возвращались к себе, а потом девушка обещала навестить отца. Сын Губителя, мрачный и сосредоточенный, решил идти дальше. Он поклялся разыскать давшего ему жизнь, чего бы это ни стоило. Правда, пока никто не мог растолковать, как же это сделать, но Горджелин обещал помочь…
Гном Двалин уходил с Яриной-Ялини, не в силах порвать связующую их нить. Сама же хозяйка Зелёного Мира собиралась осмотреть все леса Большого Хьёрварда — не для того, чтобы повелевать (ведь пришло время Богов Равновесия!), но чтобы лечить, помогать и защищать. Горджелин торопился в свой замок — прибраться к появлению дочери. Хисса все сообща решили помиловать и отпустить на все четыре стороны. Пусть скачет по своим болотам.
Губитель же исчез бесследно.
А ещё просыпался Эльстан. Его грудь мерно вздымалась, он ровно дышал во сне, но вот-вот должен был проснуться. И Горджелин знал, что ему. Снежному Магу, ещё предстоит жестокая схватка. Потому что он ни на миг не сомневался, что найдёт способ спасти Эльтару.
В Хьёрварде кончалось Смутное Время.