— Убери арбалет.
Тот нерешительно зыркнул на соседа, переступил с ноги на ногу, отступил на полшага, но позы не сменил. Чувствуя, как глаза невольно накрывает прозрачная красноватая пленка, Ивальд шагнул еще, невольно увернувшись от предостерегающего жеста Орма.
— Я сказал, убери арбалет! — уже чуть громче повторил он. Что-то еще старательно повторяющий командиру Подорожников ярл замолчал, настороженно наблюдая за кузнецом. Рейдеры зашевелились…
Да, конечно, в любой другой ситуации эти люди уже давно бы заплатили, и весьма недешево, за то, как они встретили на своей дороге раумов. За свой тон, за небрежность, за взведенные арбалеты, за внимательные взгляды, оценивающие вес гривен и браслетов. Атли любил учить людей. Но ведь не сейчас, когда каждая случайная рана играет против раумсдальцев, когда конунг отдал четкий приказ…
Вся группа рейдеров отодвинулась назад, заметно напрягаясь, а Ивальд все продолжал наступать на одного из них. Тупик. Кузнец, казалось, уже не услышал бы окрика, даже если бы Атли его сделал. Стал берсерком? Подорожники начали опускать оружие. А почему, собственно, не сейчас?…
В этот момент Ивальд с рычанием бросился вперед, мощным ударом снизу вверх вышибая оружие из рук кочевника и вытягивая из ножен клинок сакса. Стволы остальных опускались, ловя на мушки раумов, но северяне молча и старательно вот уже как несколько мгновений назад смешались с рейдерами. Одним взмахом выдергивая из-за пояса топорик, Атли с разворота, молниеносным движением сокращая дистанцию, впечатал двадцать сантиметров закаленной стали прямо в солнечное сплетение главного кочевника, оставил топор в грудине и выхватил меч. Остальные, сбивая с ног, валя наземь и скрамасаксами добивая застигнутых врасплох противников, тоже закончили свое дело в два вздоха.
По дерущимся несколько раз выстрелили со станции, кто-то начал блажить, а потом…
С холма грянули стволы «Слейпнира», бревенчатый угол избы взорвался, затем плотная очередь двинулась влево, накрывая сидящих за забором стрелков, и, наконец, добралась до пушки кочевников, несколькими тяжелыми пулями переворачивая и отбрасывая так и не успевшее ответить орудие. Атли, как и его люди, сначала от неожиданности упав на землю под очередями собственных пулеметов, вскочил, сдергивая с плеча карабин. Прыгая за углы строений, поваленные заборы и просто тела мертвых рейдеров, северяне заняли позиции, не торопясь стрелять по мелькающим в панике силуэтам. «Слейпнир», глухо зарычав с холма, двинулся дальше, для устрашения скосив очередью еще и пару рейдерских мотоциклов. Зарева взрывов на несколько секунд осветили погруженную во тьму станцию.
Туша бронетранспортера спустилась к реке, угрожающе вращая башней, и вывернула, замирая так, чтобы отгораживать притаившихся в укрытиях северян от лодочной станции. Кочевники, отброшенные к ее дальнему краю, больше сопротивляться не пытались. Раздавались женские крики, плакал ребенок, надрывалась собака. Искрящие мотоциклы рейдеров догорали, позволяя тьме вновь захватить речной берег.
Атли и его хирдманы поднялись, прикрываясь огромными колесами «Слейпнира», и машина снова тяжело двинулась вперед, стараясь не обгонять идущих рядом с ее бортом раумов. Сминая опустевшие палатки и шатры, железный конь неторопливо пересекал стоянку Подорожников. Стволы пулеметов покачивались, не отворачиваясь от станции до тех пор, пока бронетранспортер, волоча на своих колесах тенты, тряпки и шкуры, не достиг береговой линии.
Ни одного выстрела не раздалось более в ночной темноте, пока северяне, цепляясь за поручни и щиты, взбирались на крышу бронемашины. После чего она, словно огромный зверь, ухнула в воду, раздвигая поверхность обмелевшей реки мощными непробиваемыми боками. Широкие покрышки «Слейпнира» шоркнули по илистому дну, внутри быстро защелкали задвижками стрелковых люков, и машина медленно двинулась к противоположному берегу. Сидящие на крыше хирдманы подтянули ноги, наблюдая за поднимающейся к самой башне водой, и по приказу ярла зачехлили автоматы.
С правого берега, из порушенного лагеря Подорожников, неслись полные горечи крики и проклятия. Через несколько минут фактически до щитов осевший в воду и от этого еще более похожий на небольшой драккар бронетранспортер выбрался на сушу. Замер, словно подумывал встряхнуться, и все так же неторопливо двинул в ближайшую рощу.
— Топор жалко, — сказал Атли, стараясь не смотреть назад, — хорошая ковка была…
Молчали не долго. Сначала, конечно, конунг в свойственной ему манере все же помолчал, нагнетая обстановку, прошелся между неподвижно замершими ярлами, внимательно посмотрел на невозмутимое лицо Арноль-вахевдинга и лишь потом заговорил, остановившись перед Атли. Стройные молодые деревца, росшие здесь необычайно плотно, надежно отгораживали четверых от остального хирда раумов и весело потрескивающего возле бронетранспорта костерка.
— Ну и что ты мне хочешь сказать?! — Кажется, сколько раумы знали своего конунга, он всегда начинал допросы именно так. Атли, разумеется, ничего не ответил, как всегда, и лишь пожал плечами. — Ты прекрасно слышал мой приказ, ярл, но, тем не менее, начал бой!
Атли продолжал молчать — не любил оправдываться добрый молодец. Ну да, а кто любит?
— Я говорю с тобой, Атли, сын Асбьёрна! — Конунг надвинулся на ярла вплотную, яростно выплевывая слова. — Отвечай, когда тебе задают вопрос, или я сочту это оскорблением!
У Атли дрогнула губа. Все еще не поднимая на Торбранда глаз, он снова пожал плечами.
— Это все к-к-кузнец.
— Ивальд?!
— Д-да. Это он бросился на рейдеров, словно впал в б-бе-берс-берсекеранг… Ударил одного, ну а потом понеслось…
— Ивальд — берсерк? — Торбрандпрезрительно скривился. — Дверг — берсерк? Рёрик, ты слышал?
— Это на самом деле был Ивальд, — неожиданно сказал Арнольв, почесывая макушку и тоже не глядя на конунга, — он первым ударил кочевника, бросился вперед, ну а потом они попытались нас перебить. И вообще, конунг, они вели себя так, что можно было спокойно проезжать прямо по шатрам, даже не спрашивая paзрешения…
— Мне плевать, кто и как себя вел, Арнольв. Мы идем не в простой вик, это знают все, и просто не мо сем пятнать свои мечи кровью таких, как эти ублюдки! Это ясно? Я намеренно дал такой приказ…
— Но это на самом деле был Ивальд! — Гигант развел руками и отчего-то зажмурился, словно ожидал, что конунг сейчас набросится на него и отхлещет по щекам.
— Ивальд? — на этот раз задумчиво повторил Торбранд, отворачиваясь к лагерю, откуда сквозь деревца пробивался желтый свет костра.
— Завершение реакции «Фенрира»? — Рёрик проследил взгляд конунга.
Тот кивнул.
— Возможно…
— Н-н-недоумок, — неожиданно сплюнул Атли, — да я с ним больше даже в нужник не пойду!
— Пойдешь, — не оборачиваясь к ярлу, парировал Торбранд, — он тоже раум, он опоясан мечом и скоро примет руну. Никто из нас не ангел, никто не идеален, и все совершают проступки. С Ивальдом я поговорю сам, но это еще не повод, чтобы изгонять его прочь…