Фолко попробовал задержать свой взгляд на войске подольше, но, видно, он еще недостаточно хорошо умел обходиться с этим чудесным инструментом. Его мысль скользнула дальше, настойчиво отыскивая Форве, и наконец нашла его.
Хоббит увидел прекрасный покой с широкими арчатыми окнами, забранными многоцветными витражами. В кресле красного дерева, подперев кулаком голову, в глубокой задумчивости сидел принц, не отрывая взгляда от расстеленной перед ним на столе карты Средиземья. Внезапно он встрепенулся, словно разбуженный резким порывом ветра: взгляды эльфа и хоббита встретились.
— Я видел… видел воинство на пути вдоль Изгарных Гор к Андуину, — в горячке, даже не поздоровавшись, выпалил хоббит. — Это Олмер? Да?
— Олмер, — медленно кивнул Форве, и взгляд его был тяжел. — Наши дела совсем плохи. Мы блокированы. В Серединном Княжестве что-то готовят, но им нужно время — и немалое. А Вождь идет на Запад! И скажу еще — зашевелился Харад. Мы только что получили эти сведения — от Черных Гномов, и не спрашивай меня, как нам это удалось! Они опять уходят вглубь и не выставят войска.
— Что значит — зашевелился Харад? — стиснул кулаки Фолко.
— Вожди племенных союзов Ближнего и Дальнего Харада двинули ополчения к Поросу. Один их удар направлен против Умбара — но, по-моему, он отвлекающий. Главный же удар они нанесут с направления, откуда никогда не атаковали раньше, — вдоль южной цепи Эфель Дуата, Гор Мрака. Южный Гондор — от Пороса до Харнена — ныне густо населен, но они хотят отрезать его, пробиться вдоль гор к переправе на Поросе — и ворваться в Южный Итилиэн.
План их ясен — не нужно быть магом, чтобы прочесть их намерения. Олмер берет Гондор в кольцо, но, по-моему, все действия харадримов направлены на то, чтобы просто сковать силы Гондора и обеспечить прорыв главных сил Вождя через Андуин в Рохан и дальше, за Туманные Горы.
— Предупредить Рохан мы уже не успеем, — мрачно заключил Фолко.
— Не успеете. Разве что кто-то из Гондора, не мешкая, пошлет туда весть о надвигающейся беде. Но вам нужно спешить к Болотному Замку! Насколько мне известно, Главное Мертвецкое Кольцо у Олмера близ сердца, но пока что он его не надел. У меня такое чувство, что он все-таки наденет его перед первой битвой, чтобы действовать наверняка. Бой будет где-нибудь недалеко от Рэроса — скорее севернее, там удобнее подступы к Андуину с востока, ровная степь на западе, кроме Чистолесицы, никаких преград до самых Ворот Рохана и Исены… Но скажи, как дела у вас? Ведь вы сейчас в Гондоре?
— В Гондоре, — кивнул Фолко. — Но, похоже, нам не очень-то здесь верят… — Он быстро рассказал принцу об их беседах в Минас-Тирите. — И мне до крайности важно понять: действуют ли еще Палантиры Гондора? Ведь если с ними все в порядке, то объяснить происходящее здесь с нами я никак не могу.
— Палантиры Гондора могли и ослепнуть, — озабоченно покачал головой Форве. — Ты, наверное, уже догадался — камень в твоем перстне во многом подобен им, хотя, конечно, куда как слабее. Но у него иной принцип действия — и потому враг еще не до конца заблокировал его. Гондорские Камни он вполне мог ослепить.
— Почему ты так думаешь? — воскликнул хоббит.
— Потому что замутились и стали неуправляемы те наши видящие камни, что были созданы когда-то по образу и подобию Палантиров Феанора, — мрачно пояснил Форве. — Слишком долго Враг владел одним из них — владел и проник в тайны их работы. Кольца Назгулов дали Олмеру неосознанное знание о том, как можно избежать этого всевидящего ока. Боюсь, скоро он заставит закрыться и наши с тобой каменные зрачки… Короче, торопитесь к Дол-Гулдуру! Если вы потерпите неудачу и там — одно лишь вмешательство Валаров или Великого Орлангура сможет изменить ход событий. Постарайся убедить короля! Покажи ему этот перстень. Постарайся вызвать меня — быть может, я смогу как-то повлиять на него, если вам не будет веры.
— Так и сделаю, не сомневайся…
* * *
Утром следующего дня их позвали к королю.
Тронный зал был полон торжественно одетой толпой придворных. Сверкала драгоценная гномья сталь доспехов и клинков, пламенели гордые девизы на древних гербах. От самых ворот Цитадели был выстроен почетный караул — воины в черном и серебряном, с мечами наголо. Резное крыльцо дворца покрывал роскошный ковер. Пели трубы, звонко звучали большие гулкие рога.
Слуги распахнули обе половины широких дверей — и хоббит увидел Короля.
Да, это был истинный властитель Запада: густые черные волосы ниспадали на плечи, серебряные нити сверкали на висках; каждая черточка его лица, казалось, вышла из-под резца искусного скульптора — настолько четки и благородны были они. Орлиный профиль — и горящая драгоценная Крылатая Корона над ним. Он был весь в серебристом и белом, с гербом на груди, расшитым золотом и агатами. Семь звезд сияли россыпью бриллиантов на его парадном одеянии.
По правую и левую руку от трона стояли принцы, уже зрелые мужи, статные и красивые. Вокруг толпились приближенные, знатные нобили Минас-Тирита и окрестностей; на почетном месте, всего одной ступенькой ниже трона, стоял Этчелион.
Вновь грянули трубы. Переглянувшись, все шестеро послов учтиво поклонились; приветствуя их, король также слегка наклонил голову. Один из придворных, встав сбоку от хоббита и его товарищей, громко провозгласил:
— От высокородного принца Вод Пробуждения Форве, сына Орве, сына Ильве, Верховного Короля Вод Пробуждения, — к Его Величеству Королю Арнора и Гондора, Властителю Умбара и Минас-Анора, Держателю Ключей Мордора, — посольство с речами почтения и уважения!
Эльфы, гномы и хоббит вновь согнулись в низком поклоне. Придворный продолжал напыщенную речь, называя по имени каждого из послов.
— Я принимаю ваш поклон, — прозвучал негромкий, чуть глуховатый голос.
Он мог бы принадлежать старику, а мог — и едва перешагнувшему вершину жизни мужу. По лицу короля возраст не угадывался.
Амрод шагнул вперед и протянул придворному их верительные грамоты, не зная, как правильно поступить в этом случае. Фолко услышал быстрый шепот придворного:
— Поднимись по ступеням, преклони колено и подай грамоты сам! Да поживее!
Хоббит увидел, как лицо эльфа чуть заметно побледнело от гнева; он знал, что Авари не преклоняют колено никогда и ни перед кем. Однако эльф поборол себя. Фолко успел заметить плотно сжавшиеся губы Амрода; тот опустился на колено в одном шаге от трона и протянул злополучные грамоты.
Среди придворных внезапно пронесся недовольный шепоток. Протягивая свитки, Амрод смотрел прямо в глаза королю, не отводя взора, что было, как понял хоббит, чудовищным нарушением этикета.
Руки короля остались недвижны. Пауза затягивалась. Тишина становилась невыносимой; у Фолко по лбу заструился выступивший от напряжения пот.
Положение спас Этчелион. Он шагнул вперед, как бы для того, чтобы поправить запутавшийся шнурок печати на пергаменте, и успел что-то шепнуть эльфу. Амрод неспешно склонил голову.