– Ладно, что ж поделаешь, некромант, – хлюпнул тем временем носом Джайлз. – Верно, придётся мне с тобой идти… вот только куда? Это ты придумал, чёрная твоя душа?..
Фесс не обратил внимания на последние слова.
– Придумал. Завтра поутру кто-то из нас останется с ранеными, а кто-то пойдёт подводу искать в ближайшую деревню, только идти на восток желательно, а не на запад, это, надеюсь, понятно?
Джайлз торопливо, по своему обыкновению, кивнул.
– Кому идти телегу добывать тоже, думаю, понятно, – продолжал некромант. – Я у здешних поселян зимой снега не выпрошу, так что придётся уж тебе постараться, Джайлз.
– Мне? – испугался чародей.
– Тебе, тебе. Кому ж ещё? Денег вот возьми, у меня их много. Золотой цехин покажешь, так за него не только что телегу, целый обоз наймёшь, санный либо колесный, смотря по погоде…
Джайлз смотрел на блестящие монеты имперской чеканки так, словно Фесс протягивал ему ядовитую змею.
– Не… не возьму, – наконец выдохнул маг. – Нечистое твоё золото… из Тьмы пришедшее… нам на погибель прельщение тёмное… Я свои возьму.
Фесс поморщился:
– Ладно, как хочешь. Честное золото, от нарнийских эльфов…
Эбенезер судорожно затряс головой, замахал руками.
– Да угомонись ты, – недовольно бросил Фесс. – Вот пригонишь телегу, тогда и маши, сколько влезет…
* * *
Ночь они провели относительно спокойно, если, конечно, не считать бесконечные стоны Прадда с гномом. Охваченные тяжёлым сном, они то и дело вскрикивали, закрывая голову руками, словно пытаясь укрыться от чего-то донельзя, невообразимо страшного. Никакие примочки и повязки не помогали. Магия тоже не действовала. Все попытки Фесса поутру вытянуть яд из ран ни к чему не привели. Некромантия тут помогала плохо, спасовали и обычные лекарские заклятья Джайлза. Орк и гном ослабели настолько, что не смогли даже подняться.
После скудного завтрака маг Воздуха нехотя потащился к пролегавшей в полутора лигах севернее большой дороге. Впереди должно было быть село, там некромант надеялся добыть транспорт. Его волшебства – равно как и телесной силы – увы, не хватило бы на то, чтобы тащить совершенно неподъёмного орка.
Джайлз канул в серую осеннюю хмарь; низкие тучи сеяли уже не дождём, а самым настоящим снегом. Очень плохо. Теперь их выследит любой, Этлау достаточно будет поднять всех до единого пахарей в округе, для порядка присовокупив пару баронских дружин.
Фесс лишний раз переменил повязки. Гном и орк, казалось, впали в полузабытье, но жара не было, и опухоль больше не увеличивалась. Плоть продолжала гнить, так что некроманту пришлось употребить свой кривой нож из набора для ритуального мучительства совершенно не по назначению. Пока ещё он не тревожился, та же некромантия говорила ему, что и Прадд, и Сугутор более чем далеки от края Серых Пределов, однако ко-гда они ещё сумеют встать на ноги?..
Джайлз вернулся только к полудню, усталый, замученный, с синяком под глазом и без всякой телеги.
Фесс только плюнул в сердцах – слов у него уже просто не нашлось.
– Ну ничего поручить нельзя! – начал было некромант, но у Джайлза был такой несчастный вид, что невольно Фесс смягчился.
– Что хоть случилось-то? И синяк откуда?
Маг Воздуха шмыгнул носом и, потупившись, рассказал следующее.
До деревни, весьма поэтически именовавшейся Коровья Речка, он добрался без всяких приключений. Деревню, как обычно, окружал широкий круг полей. Джайлз долго месил сапогами раскисшую грязь, осторожно подбираясь ближе и гадая – не ждёт ли его уже за первым плетнём засада отцов-экзекуторов.
Однако всё обошлось. Приняв по возможности независимый вид, молодой волшебник вошёл в деревню, сразу же направившись к заметному со всех её краёв единственному приличного вида строению – постоялому двору с вывеской в полкрыши. Во дворе столкнулся с пятком мужиков, поначалу оказавшихся очень и очень почтительными, тотчас согласившимися немедленно за небольшую плату уступить уважаемому путнику крепкую телегу с настоящим тяжеловозом, какой только и может тянуть её сейчас по размокшим и раскисшим дорогам, когда на санях ещё не поедешь, а на колесах – уже. Ну, или почти что уже не поедешь.
– И тут, короче, в общем, они с меня денег попросили. – Волшебник вновь шмыгнул носом. – Ну, я и вытащил цехин… они монету как увидели, так вроде как и остолбенели. А потом зашептались как-то так… недоброугодно. А потом один из них, борода лопатой, что у твоего гнома… вдруг ка-ак развернётся, как в глаз мне даст! Я и полетел… вверх тормашками…
– Монету, естественно, они схватили… – как бы вскользь заметил Фесс.
– Ну да… бородатый схватил и бежать… остальные за ним.
Некромант тяжело вздохнул:
– А магия твоя знаменитая что делала?
Джайлз снова хлюпнул носом:
– Не смог я, некромант. Понимаешь? Не смог. Это ж не призраки, не зомби, храни нас от них Спаситель, это ж люди! Жизнь у них тяжёлая, бароны налагают неправедные подати, отбирают последнее, семьи кормить нечем… тут не только что цехин у зазевавшегося ротозея отберёшь, тут нож достанешь да на большую дорогу выйдешь!..
– Святым бы тебе подвижником быть, Эбенезер, а не чародеем. Имущество бедным раздать, во власяницу облачиться, вериги на себя возложить, значит, и в келью удалиться от мира.
– Зря смеёшься, некромант, сей путь светел и свят, но только лишь дух в себе ощутившие на него ступать дерзают…
– Ладно. Спорить об этом после станем. По дороге. Когда телегу добудем. – Фесс поднялся, решительно отставил в сторону свой посох, поправил рунный меч на боку. – Жди меня здесь. Я быстро.
Коровья Речка название своё вполне оправдывала: прямо посреди неё текла речушка, узкая и извилистая, все берега были истоптаны скотом. Череда сереньких низких избёнок вытянулась вдоль большой дороги; как и говорил Джайлз, самым приличным строением оказался постоялый двор, выглядел он, во всяком случае, куда лучше покосившейся и облупленной церквушки Спасителя.
Будничной походкой, напустив на себя скучающий и равнодушный вид, Фесс вошёл в трактир.
Собственно говоря, трактиром это место поименовать можно было лишь с большой натяжкой. Скорее – просто изба с обычной для здешних мест печкой на четверть горницы да одним-единственным длинным столом с лавками. У печи возилась мрачного вида стряпуха, поминутно шмыгая носом и сморкаясь в рукав. Хозяин, как и положено, восседал за неким подобием конторки, каковой он, по-видимому, очень гордился.
Народу в трактире было мало. Несколько углежогов, пара мелких купецких приказчиков (эти пили пиво, стараясь держаться особняком – как же, белая кость по сравнению с остальными мужиками-лапотниками!) да четверо непонятно чего застрявших тут мужиков, по виду – обычных отходников, отпущенных бароном по зимнему времени в города, отрабатывать оброки.