* * *
Боль уходила. Зловредная и вонючая химия в её крови делала своё дело. Сознание внезапно и резко прояснилось, оно всё чувствует — и раны, и синяки, и ссадины, и сами лекарства, змеями ползущие по жилам вместе с чистой кровью. Она слышала голоса, глаза жёг яркий свет, жёг даже сквозь плотно сжатые веки — однако она продолжала лежать неподвижно, как и прежде, даже ресницы не дрожали. Инстинктивно она искала Силу… искала и не находила. От испепеляющего потока не осталось даже следов. Что ж, понятно — они вновь убили Сердце. Они — те самые, что схватили её и Буяна.
И в то же время — обжигающая, яростная радость: жива! Жива! Дышу! И, значит, — мы ещё потягаемся! Я ещё выберусь отсюда! Я ещё отомщу! Вы у меня…
— Достаточно, Ворожея Джейана, — спокойно произнёс незнакомый властный голос, тотчас показавшийся ей до тошноты омерзительным: словно лязгали железные клешни. — Довольно ломать комедию.
О, “ломать комедию”! Из любимых словечек нашего незабвенного Учителя!
— Вы, конечно, с лёгкостью обманули бы даже опытного терапевта. Еще бы — дыхание очень замедленное и неглубокое, мышечная реакция век отсутствует, бледность, пульс слабый, едва прощупывается… Но приборы вам не обмануть. — Теперь в неприятном голосе звучала едва ли не гордость за эти самые любезные приборы. — Они показывают, что вы в сознании. Со стимуляторами вам не справиться. По крайней мере пока. — Голос усмехнулся, довольный шуткой. — Ну-ну, на сей раз и в самом деле хватит.
Жёсткие и холодные пальцы коснулись её кисти. Джейана едва подавила вскрик — так случается, когда тебя вдруг задевает ящерица-уродка, существо совершенно безобидное, но донельзя отвратительное на вид. Правда, эти пальцы трудно было назвать “безобидными”. Отчего-то девушка ни на миг не сомневалась, что именно их обладатель стоит за всей этой войной, назовём вещи своими именами.
Она открыла глаза. И спокойным, плавным движением, точно освобождаясь от захвата, отняла руку.
Каморка с серыми стенами. Узкий лежак, на нём распростёрта она сама, Джейана Неистовая. По стенам, на полках — странного вида приборы, рядом — высокая блестящая стойка с перевёрнутой прозрачной банкой наверху, от банки тянется тонкий жгут — прямо к руке Джейаны. В жилу воткнуто нечто вроде тонкой иглы, и вот к этой-то игле и идёт жидкость по трубке.
А на жёстком круглом табурете, пристально глядя на неё, сидит, забросив ногу на ногу, седой худощавый человек среднего роста, смуглый, с носом, точно у хищной птицы. Одежда его тоже вся серая — длинные штаны и причудливо вздутая куртка с бесчисленными накладными карманами. В правой руке — нечто чёрное, тупорылое, источающее угрозу — оружие. Хищно щерятся шесть чёрных дул — из чего-то похожего, только куда больше, она стреляла в колодце.
Глаза у человека могли показаться и суровыми, и волевыми, и властными — но только не Джейане. Потому что она безошибочно чувствовала за холодом и уверенностью неизбывный страх.
— Давайте-ка поговорим, — человек чуть пошевелился. Ему было неудобно всё время держать свою шестистволку нацеленной на девушку. — У нас накопилось очень много тем для приятной беседы.
— А ты кто такой? — презрительно поинтересовалась Джейана.
Как ни странно, в тот миг ей стало и в самом деле интересно. Потому что наконец-то падала маска с лика загадочных врагов, неведомых врагов, так долго не дававших ей житья. На них туманно намекал Иван… именуя когда Чёрными Колдунами, а когда — прямо утверждая, что Чёрные Колдуны и Учителя — одно и тоже…
— А кто вам сказал, что я буду отвечать на ваши вопросы? — весело удивился человек на табурете. Вернее, ему казалось, что он “весело удивился”. Он пытался это изобразить, но не слишком искусно. — Отвечать станете вы, моя дорогая.
— А если не стану? — Её почти наверняка “вели”, и это злило ещё больше. Чем раньше она свернёт с проторённой дорожки… Вот не стала отвечать. А может, именно этого от неё и дожидались?
— Станете, станете, — человек совершенно не пытался казаться дружелюбным. — Хотя бы для того, чтобы узнать, что случилось с вашим дружком Буяном.
Ворожея молчала.
Так. Буян у них. Следовало ожидать.
— Судьба его зависит от ваших ответов, — заметил допрашивающий.
И вновь молчание.
“А что, если… да пусть себе спрашивает! Я о нём не знаю ничего, а он обо мне — почти всё. Пусть начнёт — может, я что-то сумею извлечь из его же вопросов?”
— Ну, так и что дальше? — сварливо поинтересовалась Джейана. — Долго так сидеть станем?
— Вы готовы отвечать?
— Ну… Посмотрим. — Она не отрывала глаз от хмурого лица напротив.
— Вас зовут Джейана?
“Глупый вопрос. Он и так знает её имя. Значит, задаёт для чего-то иного. Ну, давай, давай, я заставлю тебя попотеть…”
— Нет. — Девушка опустила глаза, принявшись разглядывать собственные ногти. Зрелище они являли ужасное, аккуратистка Ирка-травница небось пришла бы в ужас…
Белёсые брови на тёмной коже дрогнули, сломались, поползли вверх.
— Вы лжёте. Зачем?
— Мне так хочется, — сообщила Ворожея.
“Мне, конечно, они вкололи какую-то гадость. Голова как в тумане… и когда только подобралось? Не заметила, проглядела, глупая… Великий Дух, вот и перед глазами всё поплыло…”
— Мне вы известны под именем Джейана Неистовая, бывшая Ворожея клана Твердиславичей. Отвечайте, так это или нет?
Её подталкивали к ответу. Очевидно, им было очень важно получить его — на любой, пусть даже самый невинный вопрос. “ДА” или “НЕТ” — но вот только зачем?
— А кто ж его знает, — вяло пробормотала Джейана, пытаясь повернуться на бок лицом к стене. — Что-то у меня голова кружится.
— Отвечайте! — хлестнуло из-за спины. — Отвечайте на вопрос! Я приказываю!
Бессмысленные слова. Как можно приказывать ей, Ворожее гордого Лесного клана? Если этот человек знает хоть что-нибудь о Твердиславичах, он не станет так спрашивать. Или он почему-то уверен, что она выполнит его приказ и станет отвечать? Уж не потому ли, что у неё ползает холодная гадость в крови?
— Да не стану я ничего говорить, — лениво процедила девушка, стараясь поудобнее устроить руку со введённой в жилу иглой. Она бы, конечно, давно уже вырвала бы эту мерзость, но шесть дул… Не при них.
— Станете, Неистовая. Хотя бы потому, что пожалеете своего спутника.
— С чего это ты взял, что я стану его жалеть? Да хоть на куски его режьте, не поморщусь!
С минуту человек напротив неё молчал, точно к чему-то прислушиваясь, а потом вдруг довольно улыбнулся — на сей раз действительно довольно! — И, не сказав больше ни слова, вышел. Дверь закрылась. Джейана осталась одна.
Куда она попала?.. И что с Буяном? Неужели его и в самом деле изрежут на мелкие кусочки за её отказ отвечать?.. “Нет! Всё равно не поддамся. На войне как на войне — правильно говорил Учитель”.