Эрин укоризненно посмотрела на него.
— Если ты не перестанешь вертеться, придется тебя привязать.
— Ой, боюсь!
— По крайней мере, ты не потерял чувство юмора.
А тебя я потерял? — хотелось спросить ему. Зак нежно взял руку девушки.
— Эрин, я не знаю, как бы жил, если бы что-нибудь случилось с тобой!
Она прижала палец к его губам.
— Но ведь я здесь.
— Надолго ли?
— Пока ты не прогонишь меня. — Ее голос звучал оживленно, но глаза были грустные. Он мог поклясться, что она плакала перед тем, как он очнулся.
— Эй, все кончилось! Он больше никому не причинит вреда.
— Зак, я... я... — Она всхлипнула.
Он не мог видеть, как она плачет, ему очень хотелось прижать ее к себе и успокоить.
— О чем ты?
— Я была такой идиоткой!
Зак гладил ее волосы, в его сердце оживала надежда.
— Что ты имеешь в виду?
— Эндрюса. И еще многое. Ты предупреждал меня об опасности, а я была слишком горда и глупа, чтобы послушать тебя. Он мог убить нас обоих.
Не это он хотел бы услышать. Зак мечтал, что она поймет наконец: не надо бояться быть счастливой. Мечтал услышать, что она любит его.
— Ничего! Мы оба целы.
— Но ты догадывался, на что способен Рон.
— Да, но теперь это уже неважно. Главное, что и ты, и Бет в безопасности.
Она разглядывала его пальцы, переплетенные с её.
— Думаю, теперь мы сможем жить нормальной жизнью.
— Да, конечно... — Жизнь без нее не имела для него смысла. Но он не станет говорить об этом. Пусть Эрин придет к нему только тогда, когда сама захочет. Не из чувства долга или жалости, а потому, что ей это будет нужно так же, как ему.
— Я много думала об этом, — сказала она.
— И что же надумала?
— Мне никогда не было так страшно, как тогда, когда тебя увозила «скорая». Все, что я хотела сказать тебе, вертелось у меня в голове. Я так боялась, что уже не смогу это сделать.
Эрин глубоко вздохнула и снова всхлипнула.
— Я дала себе слово, что, если ты поправишься, скажу тебе все. И вот теперь... я должна...
Она было отвела взгляд, но затем заставила себя посмотреть прямо ему в глаза. Зак боялся вздохнуть, несмотря на боль в груди. Он ждал, и сердце его замирало.
— Я хотела сказать тебе, что... что я не могу жить без тебя. Я не хочу жить без тебя. Я хочу просыпаться каждое утро рядом с тобой. Я... я люблю тебя!
Если бы Эрин не сжимала его пальцы, Зак подумал бы, что все это ему снится. Он попытался заговорить, но она приложила палец к его губам.
— Дай мне закончить. Я хочу знать, ты еще не передумал?.. Я имею в виду твое предложение жить вместе.
Зак взял ее руку и прижал к сердцу.
— Ты не поняла. Я хочу не просто жить с тобой.
Она нахмурилась.
— Я не понимаю.
— Эрин! Я хочу жениться на тебе.
Девушка посмотрела на него испуганно и ошеломленно.
— Ты имеешь в виду белое платье, кольца и все такое?
Зак мягко улыбнулся.
— Ну, можно обойтись и без таких мелочей...
Некоторое время Эрин молчала.
— Никто не женится, зная друг друга так недолго. Люди подумают, что мы сошли с ума. Особенно отец. — Она улыбнулась. — Клянусь, первый раз в жизни он лишится дара речи.
— Я хочу, чтобы ты сама приняла решение, а не волновалась о том, что подумает твой отец.
Эрин счастливо улыбнулась.
— Зак, я тебя люблю. Что бы мой отец ни сказал или ни сделал, это не может изменить мое чувство к тебе.
— Так ты согласна?
— Да. — Она рассмеялась. — Да, Зак Миллер, я выйду за тебя замуж и устрою тебе невыносимую жизнь. Это я могу пообещать точно!
Она нагнулась и поцеловала его. Зак вздрогнул. Эрин испугалась:
— Я сделала тебе больно?
— Ты сделала бы мне больно, только если бы ответила «нет». Иди сюда, поцелуй меня, и мне станет легче.
Эрин сбросила туфли и прилегла рядом с ним. Она гладила его по темным волосам, которые виднелись в вырезе больничной рубашки.
— Я хочу только спросить...
— О чем же?
Эрин провела пальцами по здоровой руке Зака.
— Ты не будешь возражать, если я останусь работать в приюте?
— Мне это и в голову не могло прийти.
— Знаешь, а я совершенно не умею готовить.
Он поцеловал ее в кончик носа.
— Зато я умею, помнишь?
Эрин улыбнулась.
— Ну, тогда мы идеально подходим друг другу.
— Мы ведь постараемся? У нас должен быть необыкновенный медовый месяц.
— Гавайи?
— А я думал о чьем-то балконе...
— Ты помнишь о моей фантазии и хочешь осуществить ее?
— Конечно. Знаешь, я тоже должен кое о чем спросить тебя.
— О чем же?
— Ты не будешь возражать, если я вернусь в полицию?
— Снова будешь копом?
— Да, я много думал об этом. Мне не хватает чувства опасности, азарта.
Эрин вздохнула.
— Значит, не видать мне спокойной жизни, но самое главное — чтобы ты был счастлив. А как же охранный бизнес?
— Я хочу сохранить его.
— Кстати, Бет тоже возвращается. Похоже, вы снова напарники!
— Замечательно! Раз уж ты поверила, что мы с Бет просто друзья, всегда знай, что ты та женщина, к которой я мечтаю возвращаться каждый вечер.
Она прижалась губами к его губам.
— Знаешь, для такого жесткого парня ты слишком хорошо знаешь, какие слова следует говорить женщине.
Проживи Зак сто лет, он и тогда бы не забыл, какое счастье светилось в глазах Эрин.
— А я уже говорил, что люблю тебя?
Она улыбнулась:
— Последние две минуты нет!
— Какой я забывчивый!
Он поцеловал ее так нежно и так страстно, что у нее закружилась голова. Они словно слились в единое целое.
Зак развязал завязки на больничной рубашке, и Эрин длинными пальцами нежно гладила его грудь, как будто старалась излечить его прикосновениями своих прекрасных рук. И ему казалось, что у нее хорошо получается. Боль отступала.
Оторвавшись наконец от ее губ, Зак спросил: