…После суда над Димом Твердиславичи как будто бы поуспокоились. Фатима сообразила (не без помощи Учителя), что слегка перегнула палку, но и отступить, не потеряв лица, она уже не могла. Только слегка ослабила вожжи — но не до конца. Парни глухо бурчали, но до открытых стычек дело не доходило. Может, ещё и потому, что закрома клана и в самом деле оказались пусты, а Великий Дух не спешил проявить заботу об избранных своих чадах, и Фатиме пришлось вывести на охоту всех от мала до велика. А в лесу изначально распоряжались парни. Вождь-Ворожея скрипела зубами, но поделать ничего не могла. У неё хватило ума не лезть указывать там, где она ничего не смыслила.
Диму осталось сидеть ещё два дня. Потом его придётся выпустить. И что станет делать молчаливый и упрямый мальчишечий вожак? Вновь поднимет копьё? Смирится с поражением? Нет, едва ли. Тоже не из таких. Его проще сломать, чем согнуть. Правда, и сломать можно, только убив.
Решение пришло не сразу. Точнее, не решение даже, а решимость исполнить решённое.
Увести Дима прочь из клана. А вместе с ним — Джига и Льва. Что эта пара станет делать без вожака? И — туда, отыскать Джей!
Правда, тотчас же резануло — вот точно так же ушли Твердислав и Джейана. Ушли и не вернулись, а клан оказался вовлечён в лавину небывалых, смертельно опасных событий. Как бы и теперь так не обернулось… Уж слишком всё похоже. Тогда шли за Лиззи по чёткому следу. Теперь идут за Джейаной — по её, Файлинь, знанию.
Файлинь очень не любила подобных совпадений. Однако, раз на что-то решившись, действовала всегда чётко и резко. Вокруг плещется океан Силы — так отчего же ею не воспользоваться?
Отыскать Джига и Льва она сумела быстро. Несколько слов, брошенных скользящим шёпотом, — и парни, враз посуровев, помчались собирать мешки. Фай досадливо дёрнула щекой — с такими лицами только идти Фатиме во всём признаваться. Или, того пуще, Гилви.
Самой Файлинь на сборы хватило одного мгновения — уложенный заплечник она держала наготове с того самого дня, когда Дим принёс весть о чудесном спасении Джейаны.
Когда парни вернулись, Фай уже стояла невдалеке от сарайчика, где держали Дима.
— Я сбиваю запор. Хватаем его — и уходим.
Ей повиновались беспрекословно. Когда нужно, тихая Фай умела приказать не хуже Джейаны. Даже неугомонный Джиг на сей раз не позволил себе ни одного слова.
Всё прошло как нельзя лучше. Стражи возле жилища осуждённого Фатима не держала — к чему? Клан пока ещё у неё в руках. А вот если в открытую выставить сторожа… Да и засов к тому же заговорён.
Фай легонько дунула — и толстенный запор вылетел из гнёзд подобно соломинке.
Времени на объяснения не было. Друзья просто подхватили Дима под руки и выволокли прочь. Фай всё рассчитала точно — клан очумел от радости, возвращение Силы заставило Твердиславичей, не исключая и Фатиму, забыть обо всём. Никто не обратил внимания на четвёрку беглецов.
* * *
Однако они не одолели и поприща, когда по коже прокатился уже горько-привычный озноб. Фай вскрикнула, закрывая лицо ладонями, — Сила уходила, исчезала, истаивала, оставляя после себя лишь тяжкую, томительную пустоту. Так уже было в клане.
— Ведун меня сожри! — Джиг яростно швырнул оземь своё любимое, тщательно вырезанное и заострённое копьё. — Что, поворачиваем назад, Фай?..
Девушка медленно отвела ладони от лица.
— Назад?.. Да, верно, придётся назад. Без Силы нам Джей не отыскать.
— Так, может, всё-таки эту Фатиму… — ляпнул Джиг.
— Ты что! Ты что! Кровь сородичей! — ужаснулась Файлинь, словно и не она совсем недавно стояла среди готовых к бою парней, чья толпа в любой миг готова была обернуться воинским строем, а палки за спиной — самыми настоящими копьями. — Возвращаемся. Только вот тебе, Дим, возвращаться нельзя. Знаешь что… — девушка задумалась, — ступай-ка ты к старому Джейаниному шалашу. Там мы тебя и отыщем.
— Зима на носу, — сдавленно прохрипел Дим. — Зима на носу, Фай, в лесу не отсидишься — по следам отыщут. Эх, эх, не надо было тебе меня вытаскивать!
— Молчи! — притопнула Файлинь, узкие чёрные глаза сверкнули гневом. — Молчи! Ишь как запел — “не надо, не надо!”. Очень даже надо!..
— Ну и что ты теперь делать станешь? — в хрипе парня теперь слышалась насмешка. — Силы-то нет, Джей не отыщешь.
Файлинь не колебалась с ответом ни секунды.
— Что я тут говорила раньше? Назад поворачивать? Нет, никуда уже не повернём. Где была Джей — я запомнила. Туда и двинем. А там, глядишь, какой никакой след да отыщем. — Она озабоченно подняла голову, взглянула на небо. Тяжёлые тучи набухли, набрякли снегом, не сегодня-завтра белая пелена опустится на леса, идти станет тяжело, а вот преследовать — легче лёгкого.
Примолкшие Джиг и Лев, замерев, слушали.
— Чего голову повесили? — напустилась на них Фай. — Глядите веселей, вы, оба! Нам бояться нечего. Потому что за правду стоим. Всеотец… Он поймёт, ежели что.
И такая уверенность слышалась в негромком голоске всегда спокойной воспитательницы неведомцев, что ни Джиг, ни Лев, ни даже Дим ни на миг не усомнились в праве Фай судить и рядить, поймёт или нет их поступок Великий Дух.
Они шли почти что налегке. Файлинь думала о том, что за Джей, возможно, гоняться придётся долго, а еды мало, но это ничего — в клане все приучены к долгим голодовкам. В крайнем случае мясо добудут охотой — зимой, по белотропу, оно хорошо.
Дни предзимья коротки. Печален и прозрачен лес; большинство обитателей уже попряталось. Правда, не пройдёт и недели, не успеет лечь снег, как зверьё вновь вылезет из логовищ. Двинутся всегдашними тропами кособрюхи; осторожные и хитрые махи станут выслеживать добычу, засев возле оленьих троп; и другие, во многих обличьях, тоже покинут укрывища. Зимний лес возродится к жизни.
Четвёрка миновала угодья клана. Далеко справа остался Пэков Холм, где в последний раз схватывались с Ведунами, Пожарное Болото, Лысый Лес… Они шли на северо-запад, где Фай сумела на краткий миг ощутить разум и сознание Джейаны. По её расчётам, идти им предстояло не менее двух дней.
* * *
Фатима сидела на лежаке, со злостью теребя плетёный шнур, украшавший угол расшитой праздничной скатерти. Файлинь, наверное, совсем свихнулась. Сбила засов и увела Дима! Куда, зачем, для чего? Что они станут делать в предзимнем лесу? Где укроются? А главное, к чему всё это? Парню оставалось сидеть взаперти два дня. Всего лишь два дня! Так зачем такой разумной, такой сдержанной Фай потребовалось заводить всё это?
И тем более сейчас, когда по совету Учителя она чуть приотпустила слишком туго натянутые вожжи, как выразился Наставник. Парни, конечно, всё равно ворчат… но это и хорошо, пусть ворчат, лишь бы не хватались за дреколье. Иначе… страшно подумать… клан и в самом деле могут расформировать, разослав Твердиславичей по всем краям земли…
Пигалица Гилви тотчас выпалила, что, мол, надо послать погоню. Дурёха. От горшка два вершка. Что она понимает, желторот тринадцатилетний! Не обидел Великий Дух силушкой, вот и вознеслась. А ума больше пока не стало. Нет, никого в погоню мы слать не станем. Наоборот. Пустим-ка мы слух, что сами Дима отпустили. Да-да, именно так! Пусть поостынут горячие головы.