– Де-ед, – донеслось недовольное бурчание с лавки, – если ты будешь этой данке морали читать, можно, я штаны одену? Как-то не слишком приятно лежать перед этой дрянью нелюдской с голой ж.., ой, извини, задницей.
– Полежи-полежи. Тебе полезно, – неумолимо отрезал старик. – А я пока посмотрю на нашу гостью…
Он опустил розги. Глаза из-под белых бровей – блестящие, навыкате, словно у рыбы – впились Агате в лицо; ей показалось, что кожи коснулась холодная и липкая длань упыря. Девушка едва не вскрикнула от омерзения.
– Хочешь орать – ори, – милостиво разрешил волшебник. – Меня твои крики не смущают. Та-ак.., очень, очень интересно…
Его взгляд отяжелел. Агата в панике почувствовала, как холодные ловкие пальцы копаются в ее памяти, брезгливо отбрасывая детские воспоминания, самые чистые, самые светлые… Волшебник был истинным мастером. Чувствительная к волшбе, Агата могла оценить мощь проникающих заклинаний. Верховный маг работал даже не на сознательном уровне, а еще глубже. В просторечии – стоило ему подумать «а неплохо бы узнать настоящее имя этой данки», как нужные заклятья сами выстраивались в боевой порядок.
Маги этой ступени почти непобедимы и почги всемогущи.
– Премило! – восхитился наконец волшебник, и отвратительная рука убралась.
Агата почти без чувств привалилась к стене. Ее словно избили до полусмерти.
– Ты, внучка, конечно, набедокурила, но.., вот уж воистину, новичкам всегда везет. Ты вытащила из-под Ливня крайне любопытственный экземплярчик. Жаль было б, достанься она Хозяину. Она нам еще пригодится. Для того же.., гм… Хозяина. Та-ак… – он даже опустил руку. – Нет, ты лежи, лежи – это дернувшейся было Сильвии. – А сделаем-ка мы вот так…
Агату подняло в воздух и потащило куда-то вверх. Прежде чем за ней закрылся раздвинувшийся было потолок, она услыхала внизу: «Ну а теперь, моя дорогая…», затем свист розги и девчоночий визг.
Ничего особенного в кузнечном квартале не случилось. Обычный пожар, их тут, пожалуй, восемь на седьмицу. Горело у Абаста, он как раз прикупил каких-то новых снадобий для травления, а тут возьми и полыхни! Пока набежали с ведрами соседи, работники и домочадцы, пламя добралось до запасов, тотчас окрасившись в самые невероятные цвета. Хорошо еще, у кузнецов издавна сноровка в огненном ремесле – рыжему зверю не дали вырваться на волю, подоспевший волшебник Арка, приставленный к гильдии железоделов, помог сбить первую волну. В общем, больше страху и криков, чем убытку. Косматый, низкорослый, похожий на дикого цверга Абаст ходил, плевался, раздавая через одного пинки и зуботычины подмастерьям, которые недоглядели…
Император отошел от окна.
– Опять у кузнецов полыхнуло. Когда-нибудь они мне весь Мельин сожгут. – Он недовольно нахмурился. – Эй, господа конвой, почему Радуга не отрядит туда побольше пожарных волшебников?
Магики-соглядатаи дружно развели руками. В разговоры они старались не вступать.
Соблюдая осторожность. Император дробил мысли на мелкие, перемешанные обрывки. Чтобы так думать, нужно немалое умение, а кто считает, что нет, пусть сам попробует.
Пожар и цветное пламя были условными сигналами.
«Хеон сделал свое дело. Подменыш Радуги взят, и притом живым. Одному лишь небу ведомо, как Серые сумели совладать с опытным боевым магом (а иного Семицветъе бы и не послало). Но – так или иначе, сумели. И теперь ясно, что человек Хеона и впрямь оказался лучшим. Несмотря на все мозголомные заклятия Радуги, сумел подсунуть им нечто, позволившее Хеону опознать соглядатая. Знать бы еще, что наплел Хеону этот тип, выдавая себя за его человека… Но об этом после. Радуга после провала утроит бдительность. Наверняка они будут следить и за мной. А быть может, пошлют к воронам осторожность и, выручая своего, всей мощью навалятся на Серых, и вот тут мне уже придется вмешаться. Позволить Радуге раздавить Лигу – это лишиться последней надежды поквитаться с Семицветьем».
Император уже передал приказ Первому легиону быть в готовности. Для Сежес и остальных – легион готовится к переброске за океан, вместо бездарно погибшего корпуса.
«Итак, мы снова ждем. Занимаемся государственными делами, вникаем в запутанные исчисления податей и пеней, разбираем кое-как накарябанные полуграмотными порубежными баронами челобитные – в основном слезные жалобы друг на друга, скрипя зубами, принимаем сводки потерь заморской кампании и вообще делаем все, чтобы старательно и не вызывая подозрений убить время. До тех пор, пока Хеон и его присные не найдут способа прислать весточку.
А Патриарх, кстати, молодчина. Далеко не каждый – даже среди Серых – осмелится поднять руку на волшебника. А тут не просто поднять руку, но сунуть в каменный мешок, в узилище, да еще и наверняка вздернуть на дыбе. Интересно, как Хеон собирается лишить того парня способности к чародейству? Мне бы такое тоже очень пригодилось…»
На мгновение перед глазами появился хрипящий щенок с перебитыми лапами, немилосердно прикрученный к жертвеннику, а потом – бледное, бескровное лицо Сежес – лиф роскошного платья разорван, и рдеющий конец железного прута медленно приближается к высокой и белой груди.
«Нет! Ох, да нет же! – Усилием воли он отогнал злое видение. – Он не стал бы мучить понапрасну даже ее.., хотя, наверное, следовало бы. Звери они все, и сам с ними таким же станешь… Хорошо бы помолиться, да веры нет. Давно ушли они за небесную твердь, все справедливые небожители, оставив невесть в чьих руках бесценный дар магии».
Император коснулся черного камня в перстне. Он больше не будет ждать.
Нападение – вот лучшая защита. Пусть Радуга начнет сама, пусть сама даст ему повод отправиться к Хеону.
Сежес отозвалась немедленно. В любое время дня и ночи на заклятье Поиска она всегда отвечала тотчас, неизменным своим мягким голосом:
– Что угодно повелителю?
– Угодно узнать, как подвигается розыск. Мне надо отдавать приказы испрошенным вами легионам.
– О да, да, разумеется, – голос у Сежес и вправду озабоченней, чем всегда, или ему просто так кажется? – Повелитель желает видеть меня?
– Если не будет неудобственно Радуге-Хранительнице, – ответил Император положенной этикетом фразой.
– Служба повелителю никогда не бывает неудобственная, – так же строго придерживаясь обряда, мгновенно отозвалась Сежес. – Испрашиваю позволения быть у Вашего Императорского Величества в единый миг.
– Позволяю.
Сежес не требовалось уточнять, где найти Императора. Пока с ним эти магики, верхушка Радуги всегда будет знать, где он.
В строгом черном платье до пола, с единственной голубой орденской брошью на левой стороне груди, со стянутыми в узел на темени волосами, Сежес величественно прошествовала от дверей, не доходя положенных трех шагов, церемонно присела.