– Дозволяю говорить, – милостиво кивнул Император.
– Расследование такого покушения – дело нелегкое, – Сежес брала быка за рога. – Маги семи Орденов сделали все возможное. Мы установили имена чародеев-предателей по оставленному в астрале следу. Мы проследили их путь к тайному убежищу эльфов и Дану на крайнем востоке континента. Лишний раз обращаю внимание Вашего Императорского Величества, что правители восходных земель не первый раз уже замечены в преступном небрежении – не следят должным образом за рубежами, вот и появляются там одна за другой гнойные язвы – тайные твердыни сего богомерзкого племени! И ведомо нам, что тамошние правители не брезгуют и их проклятым золотом!.. Так вот, мы знаем, куда посылать легионы. Это здесь…
То, как она творит в воздухе рельефную, с мельчайшими подробностями карту, всегда восхищало Императора. Явленная волшебством страна казалась абсолютно живой – если присмотреться, увидишь мелко-мелко перебирающих ногами коней, что несутся по дорогам, круженье мельничных колес, извивы дымка над бесчисленными кровлями и даже шевеленье древесных крон под ветром.
Однако на север, под завесу Смертного Ливня, не могла пробиться даже Сежес.
Там тянулась широкая белая полоса – словно чудовищный язык дракона враз слизнул и холмы, и рощи, и села, и города…
– Повелитель благоволит взглянуть сюда, – сухо сказала Сежес, словно заметив злорадную искорку в глазах Императора при взгляде на белую полосу вдоль верхнего обреза карты. – Сюда, на восток.
Граница Империи, рассекшая отвесной чертой с севера на юг плодородную Икрайскую равнину, отделяла оставшиеся под властью короны земли от когда-то мятежных провинций. Удобную для конных набегов равнину уже давно перегородили длиннейшим Селиновым Валом – по имени одного из Императоров, затеявших сие небывалое строительство. Ров с усеянным кольями дном, вал в три человеческих роста, кое-где обложенный камнем, частокол на гребне, сторожевые башни в пределах прямой видимости, крепос-тицы-заставы в дне пути друг от друга. Три торговых тракта – Северный, что брал начало в Остраге, Поясной и Полуденный – этот выбегал из восходных врат Мельина, змеей вился вдоль побережья, вдоль памятного Берега Черепов, между морем и краем разрушенных не столько временем, сколько гремевшими в тех краях магическими баталиями Рудных Гор, рассекал далеко выдававшийся в море Пенный Клинок – богатый и плодородный полуостров, фруктовый сад Империи – и, наконец, достигал Селинова Вала.
Золотистая стрелка Сежес скользнула Полуденным Трактом, миновала пограничную черту и решительно двинулась дальше – на юго-восток, в непролазные заболоченные чащи Бросовых земель. Испещренные, словно жилами, тысячами проток, речек, речушек, испятнанные сотнями озер, эти края слыли совершенно не приспособленными для жилья.
Здесь почти не росли деревья – лишь громадные хвощи да папоротники. Не разбить фруктовой или масличной плантации, не проложить толковой дороги, не устроить лесопилку. Первые Императоры махнули рукой на этот полуостров, двойник Пенного Клинка, и не стали преследовать отступившие туда эльфийские колена. Наступать по болотам, когда из-за каждого куста летят стрелы, – себе дороже. Проще перекрыть выход из болот. Что и исполнили с присущей Древней Империи основательностью.
Был доставлен с далекого севера черный камень для стен и крепостных башен. Руками пленных и магией молодой тогда Радуги отрыты котлованы. На неприступных скалах Малого Драконьего Хребта, отделившего людские владения от Бросовых земель, воздвиглись дозорные замки, пристально стерегшие каждую тропку из зеленой Травяной Страны, как порой именовались те края в эльфийских манускриптах. Да долгие годы здесь пролегал юго-восточный предел Империи – до той поры, пока народ расположенных севернее провинций не решил, что отдавать теплые и наверняка уж хоть чем-то богатые земли недобитой Нелюди по меньшей мере глупо. А что зовутся Бросовыми – так это небось те же эльфы и выдумали, чтобы их оставили в покое.
Этот натиск возглавила Церковь – всегда особенно сильная на востоке.
Неторопливо, без лишнего надрыва отвоевывали милю за милей, возводя деревянные крепостицы, когда не хватало твердой земли (а такое случалось сплошь и рядом), укрепления возводились на громадных плотах посреди крупных озер.
Увы, не нашлось в Бросовых землях ни золота, ни самоцветов, ни хоть сколько-нибудь полезных трав, злаков или деревьев. Разбитые остатки эльфов канули в безвестность – то ли ушли за океан, то ли затаились в самых глухих уголках бескрайних болот, никак себя не выказывая. Лесорубы, древоделы, зодчие, рудокопы ушли обратно на север. Остались лишь трапперы-звероловы да рыбаки. Налоги с них поступали мизерные, и потому войск там стояло тоже мало.
А после удачного мятежа восточных наместников, в одночасье превратившихся в самодержавных королей, герцогов и графов, Бросовые земли как-то сами собой попали в руки северного соседа, самого крупного из мятежных королевств, Семадры, того, что унаследовало и цепь укреплений Драконьего Хребта.
Золотая стрелка указывала на самое сердце Бросовых земель, на ничем не примечательное (правда, очень большое) озеро, где когда-то была возведена самая крупная из плавучих крепостей.
– Здесь, мой повелитель, – холодно изрекла волшебница. – Здесь нашли прибежище и маги-предатели, и эльфийские недобитки, и избегнувшие ошейника Дану. Мы напали на след Седрика Алого, повелитель.
Седрик Алый. Последний из рода князей-магов Дану. Много лет о нем никто ничего не слышал, и этот легендарный враг рода человеческого, поклявшийся когда-то не умирать до тех пор, пока последний хуманс не будет сброшен в море на том самом Береге Черепов, откуда началось людское вторжение, считался либо погибшим (во что, правда, мало кто верил), либо ушедшим за океан.
– Правители Семадры вступили в преступный сговор с Нелюдью, – резал слух сухой голос Сежес. – Они позволили им обосноваться в Бросовых землях, занять там одну из крепостей… Нет сомнений, они знали о покушении. Пришло время расплаты, мой повелитель.
– Но не мало ли тогда просит досточтимая Радуга? – искренне удивился Император, усилием воли заставляя себя не думать о том, зачем королю Семадры рисковать всеми владениями, связав себя сомнительной связью с теми же эльфами, которых он всегда боялся и ненавидел. – Не мало ли двух легионов? Не следует ли для такого похода отозвать войска из-за океана? И почему не воспользоваться пограничной армией? Почему не задействовать флот? Признаться, я удивлен.
– Ничего странного, повелитель, – скупо улыбнулась Сежес. Так, наверное, могла улыбаться каменная статуя. – Если сие удивительно вам, то врагам нашим будет удивительно и подавно. Мы никогда не попросим лишнего. Два легиона – это все, что нам нужно.
– Но поход в глубь болот…
– С войском будет цвет Радуги, повелитель.
– Я не могу слать центурии на убой, – угрюмо сказал Император. – Маги не сильно помогли пока что там, за океаном. И Радуга не стремится помочь мне окончить ту нелепую войну!
– Отныне все изменится, повелитель, – неожиданно поклонилась Сежес. – Мы поможем с Коронным Советом. Война окончится, повелитель. Но дайте нам эти два легиона! И, клянусь, через три месяца головы негодяев будут торчать на кольях.